Александр Голодный - Право на бессмертие. Ядерный скальпель
Все, тварь, ты попал – бежать некуда. Кранты тебе, сволочь. Наверное, мои мысли заметно отражаются на лице, потому что состояние налетчика близко к панике. Уронив серебристый рулончик, он судорожным, суматошным движением лезет в карман. Внезапно со спины накатывает обжигающая и одновременно леденящая волна. Узнаю ощущение – посмертная. Кто-то из налетчиков… Не успеваю додумать, потому что приходит вторая. Вместе они наполняют тело нечеловеческой мощью и уверенностью. Противник воспринимается жалкой козявкой с вялыми, заторможенными движениями, ненормально обострившимся зрением отчетливо вижу его искаженное ужасом лицо. Свистящая рассекаемым воздухом дубинка наносит серию ударов. Поперечные перешибающие по предплечьям (хана костям), глушащий в лоб. С некоторым усилием останавливаю занесенную для заключительного убойного руку – нужен «язык». В ушах еще стоит затихающий крик жертвы: переломы – это больно. Окидываю поле сражения взглядом – норма. Первый валяется сломанной куклой, изо рта сочится кровь, положение головы второго однозначно несовместимо с жизнью. Не обманули ощущения.
– Лара?
– Господи, Саша!..
– У тебя все нормально?
– Да. Ты не поехал домой?..
– Мне не понравилась их машина. Слушай, надо вызывать наших – это не грабители.
Лариса достает брелок из кармана плаща:
– Я уже дала сигнал.
Тревожная радиокнопка. Хорошо. Успокаиваюсь и поддаюсь было наваливающейся усталости, но ворвавшаяся на стоянку замызганная «шестерка» и выскочившие из нее четверо крепких парней снова взводят яростную пружину боя.
– Саша, Сашенька, стой! Это наши!
Повиснувшая на руке Лариса не дает броситься навстречу новым противникам. Мгновенно сориентировавшись, один разворачивает на ходу удостоверение:
– Капитан Волков!
Опускаю дубинку, автоматически принимаю стойку «смирно», представляюсь:
– Майор Оленев.
– Лариса Сергеевна, как вы?!
– Нормально, капитан. Вызывайте следственную группу.
– Есть!
– Саша, где их машина?
– Вон, «БМВ Х-5», тонированная.
Один оперативник резво направляется к машине, другой склоняется над ближайшим телом, Волков сыплет скороговоркой в рацию.
– Коллега, этот уже никуда не денется, как и второй.
Слегка пинаю бессознательную тушу:
– Вот объект для упаковки. Только у него обе руки сломаны, не знаю, как с наручниками.
– Как-нибудь, товарищ майор…
Уважительно покосившись на дубинку, оперативник занялся клиентом. Пытаюсь сложить телескопический агрегат, с первого раза не выходит – руки резко ослабели. Сосредотачиваюсь, наконец получается.
Минут через тридцать уже даю показания, сидя в удобном микроавтобусе следователей. Прибывшая к шапочному разбору полиция (охрана фитнес-центра увидела достаточно на мониторах видеонаблюдения) изобразила внешнее кольцо оцепления, посетители, в ожидании разрешения добраться до легковушек, сгрудились на крыльце. Преодолевая апатию, старательно вспоминаю детали, свои действия, отвечаю на вопросы. Лара сидит рядом, ее теплые пальчики властно сжимают мою кисть. Я поступил правильно – это понятно. Два одинаковых новых электрошокера, потертый «ТТ» (первая жертва), рулон широкого скотча, нож-выкидушка (оставшийся в живых). Не грабеж одинокой женщины уличной гопотой (ага, на «Х-5»), а попытка похищения офицера ГРУ. Внимательно прочитав, расписываюсь в протоколах. Лара отказывается от медицинской помощи, наконец-то едем домой. Никакого желания ужинать – попив чаю с парой горячих тостов (дама – без сливочного масла), посещаем санузел и расползаемся по спальням. Уже отрубаюсь, когда открывается дверь и загорается свет. Лариса в моем любимом симпатичном халатике. Правда, судя по бокалу с водой и упаковке таблеток, речи о страстных и чувственных отношениях не возникнет. А жаль, естественная релаксация не помешала бы.
– Саша, ты как себя чувствуешь?
– Уже засыпаю. Уверен, что обойдусь без транквилизаторов.
Женщина аккуратно присаживается на край постели, внимательно смотрит в глаза. Ставит бокал и таблетки на тумбочку, обнимает и благодарно целует. Нежные губы и теплый аромат чистой кожи пьянят сильнее шампанского.
– Спасибо тебе.
Ласково провожу по пышным упругим волосам. Лара, прощаясь, кивает, подхватывает бокал и лекарство, выходит, щелкнув выключателем. Пытаюсь расслабиться и засыпаю на середине процесса.
«Действия признаны адекватными, молодец», – все, чем удостоил Илья Юрьевич на следующий день. Опять напряженная учеба. Неожиданные проблемы возникли с преподавателем английского. Если читаю я безупречно, то разговорная речь на бытовые темы и особенно военная терминология вызывают регулярное недоумение.
