Майкл Стакпол - Смертоносное наследство
Шин первым поклонился Тарукито Ниро. Командир Шина был едва ли старше двадцати пяти лет, но тай-са не позволял тщеславию возобладать над собой. Он не красил свои крапчатые волосы в черный цвет, как делали иные, и коротко стригся, выбривая виски для лучшего контакта с рецепторами нейрошлема своего боевого робота. Его темные глаза открыто и бесстрастно встретились со взглядом Шина. Затем он опустил глаза, чтобы подчиненный не подумал, что он плохо воспитан. И хотя тай-са не улыбался, Шин инстинктивно ощутил, что тому понравилась глубина его поклона и проявленное таким образом уважение. Ответный поклон Тарукито был исполнен строгости и грациозности.
Шин поклонился другому мужчине, который находился в комнате. Шина несколько смутило, что парень, который был явно моложе его, имел более высокое звание. «Он присутствует здесь только потому, что является моим непосредственным командиром. Я думал, что реформы покончили с практикой присвоения первого офицерского звания исключительно на основе принадлежности к аристократии. Не хватало только еще, чтобы этот юнец отдавал мне приказы!» Несмотря на дурные предчувствия, Шину было приятно видеть, с каким тактом и уважением поклонился молодой парень в ответ на его приветствие.
Голос Тарукито звучал глухо и был исполнен силы и самообладания.
– Полагаю, путешествие в нашу звездную систему не было слишком тяжелым для вас.
– Нет, тай-са. Пилот попался очень опытный и в сложнейших условиях проскочил из одной звездной системы в другую, как сквозь игольное ушко.
– Хорошо. – Тарукито повернулся и небрежным жестом привлек внимание Шина к другому парню. – Извините, что сразу не представил вас друг другу, не больно-то я воспитан. Это твой непосредственный командир, шо-са Хосиро Курита.
Сердце Шина рванулось к глотке, и ему совершенно не удалось скрыть удивление на лице. «Старший сын Теодора Куриты! На голограммах, которые я видел, он выглядит совсем другим». Шин снова склонился в поклоне, но на этот раз более глубоком и продолжительном.
– Извините, Курита-сама. Мне следовало узнать вас. Хосиро склонился в ответном поклоне, на его лице появилась улыбка.
– Неудивительно, что вы меня не узнали, Йодама-сан. В большинстве своем официальные голограммы сделаны много лет тому назад и не обновлялись в интересах безопасности.
И хотя улыбка сохранилась на лице Хосиро, своим взглядом и голосом он перевел разговор на более серьезную тему:
– Я должен сообщить, что хотя являюсь вашим командиром, тем не менее буду приветствовать всякий совет и помощь с вашей стороны. Вы мастерски управляете боевым роботом, и я надеюсь, что вы поделитесь со мной своим огромным боевым опытом. Шин склонил голову.
– Вы оказываете мне честь, шо-са, но я не заслуживаю такой похвалы. В конце концов, я только на два года старше вас и не имел чести пройти обучение в Академии Сян-Дзяна.
Улыбаясь, Тарукито Ниро открыл папку, лежавшую на низком столике, покрытом черным лаком.
– Отсутствие у вас формального образования в некотором смысле можно расценить как положительное качество, Йодама. Оширо напомнил мне очень кстати, что вы уже целых двенадцать лет совершенствуете мастерство воина. А это значит, что вы являетесь просто кладезем знаний и боевого мастерства.
Шин кивнул.
– Вы снова оказываете мне честь, но думаю, что не всю информацию в моем досье следует воспринимать буквально. Да, я осиротел во время сражения на Марине в 3028 году. В тот год мне исполнилось всего семь лет. Я был среди тех, кто спасся бегством во время наступления частей Штайнера, и только благодаря чистой случайности меня подобрал и спрятал отряд партизан. Мне удалось засунуть сумку со взрывчаткой и взорвать мост, известный как брод Павлюка, лишь благодаря своему маленькому росту, который позволил пролезть по дренажной трубе.
Хосиро едва заметно покачал головой.
– Никто из нас не переоценивает значения твоих поступков на Марике, ведь мы понимали, что, хотя тебе и пришлось проявить смелость и ловкость, они скорее свидетельствовали о твоей способности выполнять приказы. Куда большее впечатление на нас произвел организованный тобой во время Ронинских войн налет на опорный пункт отрядов перебежчиков, окопавшихся на Надже. Атака боевых роботов, подготовленная и осуществленная командиром, которому только что исполнилось восемнадцать лет, оказалась в высшей степени успешной.
– Вы снова хвалите меня лишь за то, что мне подфартило. – Шин почувствовал, как его щеки покрывает румянец смущения.
