Александр Шакилов - Полигон
Я так и замер, сообразив, с кем имею дело.
Твою мечту за пятку с подвывертом! Да это ж Милена подкралась ко мне!
Она убрала ладошку и включила крохотный диодный фонарик, который положила в траву так, что его свет нас не демаскировал. Теперь я рассмотрел, что холодная и острая штука, едва не вскрывшая мне горло, – это любимая расческа Милены. Ею моя благоверная деловито привела в порядок золотистые локоны и ловко собрала их в плотный пук на затылке. А потом на голову натянула черную вязаную шапочку. Супруга моя вообще вырядилась во все черное.
– Испугался, да? Ну извини, не смогла сдержаться, – подмигнула мне Милена.
И сразу же радость нежданной встречи вместе с восторгом спасения от неминуемой гибели сменились раздражением. Почему она рядом со мной? Зачем здесь?!
– Милена! – я схватил жену за плечи, обтянутые крепкой тканью, и встряхнул так, что у нее чуть голова не отвалилась. – Где Патрик?! Что с сыном?!
И вообще, что значит «не шуметь»? Я буду шуметь! И плевать, что вояки неподалеку! У меня появилось недоброе предчувствие относительно моего ребенка.
Мягко улыбнувшись, блондинка прошипела:
– Руки убери, Край!
Убрал. Когда она такая, не стоит возражать.
Вой сирен за Стеной стал тоскливей, что ли. Пахло прелой листвой, грибами и шампунем Милены. Неужели перед вылазкой на Полигон она не побрызгалась духами? Здравый смысл возобладал? Вряд ли. Наверняка просто забыла…
– Я отвезла Патрика к Розе Ивановне. Она обещала присмотреть за ним, пока мы не вернемся.
– Роза Ивановна… Роза… Та старушка с доброй улыбкой? Она еще назвала меня импозантным?
На кисти рук Милена натянула тактические перчатки вроде моих, но чуток лучше: мейд ин ЮЭсЭй, натуральная кожа с кевларовыми вставками по внешней стороне, предохраняющими от порезов и пламенных вспышек. Одобряю.
– Старушка, как ты говоришь, с доброй улыбкой – это моя тетушка. Забыл уже? Она присмотрит за Патриком. У нее богатый педагогический опыт. Она много лет проработала воспитателем в детском доме.
Я глубоко вдохнул, потом шумно выдохнул.
Точно, не о чем волноваться. Пани Сердюк – профи. Она небось уже спела Патрику колыбельную про серенького волчка, а утром накормит его вкусным завтраком и выведет на прогулку. Она с ним ласкова. Я так и вижу, как Роза Ивановна, этот душевный человек, улыбается моему ребенку, а ребенок улыбается ей. Все в порядке. Все отлично, Край.
– Ладно, ты прощена, – нехотя сообщил я Милене, хоть и не стоит поощрять супругу на поступки, не согласованные со мной.
И все же внутри у меня шевельнулось что-то зябкое и стало не по себе. Я упустил какую-то важную мелочь, которая…
Додумать я не успел – отвлекла Милена:
– Макс, ты помнишь наш последний разговор?
С супругой я расстался недавно, и сцена прощания до сих пор у меня перед глазами. Слезы сына, опять же…
– Это Полигон, Макс. Мы с тобой на Полигоне. Это очень опасная территория. Я пойду с тобой, ты один не справишься.
Глупость сказала. Много проку мне в походе от ее гладкой кожи и роскошной попки. Но спорить с моей благоверной бесполезно. Все равно сделает по-своему.
– Ладно, любимая… Со мной так со мной. Но сначала расскажи, как ты здесь очутилась.
Это она запросто – в смысле, языком молоть, то есть рассказать.
Переодевшись в неброский костюмчик, купленный по случаю на распродаже, Милена сдала Патрика на поруки тетушке – благо та жила неподалеку от нас, – а сама двинула по моим следам. Она видела из окна, как я сел в троллейбус, на котором ездил на работу. Она знала, что в мои служебные обязанности входило развозить по Вавилону оружие. Так что соотнести одно с другим не составило проблем даже для мозга блондинки. Милена вмиг вычислила, куда и зачем я отправился.
Подождав, пока я разберусь с бывшим боссом и отвалю, моя супруга тоже посетила его роскошные складские апартаменты. С ее слов получалось, что, как только я уехал, мистер Гамбино пришел в себя и кому-то позвонил. Было в этом что-то подозрительное…
Правда, я об этом и думать позабыл, услышав, что моя жена одолжила у Адольфо без малого центнер С-4[16], немного стрелкового оружия, РЗК – тут она похлопала ладошкой по внушительного вида рюкзаку, намекая, что защита в нем, – и взяла напрокат его роскошную спортивную тачку. После чего Милена стартовала к КПП, запечатленному на видео, но чуточку не доехала. Она обогнала мой фургончик, чтобы достойно встретить любимого мужа, – с фейерверком и чуть ли не с расстеленной ковровой дорожкой, ведущей на Полигон.
