Павел Корнев - Падший
Впрочем, вздор! Никто не мог заранее спланировать подобного развития событий! Да и Черная Лилия казалась искренней в своих чувствах. Я ощущал одно лишь любопытство, никак не страх. А людям свойственно бояться тех, против кого они замышляют недоброе и кто способен свернуть им шею одним движением руки.
Если честно, танцовщица мне попросту нравилась, чертами лица она чем-то неуловимо походила на классические греческие статуи, и вчера я восхищался ее красотой совершенно искренне. Это не было выражением пьяной симпатии, мимолетной и обманчивой.
— И все же, как вас зовут? — спросила вдруг танцовщица. — Я так и не смогла добиться от вас имени, вы лишь твердили, что это — большой секрет.
Я досадливо поморщился и представился:
— Лео, — но сразу поправился: — Лев.
— Так Лео или Лев? — уточнила девушка, забавно наморщив нос.
— Как вам больше нравится.
— Лео, — решила танцовщица. — Мне больше нравится Лео. Ты не похож на Льва.
Я кивнул.
— Как вам будет угодно, — затем надел пиджак и с некоторой долей смущения сознался: — К сожалению, в моей памяти зияют досадные пробелы. Подскажите, как обращаться к вам. Вряд ли уместно называть вас Черной Лилией…
— Меня зовут Лилиана, — сообщила нисколько не удивленная подобной забывчивостью танцовщица. — И я буду крайне признательна, если вы сохраните в тайне мой секрет. Огласка разрушит мою жизнь и причинит много бед родным.
— Можете на меня рассчитывать, — пообещал я, застегнул пиджак и подошел к окну.
Со второго или третьего этажа открывался чудесный вид на тенистый парк с посыпанными мраморной крошкой дорожками и статуей посреди немалых размеров фонтана. Сбоку тянулось боковое крыло дома с крытой старой черепицей крышей и каменными горгульями у водостоков.
Я совершенно точно провел ночь в чьем-то загородном имении, и это абсолютно не укладывалось в голове.
Лилиана — содержанка какого-то богача? Или она — из богемной компании, снявшей особняк то ли вскладчину, то ли на пожертвование щедрого мецената?
Почему-то в это не верилось.
— Надеюсь, Лео, вы не откажетесь встретиться на завтраке с моими родителями? — огорошила вдруг меня Черная Лилия очередным неожиданным заявлением. — Они с нетерпением ждут встречи со спасителем их дочери!
— С родителями? — растерянно пробормотал я и замялся. — Если это и в самом деле необходимо…
— Очень обяжете! Ну прошу…
Лилиана умоляюще посмотрела на меня, и я сдался, хоть и осознавал, что в ход пущено элементарное женское лукавство.
К тому же что еще оставалось? Сбежать? Черт, да я даже не знал, где именно нахожусь!
— Встречусь, — скрепя сердце, пообещал я.
— Спасибо, Лео! — обрадовалась девушка, подошла ко мне и смахнула несуществующую пылинку с лацкана пиджака. — Мои родители понятия не имеют, куда я отлучаюсь по пятницам. Они подозревают роман. Лучше обходить эту тему стороной, хорошо?
— Постараюсь, — вздохнул я, нисколько не вдохновленный предстоящим разговором.
— Не волнуйтесь, вам не придется изображать моего тайного поклонника. Вчера вы просто отогнали двух бандитов, получили удар по голове и почувствовали себя плохо.
— Договорились.
Лилиана посмотрела в окно и оживилась:
— Папа возвращается с прогулки!
— Мне бы умыться…
— Идемте, я проведу вас в уборную!
Лилиана потянула меня к двери, но я на миг задержался у окна и посмотрел на пожилого господина в светлом прогулочном костюме, который шел, тяжело опираясь на массивную трость. Семейное сходство было очевидным, и я отбросил подозрение, будто поневоле стал участником какой-то постановки. Все происходило на самом деле.
В уборной я умылся, прополоскал рот и расчесал растрепанные после беспокойного сна волосы. Затем внимательно изучил собственное отражение и с тяжелым вздохом покачал головой.
Осунувшееся лицо с еще более резкими, нежели обычно, чертами, запавшие глаза с красными ниточками капилляров, едва заметная отметина кровоподтека на левой скуле. Костюм из магазина готового платья, недорогая сорочка, характерная стрижка…
Бандит? Не обязательно, но я бы точно не обрадовался, приведи моя дочь подобного типа домой. Мне не хотелось ни встречаться с родителями Лилианы, ни тем более завтракать с ними за одним столом.
Раздался требовательный стук в дверь, я сбросил оцепенение, вытер висевшим рядом с умывальником полотенцем руки и вышел в коридор.
