Карл Шрёдер - Солнце Солнц
— Но приказ ясен, — сказал собеседник адмирала. — Мы должны ввести в Мавери Второй Флот и разобраться с ними незамедлительно.
— Нам не нужен Второй Флот, чтобы уничтожить Мавери, — высокомерно заметил Фаннинг. — И старик знает это. Он боится, что Первые Семьи примкнут ко мне и распорядятся, чтобы флот выяснил, что за корабли строятся в саргассах. Если он всех нас отправит в Мавери, мы не сможем это сделать.
— Не верит, что флот в саргассах представляет угрозу?
— Он не верит, что эта угроза реальна. — Хайден услышал шелест бумаг. — Итак. Вот ваши приказы.
Повисла пауза… затем удивленный возглас.
— Но мы не можем…
— Можем. Я могу. С Мавери разберемся, как того хочет старик. Но будь я проклят, если застряну в какой-то второразрядной провинции, а кто-то еще обрушит все силы на Раш.
— Но… но пока мы будем заниматься…
— Флот в саргассах еще не готов. Это ясно по фотографиям. И мы не сможем прямо сейчас раздавить Мавери; потребуется как минимум два месяца, чтобы заняться ими вплотную, и тот, кто стоит за всем этим, именно такого развития событий и ждет. У нас есть время.
Гость адмирала что-то еле слышно пробормотал, потом, похоже, собрался с духом.
— Это дерзкий план, адмирал, но… я понимаю его логику.
— Хорошо. В таком случае за дело, капитан. Я присоединюсь к вам, как только закончу приготовления здесь.
Хайден едва успел захлопнуть дверцу бельевого шкафа, как из офиса Фаннинга вышел и направился к лестнице флотский капитан.
Едва он скрылся, Хайден выскользнул из убежища и подкрался к двери. Теперь в кабинете не было никого, кроме адмирала, он был уверен в этом. Во рту пересохло, пульс безжалостно стучал в ушах. Пришло время исполнить задуманное. По всей вероятности он не переживет эту ночь, но он должен расплатиться за все.
Сделав глубокий вдох, Хайден потянулся к дверной ручке.
— Так вот вы где!
Он отдернул руку, как будто обжегся, и, повернувшись, увидел Венеру Фаннинг, стоящую в начале лестницы. Положив руку на дерзко выставленное бедро, она, как обычно, испепеляла его взглядом. На ней была дорожная одежда, брюки и небрежно переброшенный через плечо рюкзак завершали ансамбль.
— Мне понадобится хороший пилот, — сказала она, подойдя к нему вплотную. — Вы — единственный, кого я знаю, кто что-то умеет за пределами воздушного вагона.
— Э… спасибо, мэм.
— Ждите здесь. — Она прошествовала мимо него в кабинет, оставив дверь открытой нараспашку. У Хайдена впервые появилась возможность заглянуть в офис Фаннинга: он оказался не таким, как можно было ожидать. Полнейший хаос. Все четыре стены были заняты книжными полками различного происхождения. Полки распухли от книг, а между томами, как белые листья некоего литературного плюща, торчали разрозненные листки. Еще больше бумаг было свалено в беспорядочные груды на полу; все они клонились влево, приспособившись к кориолисовой силе искусственной гравитации. Сам адмирал сидел, откинувшись на стуле и положив ногу на стол рядом с единственной лампой. Он хмуро посмотрел на вошедшую Венеру.
— Это низко даже для тебя. — Чейсон Фаннинг швырнул на стол пачку бумаг. Выглядел он старше, чем на фотографиях, которые видел Хайден, — морщины вокруг глаз, редеющие волосы. Сухой как щепка, адмирал тем не менее двигался легко и грациозно в условиях гравитации — в отличие от людей, проводящих большую часть времени в свободном падении.
— О, перестань, — отмахнулась Венера — Я всего лишь пользуюсь правом жены быть рядом с мужем.
— Жены не путешествуют на военных кораблях, особенно когда те отправляются воевать! — Как будто в подтверждение его слов, вспышка молнии осветила небо за узким окном офиса.
— Признаюсь, я недооценил тебя, Венера, — продолжал Фаннинг. — Нет… точнее я неверно тебя оценивал. Разведывательная сеть, которую ты создала, это… — Он покачал головой. — Что-то непостижимое. Зачем? Для чего? И почему ты так настаиваешь на своем участии в операции экспедиционных сил? Ты даже готова шантажировать собственного мужа, чтобы получить гарантированное согласие?
— Я делала все это ради нас, — проворковала Венера, обходя стол и наклоняясь, чтобы отвести волосы со лба мужа. — Ради нашей выгоды. Именно так мы поступаем у меня на родине, вот и все.
— Но зачем тебе идти с нами? Это опасно, и ты уедешь из столицы как раз тогда, когда тебе стоило бы остаться здесь, быть моими ушами и глазами. Ты сама себе противоречишь.