– Ты же, Край, как обычно на авось полагался? Типа сначала ввяжемся в драку, а там посмотрим?
Отвечать вопросом на вопрос невежливо, но признаваться блондинке, что она права… Нет уж, нет уж!
– Любимая, как ты догадалась?.. – сменил я тему. – Ну, взрывчатку в тачку, а тачку – в Стену?
– Очень просто, дорогой. Сосед с перфоратором.
– Что? Какой еще?..
Вертолетов, кружащих в небе у Стены, стало уже пять. С земли заработали «корды», с пилонов одной вертушки сорвались ракеты и взорвались аккурат в проеме, разметав в хлам пожарную машину. Определенно там творилось что-то нехорошее. А мы слишком близко, надо валить отсюда. Хорошо, что винтокрылые машины даже не пытаются летать над Полигоном, иначе нам бы пришлось несладко.
Я поднялся.
– Край, ты разве забыл нашего соседа снизу? – Милена вытащила из рюкзака РЗК и принялась натягивать на себя. – Который каждый вечер делает ремонт?
Забудешь, елы, эту сволочь, вечно скандалящую с родственниками… Ага, теперь я все понял. Милена не раз говорила, что сосед проделает к нам дыру. Вот она и воспользовалась его передовым опытом, только бур выбрала помощнее. Подогнала спорткар, полный взрывчатки, к Стене, удалилась на безопасное расстояние и взрывом проделала дыру в бетоне. Затем, до того как примчались вояки, проникла в запретную зону, где дождалась, пока доберусь до места, чтобы присоединиться к ней.
Все просто, а значит, гениально.
И не нужно альпинистское снаряжение (посещала меня мысль заняться скалолазанием). И незачем подкупать вояк, обещая им часть от грядущих доходов (и такой вариант я рассматривал, признаю). И не стоило, рискуя шкурой и успехом всего предприятия, прорываться через КПП с боем (это уже случай крайнего обострения мании величия, потому как перебить роту бойцов в одиночку не под силу даже Максу Краю)…
– У меня такое чувство… Мне кажется, я правильно сделала, что не осталась дома и отдала Патрика тетушке, – завершила свой рассказ Милена.
– Перекрестись и трижды сплюнь через плечо, любимая. Ну что ты несешь, а? В нашей квартирке вы оба были в полной безопасности, – я нахлобучил на лицо маску дыхательного аппарата. А на всякий случай. И взглянул на счетчик Гейгера – пока вроде чисто. – Ладно, это все лирика. Теперь бы определиться, куда нам топать…
– Легко, Макс. – Милена выключила фонарик за ненадобностью. Восходящее солнце уже просвечивало в разрывах туч, что было странно, ведь по моим прикидкам до рассвета еще пару часов минимум. – От ворот вглубь Полигона ведет дорога. Не факт, что грабители на бэтэре все время по ней ехали, но поначалу уж точно. Предлагаю двинуть по асфальту, поискать следы. Найдем – свернем.
Так мы и сделали.
Пройдя по асфальту метров четыреста, нашли место, где «коробочка» съехала с разбитой непогодой дороги, – и свернули.
И вот тут начались такие чудеса, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
* * *«Конечно, Милечка! Ну конечно же! Не изволь беспокоиться! Да я для тебя и сыночка твоего, ангелочка белобрысенького, все что угодно! Это такая радость! Так вы меня, старуху, порадовали! Я со всем моим удовольствием!» – стыдно вспомнить, что она несла.
Но когда-нибудь любому унижению приходит конец. Дверь закрылась-таки за Миленой, этой прошмандовкой, задурившей ее братцу голову много лет назад. Да как эта сучка посмела заявиться сюда посреди ночи?! Еще вырядилась зачем-то в облегающее черное трико!
Улыбка сползла с лица Розы Ивановны Сердюк, скомкалась морщинами глубже океанских впадин. Поправив на носу очки с толстыми линзами, она опустила взгляд стальных глаз на мелкого ублюдка, оставленного ей на попечение, затем поднесла к линзам театральный бинокль, чтобы рассмотреть это получше.
Малыш-ангелочек? Как бы не так! Даже если ребенок внешне чуть милее Фредди Крюгера, это ничего не значит! Точнее – это верный признак того, что с юных лет он умеет скрывать свою мерзкую сущность. Да и что могло родиться у шлюшки, настоящие родители которой сдали ее в интернат, и у мужлана, который с виду ну матерый уголовник, еще и алкоголик небось, если вообще не наркоман?!
Роза Ивановна еще раз взглянула на это. Да уж, на попечение ей достался не лучший образчик детеныша: омерзительно пухлощекий, светлые кудри-пружины не чесаны, голубые глаза слишком большие и слишком наивно пялятся вокруг – высматривает, паршивец, что бы спереть! Карапуз – так принято называть подобных существ. Но Роза Ивановна называет их иначе – толстые свиньи.
