Виталий Лаптухов - Ушедшие в небытие
— Просто возьми его с собой. — Повторил Мрак и отправился на кухню.
— Чего он хотел? Он пожал плечами. Вопрос был адресован лежащему рядом на кровати Рудому. Но ему не было никакого дела до того, что творилось здесь. По-детски посапывая, он спокойно спал под действием сильного опиата.
Фила кто-то осторожно потряс за плечо. Он в темноте нащупал лежащий рядом фонарик и посветил в сторону неизвестного раздражителя. Им оказалась огромная рука Беркута.
— Вставай. — прошептал он.
— Зачем? — сонно протянул Фил.
— Со мной пойдешь.
— Куда?
— Наверх.
— Зачем?
— Вставай, говорю. — коротко бросил Беркут и добавил. — Тебе пять минут на сборы.
Он еще раз тряхнул сталкера, но уже сильнее. Его бритая голова скрылась во тьме. В углу со стороны стола что-то противно зашуршало и защелкало. Фил нехотя поднялся, скрутил спальный мешок в тугой рулон и запихнул в рюкзак.
— Возьми дробовик на столе, и пошли. — донесся приглушенный шепот из темноты.
И что-то опять неприятно щелкнуло, клацнуло, и открылась железная дверь.
Небо было еще темное, хотя где-то на горизонте, прорывая серую ночную мглу, уже появилась бледно-красная полоса восходящего солнца. Холодный влажный воздух пронизывал тело миллионами ледяных осколков.
Они сидели на крыше полуразрушенного двухэтажного здания. Внизу находилась замаскированная дверь, ведущая в погреб, где Мрак устроил себе своеобразное жилище. С крыши открывался отличный вид на Зону. Унылый осенний пейзаж в предрассветном полумраке смотрелся мрачно и завораживающе. Беркут спустился вниз, оставив новичка на крыше. Как можно тише он спрыгнул с выступающего обломка стены и так же бесшумно ушел вглубь леса. Фил наслаждался пробуждением серой природы. С каким-то непонятным нетерпением он ждал восхода солнца, что согреет промерзшую за ночь землю, пропитанную холодным октябрьским дождем и кровью неосторожных сталкеров. И вот небесное светило, словно повинуясь мысленному желанию ничтожного человека, поднимается, пробивая своими огненными лучами сгустившуюся ночную тьму, как стрела пробивает сердце своего врага. оно еще бьется, но все медленнее, слабее, слабее. Горячая кровь с каждым ударом выплескивается фонтаном, наполняя собой окружающее пространство. Фил каждой клеточкой своего тела ощущал это тепло, расползающееся по замерзшей коже. Под лучами солнца он совсем расслабился и прикрыл глаза.
Его затылка коснулся холодный ствол. Щелкнул предохранитель. Фил дернулся и от страха мгновенно застыл. Перехватило дыхание. Сердце сильно и часто бухало. Все приятные чувства разом утонули в глубокой мертвой тишине.
— Кто это? — дрожащим голосом просипел он.
— Беркут.
— Не понял, — ошарашено спросил Фил — Ты чего?
Сталкер в этот раз промолчал, что сильно испугало Фила. Противник явно чего-то ждал. А вот чего?
— Что происходит? Я ж тебе ничего не сделал? — промямлил он все еще с дрожью в голосе. Мгновения до смерти тянулись мучительно долго. Казалось, еще секунда — и жизнь закончится. Фил не знал, сколько времени прошло. И не хотел знать. Ему было все равно. Или нет… Паутину времени разорвала холодная и острая мысль, как сталь клинка, что рука нащупала в голенище ботинка. Резко развернувшись, Фил отбросил оружие Беркута в сторону и молниеносным движением оказался за его спиной, держа у горла нож.
— Молодец, — похвалил его Беркут, бросая пистолет. — Неплохая реакция, только все равно ты уже труп. И убери от моего горла эту хрень.
— Почему труп? — удивленно вскинул брови Фил, засовывая нож обратно в голенище ботинка.
— Потому что стормозил. Враг ждать не будет, сразу убьет. И вообще, тебе сказано было по сторонам смотреть, а ты тут на солнышке загораешь. Был бы один… Короче, считай, не было бы уже.
Он с досадой махнул рукой, уселся на валявшиеся рядом кирпичи и принялся наблюдать за притихшим лесом.
— Что там внизу? — после недолгой паузы спросил Фил.
Беркут, не отрываясь от наблюдений за зарослями кустарника, ответил:
— Да ничего особенного. Аномалий уже поменьше, чем вчера. А кабанов, что я вчера убил, уже падальщики растащили. Где-то здесь еще ползают.
— Мы завтра уходим?
— Нет. Сегодня. — Коротко бросил Беркут и, не целясь, выстрелил из дробовика в пошевелившийся куст. Там кто-то громко взвизгнул и захрипел. В миг из лесного сумрака выбежали, скаля зубастые пасти, черные псы. Метались по земле, прыгали, пытались забраться на крышу к лакомой добыче, но все безуспешно.
