KnigaRead.com/

Андрей Щупов - Прыжок Ящера

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Андрей Щупов, "Прыжок Ящера" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Вскоре вышел на связь и стукачок из органов. Он от своей агентуры узнал, что в ресторане «Южный» собирается малая сходка. На повестке дня — «разное» плюс внезапная кончина Мороза. То бишь собираются обсуждать мое персональное дело. Будут, конечно, пыжиться, кто-нибудь обязательно потребует крови, но независимо от того, что они там надумают, о решении, как заверял стукачок, я узнаю уже через полчаса. Да и не должны по идее ничего плохого удумать. Через Соху Красоватого я неделю назад кинул на кассу жирный кус. Это многим заткнет рот. У всех нынче кризис, у всех трудности, а Ящер партвзносы платит исправно. Так что грядущая сходка меня не слишком тревожила, как не тревожил и тот неприятный факт, что машина руоповцев с капитаном Костиковым во главе, этим осьминожком, вцепившимся в меня года два назад, по-прежнему колесила вокруг офиса. Парни Ганса сообщили, что на крыше у них какая-то новехонькая антенна. Усато-полосатая. По всему выходило, что идеалист Костиков опять норовил услышать неположенное. Но на лихих капитанов у нас всегда найдутся бравые генералы, — так что туч грозовых не намечалось и на этом фронте, а потому, сплавив Ганса за Фимой, я позволил себе расслабиться. Через черный ход меня вывели к машине, и через энное время я сидел уже на одной из своих потайных квартирок. Сделал дело, гуляй смело. Чуточку гульнуть я как раз и вознамерился.

Цветные пузыри, колеблясь, всплывали и тонули в стеклянном настольном сосуде. Тихо играла музыка — не рок и не джаз, что-то приторно мягкое, ненавязчивое. Утомленным падишахом я утопал в кресле, а напротив меня располагалась Надюха. Эта юная краля дула «Шампанское», как сорокалетняя разведенка. Болтая ногами, с азартом младенца, припавшего к соске, посасывала сигаретки. В голове у нее посвистывал веселый ветерок, и слушать ее было одно удовольствие. Детский незатейливый треп с самым крутейшим суждением о мире.

— …Мы ж, в натуре, не виноваты, что родились в такое скотское время, верно? — она требовательно шмыгала носом. — Вот и нечего на нас катить. Плохие, сякие, не такие… А сами-то какими были, интересно? Тоже небось в перерывах между строительством коммунизма перепихнуться любили? Ты, Робби, как считаешь, любили или нет?

— Думаю, что любили.

— Ну вот! Они же тоже люди. А теперь им обидно. Построить, блин, ничего не сумели, а на нас пеняют. Мы-то, понятно, тоже ничего не построим, но мы хоть не врем.

— Кто это мы, Надюха? — я вскрыл золотистую упаковку с мороженым и придвинул к девице. — Меня ты, похоже, записала в стан погодков?

— А чего? Ты еще не старый, — она плотоядно облизнулась и потянулась к мороженому. — Злой только. А те, кто злятся, все психи.

— Интересно! На кого это я злюсь?

— Ты?… Да на всех злишься! На весь белый свет. И улыбка у тебя, как у робота. Потому ты и Робби. Я, кстати, тоже всех вместе терпеть не могу. Другое дело, когда по отдельности. А все вместе всегда до каких-нибудь гадостей додумываются. Типа войны или политики.

Я улыбнулся. Хорошо сказано! Типа войны или политики. Тут она била в точку. И трудно было что-либо возразить. Надюха мало что знала, совершенно не читала ни газет, ни книг, однако многие вещи истолковывала, на мой взгляд, удивительно верно. Прямо каким-то нутряным разумом распознавала. Потому и выслушивал я вздор этой девахи с немалым любопытством. Это ведь тоже тайна из тайн — почему среди образованных да ученых сплошь и рядом встречаются идиоты, а среди беспросветной рвани нет-нет, да и наткнешься на самородка. То есть это, конечно, не правило, однако и не исключение. Еще поляк Лем писал о творцах и роботах, впрямую приравнивая человека к машине с заранее заложенной программой. Тикают часики, проходят годы, и вот включаются некие неведомые шестереночки, дребезжит роковой звоночек. Программа срабатывает, и спокойный добропорядочный гражданин нежданно-негаданно превращается в маньяка, а неумеха неуч напротив, спохватываясь, начинает наверстывать упущенное, в короткий срок обгоняя высоколобых собратьев, и какой-нибудь рыбак с северных морей бросает все и поспешает в Москву, чтобы стать Ломоносовым, из Тобольской деревушки едет за мировой славой будущий адмирал Федя Ушаков. Посчитать внимательно — так сколько их таких притопало в столицы с периферий — ванек и мишек! Прикинуть общее число, сопоставить — и стыдно станет за столицы. Чужим, получается, живут! Умом и талантами, взятыми со стороны. Арендаторы хреновы! Вот и эта цыпочка, уверен, была намного умнее половины студенток какого-нибудь элитарного вуза. Не языком, не эрудицией, а нутряной сутью. Без сомнения видела эта девица мир яснее других, при этом не стеснялась называть вещи своими именами.