– Когда ренегаты-перебежчики из-за ненависти к нам попытались уничтожить центр боевой подготовки, моим долгом перед соотечественниками и теми, кто оказал нам честь стать воинами, сражающимися на боевых роботах, было возглавить роту кадетов и организовать оборону.
Если бы изменники знали территорию нашей базы так же хорошо, как мы, и у них не отказало вооружение на боевых роботах, то я бы не стоял сейчас здесь и не беседовал с вами.
Неожиданно Шин вздрогнул, словно от удара, когда вспомнил, как «Центурион» навел свое скорострельное орудие на башню его «Пантеры». «Если бы его пушка не заглохла, я был бы мертв».
Несколько мгновений Тарукито наблюдал за ним и затем медленно склонил голову.
– После стольких лет боевой службы среди заносчивых вояк, стремящихся лишь к личной славе, твоя скромность как свежа, так и недооценена. Боевой путь, который ты прошел после Наджа, достоин подражания. Я хочу, чтобы ты возглавил командование ротой Хайо.
Хосиро кивнул в знак согласия с тем, что Тарукито по достоинству оценил заслуги Шина.
– Мы хотим, чтобы боевой путь этой роты был таким же славным, как у вас, Йодама-сан. Надеюсь, что вы поделитесь со мной не только боевым опытом и знаниями, но и удачей.
Шин поклонился.
– Я отдам весь мой опыт служению вам. Тарукито широко улыбнулся.
– Теперь мы можем больше не опасаться. – Он дважды хлопнул в ладоши. – Я пригласил вас сюда на чай, так давайте приступим к чаепитию. После этого, тай-и Шин Йодама, вы объедете Эдо и получите возможность ближе познакомиться с вашим новым домом.
Кольца вокруг планеты Залив Черепах были словно выгравированы в ночном небе от горизонта до горизонта. По мере наступления сумерек планета все больше затеняла кольца, дальние области которых еще сверкали в его лучах малиново-багряно-золотистыми отблесками. И хотя Шину уже довелось наблюдать это сияние с борта шаттла во время посадки на планету, все же игра цвета, увиденная с поверхности планеты, совершенно отличалась от вида из космоса.
Шин остолбенел, глазея, как турист. «Эта планета, пожалуй, самая красивая из тех, на которых мне довелось жить. Надеюсь, я никогда не утрачу чувства восхищения, вызванного столь величественной панорамой».
Спустя несколько мгновений, переложив неоткупоренную бутылку сакэ из левой руки в правую, Шин двинулся дальше по холмистой местности Эдо, внимательно вглядываясь в уличные указатели. Вся тяжелая промышленность планеты располагалась в космосе. Добыча полезных ископаемых и переработка их в полуфабрикаты осуществлялась на астероидах, составлявших кольца вокруг планеты. Поэтому город Эдо казался приятным, безмятежным и свободным от крупных промышленных комплексов. Он вспомнил слова оябуна, сказанные на Марике: «Мы – цивилизация и, следовательно, должны жить цивилизованно. Моему оябуну понравилось бы это место».
Следуя по дороге, Шин спустился с холма и подошел к темным воротам. До него донеслось гудение электронного оборудования, но ничто и никто не помешал ему войти. Дорога поворачивала налево и поднималась на холм. Свернув за угол, он увидел, куда попал.
Здание по стилю напоминало замки, которые возводили в Японии пятнадцать столетий тому назад. Стены из массивных каменных блоков образовывали основание пагоды высотой в семь этажей. Каждый верхний этаж занимал чуть меньшую площадь, чем под ним, конусообразно сужаясь по форме и изящно дополняя красоту естественных линий холма. Карниз каждого этажа загибался по углам, являя миру свирепые морды драконов, пристальный взгляд которых был устремлен вниз на приближавшегося воина – водителя боевого робота. Под карнизами сквозь ставни-шоджи виднелись свечи, мягкое мерцание которых вырисовывало замысловатые извивы деревянных поручней, обрамлявших балкон каждого этажа.
Вглядываясь в строение, Шин искренне улыбался. «Кольца, парившие среди звезд, и стволы двух сосен, росших с каждой стороны замка, великолепно гармонировали с ним. Архитектор гениально воспользовался художественными достоинствами природного ландшафта». По ступеням он поднялся на просторный ровный внутренний дворик перед башней, бесшумно пересек деревянный мостик над речкой, выложенной из белых камней, и приблизился к входу.
Двое мужчин склонились в поклоне, когда он вошел в прихожую. Шин ответил поклоном и снял свои бутсы. Один из мужчин унес бутылку сакэ. Шин нахмурился, но взгляд оставшегося дал ему понять, что рисовую водку перельют из бутылки в кувшин и предложат, когда наступит время. «Если они ее отравят, то не станут пить вместе со мной».