— Знаю, ты ненавидишь тайны, — сказала она. — Именно поэтому ты так хорош на своей работе. Но, боюсь, эта загадка останется какое-то время без ответа. Поймешь потом — если все сработает, как я надеюсь. Пока ты просто должен мне доверять.
Он рассмеялся.
— Это — самое смешное, что я услышал от тебя за последнее время. Хорошо, тогда собирай веши и спускайся к докам. Выходим сегодня вечером.
— Под покровом темноты? — Она улыбнулась. — Знаешь, это лучшее, что ты можешь сделать.
Фаннинг только вздохнул и покачал головой. Венера вернулась в холл и, взяв Хайдена за руку, отвела его от офиса и к лестнице. Он не сопротивлялся.
— Я собираюсь послать человека за вашими вещами. Скажите ему, что нужно взять. Сами останетесь здесь; ждите меня у главного входа в шесть часов вечера, или ваш контракт будет расторгнут. Понятно?
— Но что…
Венера властно махнула рукой в сторону лестницы. Она стояла между ним и человеком, которого он пришел убить.
— Ну? — Казалось, она видит его впервые; скула напряглась, шрам в форме звездочки сжался. — Чего вы ждете?
Хайден сделал шаг вниз. Много лет он готовился к этому моменту и четко представлял, как все должно быть; предатель обнаруживает в конце собственную трусость; сам он выступает с заявлением — каждый раз оно звучало по-разному — насчет справедливого наказания за понесенную его народом утрату. И кара — скорая и окончательная.
Но чтобы добраться сейчас до адмирала, ему придется убить Венеру, пролить ее кровь вот здесь, на лестнице.
Он сделал еще один шаг вниз.
Что-то проступило в лице Венеры. Оно как будто смягчилось. Словно она интерпретировал его поведение как-то по-своему, прочла в нем то, чего он сам не понимал.
— Все станет ясно вечером, — произнесла она мягким, несвойственным ей тоном.
Хайден мог спрятаться за углом и подождать, пока она уйдет. Он мог караулить Фаннинга весь оставшийся вечер. Но ноги несли его прочь от кабинета, а потом он повернулся и сбежал по лестнице, как будто торопился куда-то. Каким-то образом Хайден оказался в коридоре у фотографии Фаннинга с выпускным классом. Он остановился и посмотрел на дату. Чья-то рука опустилась ему на плечо, чей-то голос произнес его имя.
Ничего не видя перед собой, Хайден устремился — сам не зная куда, а когда пришел в себя, обнаружил, что стоит на коленях в уборной для прислуги и его жутко рвет.
Глава пятая
Ловко перебирая руками, адмирал Чейсон Фаннинг перебрался по швартовочному канату и великолепно исполнил заключительный маневр, спрыгнув на палубу «Ладьи». Он много раз практиковал этот прием, когда был помоложе, как и учился носить форму Адмиралтейства, содержать в безупречном состоянии мундир, ботинки с открытыми мысами, начищенными до идеального блеска, и ногти на ногах с аккуратным маникюром. Многие пытались найти в нем хоть малейшие отклонения от всевозможных стандартов — кто-то не мог подчиняться приказам человека с тонким голосом, другие не могли уважать офицера, который практически не улыбается. Иногда ему казалось, что он провел последние двадцать лет в изучении шестидесяти вариантов актерского мастерства, с особой ролью для каждой ступеньки лестницы, ведущей к успеху.
Особый стиль выхода из порта был возведен в ранг культа; людям нужно внушать уверенность в себе и целеустремленность, чтобы они не оглядывались и безропотно повиновались любым его командам.
«Ладья» не была флагманом флота. Крейсер среднего размера уже выдавал свой возраст, и несколько лет назад его переоборудовали для поддержки ослабевшего зимнего флота Слипстрима. Однако это был еще вполне хороший корабль; сто футов длиной, тридцать в диаметре, цилиндрической формы, но с загнутыми краями, заканчивавшимися зловещего вида шипами-таранами. Его толстый деревянный корпус украшали люки и порты, в которые можно было высунуть винтовки, выдвинуть ракеты, реактивные двигатели, тормозные паруса или, если того требовала ситуация, выкинуть бунтовщика. Сейчас судно висело в воздухе рядом с причальными платформами, в миле от Адмиралтейства, и часть люков находилась в открытом состоянии. Солнце сияло из-за доков, переходные мостики которых отбрасывая длинные изгибающиеся тени на янтарный корпус судна, а языки света заглядывали и блуждали по внутренним лабиринтам. Внутри корабль представлял собой ряд взаимосвязанных ячеек, сделанных из деревянных решеток, через которые можно было видеть работающих мужчин или темные бока обтянутых брезентом и перевязанных ящиков. Металлические ячейки служили складами оружия и боеприпасов. А в носовой части судна, за мостиком, лениво вращалась центрифуга. Всем полагалось проводить в центрифуге по несколько часов в день, и ему тоже — для поддержания должной боевой формы на протяжении всей экспедиции.