— Все хорошо? — присмотрелась ко мне встревоженная Лилиана.
— Просто замечательно, — без всякого энтузиазма ответил я и растянул в широкой улыбке губы.
— Будь собой, — посоветовала танцовщица и провела меня в просторную гостиную, где был накрыт круглый стол. На стенах висели потемневшие от времени картины, но прежде чем я успел толком оглядеться, распахнулась противоположная дверь и служанка в белом переднике и чепце вкатила тележку с подносом, накрытым выпуклой крышкой.
Следом вошла представительной наружности пара лет пятидесяти на вид. Мать Лилианы была стройной женщиной, ничем внешне не примечательной. Тусклый взгляд светлых глаз сиятельной безразлично скользнул по мне и сразу ушел в сторону.
Отец ее, также сиятельный, радушно улыбнулся и протянул руку. Если на прогулке отец Лилианы показался сутулым и уставшим, то теперь словно стал выше ростом и раздался в плечах.
— Лев Шатунов, — первым представился я, самую малость опередив уже открывшую рот Лилиану.
Та искоса глянула на меня и после едва уловимой заминки произнесла:
— Маркиз и маркиза Монтегю.
— К чему эти условности? — улыбнулся маркиз, расправляя торчащие в разные стороны усы. — Зовите меня Джорджем.
Маркиза промолчала. Служанка поспешно выдвинула стул, и мать Лилианы первой опустилась за стол.
— Прошу! — пригласил меня маркиз.
Мы расселись, и я, дабы хоть чем-то занять руки, взял тост и принялся намазывать его малиновым джемом. Расспросов о событиях вчерашнего вечера особо не опасался, да никто выпытывать подробности и не стал. Обычный завтрак в необычных обстоятельствах, только и всего.
Лилиана ничего есть не стала, сославшись на то, что уже успела перекусить; ее мать пила красное вино. От нее повеяло горьковатым ароматом лауданума — не иначе маркиза прямо с утра приняла успокаивающую опиумную настойку, что и объясняло ее чопорную отстраненность. Подобное обстоятельство могло свидетельствовать о каком-то серьезном заболевании, но я не стал забивать этим голову.
Перед Джорджем служанка выставила сваренное вкрутую яйцо и чашку черного кофе. Я поинтересовался насчет чая и тем самым заслужил одобрительный взгляд маркиза.
— Сразу видно русского! Вы с англичанами и дня прожить без чая не можете, — улыбнулся он и уже без всякой теплоты в голосе добавил: — Индусы — тоже…
Но чай в доме отыскался. К тому времени, когда его заварили и принесли в аккуратном фарфоровом чайничке, маркиза уже позавтракала и покинула гостиную. Лилиана вышла вслед за ней.
Я налил себе чаю, а маркиз принял у старого слуги с сабельным шрамом на щеке увесистую деревянную шкатулку, откинул плотно пригнанную крышку и долго перебирал сигары. Определившись с выбором, он специальным ножом срезал кончик у одной из них и указал на хьюмидор.
— Угощайтесь, Лев.
— Благодарю, Джордж, — отказался я. — Не курю.
— Составите мне компанию?
— Непременно.
Мы поднялись из-за стола и прошли на террасу, где стоял небольшой круглый столик на одной ножке с пепельницей и коробкой длинных спичек. Маркиз поставил на него чашечку с кофе и принялся раскуривать сигару. Пахнуло ароматным дымом, я сделал глоток чаю и посмотрел в сад.
Вид с террасы открывался просто чудесный.
— Семейный врач требует, чтобы я чаще находился на свежем воздухе и больше двигался, — сообщил Джордж, который вновь начал сутулиться, словно на завтраке от этого его удерживало присутствие супруги. — Две сигары в день, подумать только!
Я кивнул, не став никак комментировать услышанное. Да это и не требовалось; маркиз ответа не ждал.
— Не знаю даже, как вас благодарить за вчерашнее, — повернулся он ко мне. — Случись что-то с Лили, мы бы этого не пережили.
— Моя заслуга невелика, — ответил я. — Так поступил бы каждый.
— Не скажите, Лев, — покачал головой маркиз. — Я всякого за свою жизнь насмотрелся. Служил в Индии, а там жизнь не сахар. Никому нельзя доверять…
— Вышли в отставку?
— Вышел, — подтвердил Джордж. — Сам о ней попросил, если честно.
— Из-за климата?
— В том числе. У супруги начались проблемы со здоровьем, и врачи рекомендовали ей чистый горный воздух. Да еще этот переезд из Калькутты в Нью-Дели! Я ведь при генерал-губернаторе состоял, Лев. Куда он, туда и я. И скажу честно, под конец там черт-те что творилось. Чума, фансигары…