— Ну, все, началось, — коротко заключил Беркут и одним выстрелом разнес голову псу, сумевшему подобраться слишком близко к крыше. Тот глухо плюхнулся на землю и тут же был растерзан своими голодными сородичами. Псов было не больше десяти. Выстрел за выстрелом раздавался над притихшим лесом, распугивая стаи ворон — единственных птиц, что остались жить в этих землях отчуждения. Остальные либо вымерли от радиации, либо мутировали.
Когда стих визг последней убитой собаки, Беркут устало потянулся и разлегся на крыше, подставляя слабым солнечным лучам свой живот. Фил сидел неподалеку и молча смотрел на небо каким-то отрешенным взглядом. Он ушел глубоко в свой собственный мир, где нет ни горя, ни злости, ни счастья и радости, ни побед, ни поражений — ничего, только глухая темная пустота. После такого транса Фил чувствовал себя перерожденным. Все эмоции уходили в небытие. Это помогало расслабиться, избавиться от стрессов и мелких душевных тягот. Глядя на него, Беркут вспомнил вчерашний инцидент и впервые почувствовал себя виноватым.
— Ты, наверное обиделся на меня за вчерашнее, — наконец прервал напряженную тишину Беркут. Фил проигнорировал его слова, словно кроме них здесь был еще кто-то. Недождавшись ответа, сталкер все же продолжил.
— Ну, что ты как маленький. Чуть что — и сразу обижаться. Тебе же не семнадцать лет.
— Мне девятнадцать. — коротко ответил Фил, продолжая смотреть перед собой. В одну точку.
— Вот как! — он удивленно выпучил глаза и улыбнулся. — А по тебе не скажешь. Что ж ты тогда в Зоне-то забыл? Погеройствовать захотелось? Здесь такие мрут как мухи. Долго не протянешь.
— Я не погеройствовать пришел. Проблема у меня серьезная появилась.
— Ну рассказывай, раз начал. Может я помогу чем, посоветую. Зачем жизнью рисковать. Что за проблема-то?
Беркут прекрасно понимал, что лезет не в свое дело, но любопытство все же взяло верх. Такой уж у него характер — все интересно. Хотя излишнее любопытство уже не одному сталкеру жизнь сгубило. Но он не мог ничего с этим поделать.
— Ну… — Фил помялся немного, не зная, говорить ему или нет, и все же решился. — Ну в общем проблема не у меня, а у сестры. В больницу попала с какой-то болезнью, не помню, как называется, сложное название. И если не сделать ей вовремя операцию, она умрет.
Он в отчании опустил голову и тяжело вздохнул. Не хотел об этом вспоминать.
— Так в чем же проблема? Врачей нет что-ли?
— Врачи есть. А денег на лечение нет.
— Значит ты сюда денег заработать пришел. А ты подумал о том, что будет, если ты погибнешь?
— Нет.
На миг опять воцарилась немая тишина. Будто весь мир разом оглох или умер.
— Ладно, я подумаю, чем тебе можно помочь, — сказал Беркут, почесывая свою короткую бородку. — Какого вы вообще пошли на то Болото? Вам что, идти некуда было?
— нам Хладов, скупщик из деревни, посоветовал, — ответил нехотя Фил. — Сказал, что с одной ходки так разбогатеем… — он широко развел руками, будто хотел обнять весь земной шар.
— Хладов, — Беркут ехидно про себя улыбнулся. — Знаю я эту скотину. Врун еще тот. Подшутить над вами вздумал. Посмотреть, сколько продержитесь. Хотя, вас там уже и похоронить успели. Так что если вернетесь назад к нему, станете местным чудом.
Фил мечтательно хмыкнул и, прикрыв глаза, лег на холодный бетон.
— Зря вы одни туда пошли. Могли бы ко мне подойти. Я тогда как раз с Мраком в очередную ходку собирался и тебя, кстати в местном баре видел.
— Я тебя не знал тогда.
— Да меня там каждая собака знает.
— И чем же ты так прославился? Тоже живым с болот вернулся? — покосился на Беркута краем глаза.
— Да нет. Просто Хладову как-то по голове настучал. Он выпендриваться начал, мол, здесь он самый главный, и все ему подчиняться должны.
— А ты что?
— Ну, я ему популярно объяснил, что так говорить не надо, и показал, где б я больше всего хотел его увидеть. Сломал парочку ребер и ткнул головой в сортир. Потом думал, что на меня все сталкеры окрысятся, ан нет — оказалось, что все только и мечтали о том, как эту гадину вытравить. Теперь он на меня зуб точит. Ладно, что-то заговорились мы с тобой, а солнце уже в зените. Надо идти собираться.
Беркут тяжело, словно старик поднялся, отряхнулся, подошел к Филу. Протянул ему руку, чтобы помочь подняться