— Ничего не меняется, Робби, — бормотала она с набитым ртом. — Все, как текло, так и течет. Раньше принцев ждали, сейчас каких-нибудь фарфоровых итальянцев. Чтобы обязательно с тачкой и виллой. И чтобы жизнь навороченную устроил. Короче, чтобы ни о чем не думать… — Она, отпыхиваясь, развалилась на диванчике, одну ногу забросила на стол, показав мне румяную пятку. — Знаешь, чего я сейчас вдруг сообразила?

— Не знаю.

— А то сообразила, что мы победили, понимаешь? Всех этих лордов и байронов, астрономов в жабо и профессоров кислых щей!

— Да откуда ты это взяла?

— Точно тебе говорю! Ты просто не задумывался никогда. А я вот сейчас задумалась и поняла.

— Что поняла?

— А то, что революция на самом деле случилась. Не какая-нибудь криминальная, а самая наинароднейшая. И не только у нас, — во всем мире.

— Ну-ка, ну-ка, поясни! — я заинтересованно пересел к ней, придвинувшись ближе, обнял за талию.

— Запросто, — она принялась загибать пальцы. — Ты прикинь, раньше чего было? Моцарт с Пушкиным, Диоген с Гамлетом, так? Король Лир и прочие аристократы. В карты и домино не играли, в вены и ноздри не ширялись. Собирались себе в залах с колоннами, слушали симфонии разные, поэтов со сцены. Ну, а народ горбатился в это время, пахал, сеял.

— Ну?

— Вот тебе и ну! Теперь-то видишь, как все обернулось? Королей нет, всех на фиг повывели, у каждого дома по двадцать каналов. Жрачки хватает, вместо симфоний — Алена Апина. А что? Девочка стильная — и все, главное, понятно. Тут тебе любовь, а тут опять же разлука, слезы-мимозы и прочее. А когда помню поставили раз в школе пластинку этого самого… Шестаковича, что ли? Так ведь скука! Чуть челюсти не вывихнули — так зевали. Или стихотворения опять же! Ты хоть одно знаешь наизусть? Я так нет. Потому как тоже скука. Если их не петь, конечно. А раньше-то их взахлеб читали, в театрах вместо Райкина с Арлазоровым слушали. Наверное, и билеты покупали, вот ведь смех! Сейчас-то, ясное дело, не купят. Вот и получается, что наша взяла. Те, кто пахал, они, может, и трудяги, но только ни симфоний, ни балета им даром не нужно.

— Так уж и не нужно?

— Точно тебе говорю! Включи-ка свой ящик! Много там тебе балета покажут? Или картин каких-нибудь из музея? И не увидишь никогда! Потому как паханы, что телевидением командуют, тоже из пахарей да купчишек… — Надюха фыркнула. — Да ты наших министров послушай! Дундуки — дундуками! Только-только от сохи отошли! Ударение ставят хуже моих подруг. Я и то, пожалуй, грамотнее говорю. Вот тебе и плоды победы. Скажешь, не так?

Нахмурившись, я припомнил, как совсем недавно слышал радиотрансляцию религиозных проповедей. То есть, поначалу я даже подумал, что это гонят какой-нибудь рэп-концерт, а потом с опозданием дошло, что это новый разжеванный донельзя вид проповеди. Гремела музыка, и дяденьки, перехватывая друг у дружки микрофоны, частили скороговоркой молитвенный текст и точно припев хором выкрикивали «алилуйю». Удивительно, но, кажется, Надюха была права. Масс-культура сглодала эстраду с литературой, добралась и до религии. В самом деле, зачем народу храм, если молиться на стадионах под ударник с пивком и попкорном куда веселее!

— Интересно, ты сама до этого додумалась или кто подсказал?

Она снова фыркнула.

— У меня что, своей головы нет?

— Да вроде есть, — я ухватил ее покрепче, усадил к себе на колени. — Даже погладить можно.

— Гляди, не оцарапай. Скальп у меня, понимаешь, нежный.

— Постараюсь.

Неожиданно в глазах Надюхи вспыхнули бенгальские огоньки. Она отстранилась.

— А хочешь, наверну тебе по кумполу? Вот этой самой бутылкой?

— Зачем?

— Ну как же! Все тебя боятся, а я нет.

— Девонька моя! — я рассмеялся. — Это опасно!

— Знаю. Только оно ведь тогда и интересно, когда опасно. — Рывком поднявшись, Надюха схватила со стола бокал и, внимательно наблюдая за выражением моего лица, взмахнула рукой. Бокал полетел, но не в меня, а в стену.

— Ух, какие зрачки у тебя стали! — она передернула плечиками и, перегнувшись через подлокотник, крепко взяла меня за ухо. — Прямо как у змеи. Я думала, ужалишь. Ведь мог ужалить? Мог, признайся?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*