– Где вы взяли это слово??
М-да, освоенное в прошлой жизни, оказывается, не на сто процентов совпадает с нашим миром. Архаизмы, сленговые словечки неизвестного происхождения… Про акцент отдельная песня – аналог так и не был найден. Пришлось ударными темпами устранять выявленные недостатки, запоминая и наговаривая в лингафонном кабинете изрядные по размерам тексты. А между прочим, пятый десяток – это не двадцать лет.
Неожиданным подарком стала почти встреча с родными – Илья Юрьевич выполнил обещание. Заскочивший на занятие по компьютерным технологиям (как всегда – страдает самое интересное) Олег посадил в машину и довел обстановку по дороге на подшефную ГРУ военную базу. Офицер ГРУ и мой старый друг прибыл якобы для прохождения службы в родной город, навел справки о товарище и принял деятельное участие в судьбе моих родственников. Нормально продумано. Сейчас будет видеообщение, жена и сын приглашены. Я каждый день в обед отсылал им эсэмэски, разговаривал раз в три дня, объясняя график режимом секретности в месте проведения сборов. Но то мобильный, а перспектива личного общения взволновала не на шутку.
Быстро надеваю протянутую Олегом камуфляжную куртку с майорскими погонами, занимаю место напротив новой мощной «Сони» с солидным дисплеем. Вызов (программа незнакома, что-то из специальных), на экране возникает весьма приличный служебный кабинет, и на переднем плане знакомый офицер – подполковник (а не майор) Михаил.
– Саня, дружище! Отловили тебя все-таки в лесах, а, партизанище?
– Миша, привет! Рад тебя видеть. Неслабый кабинетик. Никак ты его хозяин?
– Угадал. А вот кого сейчас увидишь – ни за что не догадаешься.
Улыбающееся лицо Михаила уходит вбок (прекрасно играет, безупречно), появляется немного растерянное лицо жены:
– Саша!
– Здравствуй, родная!
– Санечка, как ты?!
– Марина, не кричи, все прекрасно слышно.
– Ой, я это от волнения…
– У меня все нормально, сборы идут. Видишь, форма новая, условия хорошие. Живем в общежитии, питание первоклассное, даже после обеда час на сон.
– Ты вроде даже помолодел?
– Просто отвыкла. Хотя каждый день физо, регулярно плавание в бассейне, да и говорю – сон после обеда. Курорт для суровых военных мужиков.
– Ты не мерзнешь?
– Общежитие хорошо топят, ходим уже в зимней форме, да и занимаемся под крышей. Ночью никаких тревог.
– Как твое здоровье?
– Все хорошо. Тут военная поликлиника недалеко, можно свободно обращаться. Как у вас дела?
– Ой, представляешь, Михаил Николаевич (сбоку донеслось: «Марина, договорились ведь – просто Миша») предлагает перейти на работу в оперативное управление округа.
– Кем, какой оклад?
– Работа та же, а платить будут в два раза больше. Саша, я уже согласилась и написала заявление, Миша помог.
– Отлично! Правильно, Марина.
– Подожди, это не все…
Жена встает, отходит, появляется улыбающееся лицо сына:
– Па, привет!
– Сынуля! Как дела?
– Учусь, все отлично. Стипендию вчера получил!
– Молодец.
– Па, такая ситуация – мне сделали предложение заключить договор на работу с мамой («Не с мамой, а в одном отделе», – поправляет жена). Ма, не мешай! Па, ты как смотришь? Пока учусь – на практику к ним, а потом служить в техотделе лейтенантом!
– Надо соглашаться.
– Все, решено. Я тоже так подумал.
– Давай, даже не задумывайся, подписывай контракт.
– Хорошо.
– Ну что, поговорили? – это Михаил.
– Саша, все, до свидания! Ты нам еще позвонишь?
– Не знаю, Мариночка, как смогу. Секретность высокая – телефоны сдаем. Эсэмэски точно посылать буду. Все, родные мои, пора идти. До свидания! Миша, спасибо тебе огромное!
– До свидания, Санечка!
– Па, до свидания!
– Миша, как выключа…
Окошко потухло. Сижу, успокаиваю чувства, Олег деликатно ждет за дверью. Всё: что бы со мной ни случилось, они не пропадут. Еще пару раз глубоко вздыхаю, встаю. Надо продолжать подготовку.
То ли разговор с родными расстроил, то ли вчера перенервничал – настроение ухудшилось, навалился приступ самокопания. Ведь люблю своих родных, с женой счастливо двадцать пять лет прожил, а на Ларису спокойно смотреть не могу. Парю ей мозги идиотскими ухаживаниями… Женщина, наверное, о нормальном муже мечтает, а тут командировочный с дымящимся наперевес. Тьфу! Позор. С гормонами не можешь справиться, товарищ майор, как озабоченный подросток. Больше внимания надо уделять спорту и мозги напрягать чаще – на дурь времени и сил не останется. Да и вообще, сколько еще будет той подготовки – недели две? Можно и потерпеть, а потом дороги майора запаса и действующего майора ГРУ разойдутся навсегда. При вникании в смысл слова «навсегда» сожалением щемит сердце. М-да…
