Фиона Макинтош - Предательство
И гостья снова потянулась к своей старой матерчатой сумке.
— Ты не проводишь меня, Элисса?
На этот раз Соррель решительно прошла к двери и распахнула ее. Морось прекратилась, но все еще не разъяснило. Воздух был сырым и промозглым.
И тут Элисса сделала то, чего сама от себя не ожидала. Она бросилась следом за Соррелью, да так стремительно, что напугала ее осла.
— Постойте, Соррель! Возьмите меня с собой! Старушка остановилась и обернулась. Казалось, она совсем не удивилась, хотя выглядела серьезной.
— Ты даже не знаешь, куда я собираюсь после Твиффордской Переправы.
— Это не важно. Мне все равно. Только позвольте мне поехать с вами. Я не буду вам обузой. Я умею готовить, стирать… Я могу выполнять ваши поручения. Я умею ездить верхом. Писать, читать… Я помогу вам зарабатывать на жизнь. Я разбираюсь в травах…
От волнения она больше не могла произнести ни слова и лишь с мольбой смотрела на пожилую женщину.
На миг Соррель устремила взгляд в небо, затем снова обратилась к Элиссе.
— Я знаю, ты хочешь убежать от этой беспросветной жизни. Но от чего еще, девочка моя? Тут пахнет чем-то другим. Мой большой нос мне подсказывает.
Нос у Соррели в самом деле был большим. А когда она сделала вид, что принюхивается, Элисса не выдержала и рассмеялась, хотя ей было вовсе не весело. Она снова вспомнила Тора. Шагнув к Соррели, девушка взяла ее за руку и сжала ее.
— Вы правы, дело не только в этом. Я просто еще не готова сказать, в чем именно. Но если я уеду… есть шанс, что отец возьмет себя в руки и начнет новую жизнь. Потому что я не буду каждую минуту напоминать ему о маме.
Соррель обняла девушку.
— А что ты ему скажешь, девочка моя?
— Я напишу ему за… Она осеклась.
— Вы хотите сказать, что я могу уехать с вами?!
— Ну не гнать же тебя, верно?
Девушка бросилась старушке на шею. Осел по кличке Кетай, не привыкший к столь бурным выражениям благодарности, заревел, шарахнулся, больно натянув повод, за который был привязан, а потом замер как вкопанный, дико кося глазами. Впрочем, Элисса испугалась не меньше. Однако она подошла к ослу и заговорила с ним, как говорила с пьяным отцом — немудреные фразы, главное, чтобы в них звучало спокойствие. Потом протянула руку, ласково взъерошила ослу колючую челку, провела кончиками пальцев по бархатистому носу. Осел явно успокоился — он перестал пританцовывать, опустил уши, ослабил повод, а когда Элисса протянула ему яблоко, он как ни в чем не бывало принял угощение и стал задумчиво жевать.
Соррель удивленно приподняла брови.
— Впечатляет. Ты умеешь обращаться с животными.
— Да, у меня всегда получалось… И с Тором получалось… — последнюю фразу она пробормотала в сторону и чуть слышно.
— Прости? — переспросила Соррель. На самом деле ее слуху могла позавидовать юная девушка.
— Ничего-ничего. Так вы подождете, пока я собираю вещи? Там и собирать почти нечего… — и, не дожидаясь ответа, она побежала к дому.
— Бери только то, что готова нести на себе! — крикнула старушка.
Еще миг она смотрела вслед Элиссе. Затем повернулась спиной к домику, сосредоточилась и отправила простое сообщение:
«Девочка — моя».
Ответом ей был удовлетворенный вздох.
«Удачный день», — сказал Меркуд.
Глава 5
Спасение Клута
Прежде чем Тор смог спешиться, он успел изрядно наглотаться пыли. Еще у него безумно болели ягодицы, и когда впереди показались резные каменные колонны, которые, словно часовые, стояли перед Хаттеном, Тор с ужасом думал о том, чтобы сделать несколько шагов. Однако ничего другого не оставалось. И вот теперь он шел по людным улицам, ведя в поводу кобылу Бесс, которую выбрали для него родители — на это ушла добрая половина денег, оставленных Меркудом. Главной задачей было найти гостиницу.
Меркуд настоял, чтобы Тор ночевал в приличных заведениях. То же самое сказали и родители, снабжая его списком этих самых заведений. Юноша собирался последовать этим советам, однако когда он подъехал к харчевне под названием «Свинья и свисток», выяснилось, что она не так давно сгорела. В итоге на постоялых дворах, которые стояли в списке под номерами два и три, не оказалось ни одной свободной койки. Тор только зря потратил время на поиски.
Он устал и выбился из сил, но в первую очередь следовало позаботиться о лошади. После такого долгого перехода ее необходимо расседлать, напоить, задать свежего сена, а потом овса. Неподалеку, судя по манящему запаху, находилась конюшня, и Тору показалось, что кобыла косится на него с неодобрением.
— Как насчет отдыха в лучшей конской гостинице Хаттена? — спросил он, стирая со лба лошади пену.
Вскоре Тор уже расплатился с конюхом. Сам он мечтал о другом: о горячей ванне, которая снимет боль в мышцах, сытном ужине, потому что в животе у него давно урчало от голода, и паре кружек эля, которые помогут забыть прелестное лицо Элиссы.
— Вот тебе полрегаля сверху, — Тор сунул парню, который представился Бартом, еще одну монету. — Проследи, чтобы ее действительно разместили, ладно?
Конюх принялся заверять Тора, что лошадь нигде не окажется в столь надежных руках, как здесь.
Тор покинул конюшню, но ушел недалеко, когда услышал громкие крики и брань. Юноша обернулся. Какой-то здоровяк с небритой физиономией схватил за руку хрупкую девушку, та вырывалась, но безуспешно. Прохожие смеялись. В следующее мгновенье Тор оказался перед спорщиками.
— Прекратите! — услышав этот возглас, Тор с некоторым удивлением понял, что говорит он сам.
— Иди своей дорогой, молокосос. Она моя.
Здоровяк запыхтел. Этого было достаточно, чтобы Тор сделал шаг назад. Только так ему удалось избежать столкновения с тяжелым кулаком.
— Твоя?! Ты скотина, Горон! Я не стану твоей за все золото Ларгота. А теперь отпусти меня, проклятый кусок дерьма!
И девушка подкрепила свое требование метким ударом коленкой в пах. Толпа встретила этот удар новым взрывом хохота. Несчастный Горон упал на колени, схватился за причинное место и сморщился от боли, однако так и не выпустил свою пленницу. Тор не смог сдержать улыбки.
— Думаю, юная дама действительно хочет вас покинуть, — шепнул он, склонясь над поверженным здоровяком.
Тот не отреагировал, и Тор, усилием воли слепив из воздуха что-то вроде снежка, запустил этим шариком в брюхо Горо-ну. Разумеется, зеваки не обратили внимания на короткое движение его руки. Зато они увидели, как небритая физиономия здоровяка скривилась, и он сложился пополам. На этот раз его лапища разжалась. Девушка тут же бросилась прочь, точно заяц от гончих… однако, прежде чем исчезнуть в толпе прохожих — на улице было людно — обернулась и подарила Тору улыбку.
Зеваки почти тут же разошлись. Приятели помогли Горону встать, и он, хромая, побрел в ближайшую таверну. Лечить боевые раны и уязвленную гордость, подумал Тор.
Юноша поднял седельные вьюки и побрел обратно, к городской площади-туда вел его восхитительный запах жареного мяса. Он уже приметил лоток, где румяная толстуха торговала жарким на шпажках. К лотку уже выстроилась очередь страждущих, и Тор пристроился в хвост.
На главной площади что-то творилось: уже издали молодой человек услышал громкие крики и смех. Наверно, какое-то представление… Тор чуть не пропустил свою очередь. Торговка подняла глаза и посмотрела на него с кислым видом.
— Сколько? — осведомилась она.
— Два, пожалуйста.
Он заранее отложил в карман несколько монет. Не стоит показывать всей округе полный кошелек, если не ищешь неприятностей на свою голову.
Женщина вытащила две шкворчащие шпажки, ткнула их в густой темный соус и сунула юноше, не забыв получить с него деньги. Мясо было восхитительно сочным, с него капал жир.
Отойдя в сторону, Тор снял зубами первый ломтик и, жуя на ходу, направился в сторону площади. Впрочем, сейчас он наслаждался едой и был слишком увлечен этим, чтобы обращать внимание на что-то еще. Лучший повар — голод, с улыбкой подумал юноша, вытирая каплю соуса с подбородка.
Впервые за несколько дней он улыбался от души. Обнаружив, что дом Элиссы пуст, а ее отец, как всегда пьяный, стоит посреди деревенской площади и бранится последними словами, потрясая ее запиской, Тор вдруг почувствовал себя маленьким ребенком, который потерялся. Элисса исчезла. Она уехала с какой-то травницей, неизвестно куда… и неизвестно почему. От нее осталась лишь эта короткая записка. Элисса писала отцу, как она его любит, но Тора даже не упомянула. Неужели она до сих пор сердится? Он же сказал, что свяжется с ней. Он приехал к ней, чтобы задать тот самый вопрос, который так и не задал в Мятном Доле. Он хотел предложить ей поехать в Тал вместе. Она бы согласилась, непременно согласилась. Так почему…
Он замотал головой, словно хотел вытряхнуть эти мысли. Однако боль потери не отпускала.
В этот миг Тор осознал, что едва не ткнулся носом в чью-то спину. На площади собралась большая толпа, и юноша, несмотря на свой высокий рост, не мог разглядеть, что творится впереди. Однако теперь он прекрасно различал голоса. Люди над кем-то насмехались, выкрикивали оскорбления. Осторожно, бочком, Тор начал пробираться вперед. Любопытство было так велико, что он забыл о еде.
