"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Наемница положила голову на скатанный в рулон плащ. Трава успела покрыться бусинками росы.

— Похолодало, — озвучила очевидное Артанна.

— Спи.

— Я бы с радостью, но вот уже который день мне снятся покойники. Это, знаешь ли, мешает.

— Малыш?

— Шрайн, Дачс со своими головорезами, Фестер, Йон… — наемница загибала пальцы. — Все они. Ты видел, что с ними сделал Заливар?

Медяк кивнул.

— Видел. И, признаться, был очень рад, когда не обнаружил твоей головы среди той жутковатой коллекции на площади.

— Чего-то ты не договариваешь, Джерт, — Артанна приподнялась на локтях. — Нет, я допускаю, что ты чувствовал себя обязанным после того, как я вытащила тебя из темницы в Эллисдоре. Но лезть в самое пекло и вытаскивать меня прямо из-под носа Данша только благодарности?

Наемница уставилась Медяку прямо в глаза, но он спокойно выдержал ее взгляд.

— Что, не ожидала от меня подобного? — с легкой ухмылкой спросил он и поскреб острый подбородок. Энниец побрился в Рантай-Толле, но сейчас на его щеках снова пробивалась заметная щетина, явно раздражавшая владельца.

— Честно? Нет, — ответила Сотница. — Ты не производишь впечатление порядочного человека.

Джерт подмигнул:

— Может я влюблен в тебя по уши!

— Врешь, — отмахнулась Артанна. — Однако свой долг ты вернул сторицей. В Эллисдоре мне не стоило больших усилий вытащить тебя из темницы. Да, Грегор тогда расшумелся, но я знала, что смогу переубедить его, — наемница размышляла, глядя на темное небо, затянутое низкими тяжелыми облаками. — Ты же в этот раз рискнул всем, чтобы меня вытащить. Сам же так сказал.

— И что?

Сотница нахмурилась.

— Должна я тебе, вот что! — выпалила она. — И не знаю, как расплачиваться. У меня ничего нет, кроме перстня Гвиро.

Медяк без энтузиазма взглянул на блеснувший в тусклом звездном цвете алмаз и отмахнулся:

— Оставь цацку себе. Она много для тебя значит. Быть может когда-нибудь я попрошу тебя об услуге, и ты сможешь успокоить совесть.

Артанна недоверчиво покосилась на Джерта, по привычке посмотрела по сторонам, хотя прекрасно знала, что никого, кроме них с эннийцем да лошадей, на этой поляне не было.

— И вновь никакой конкретики, — вздохнула она. — Впрочем, можно кое-что устроить. В счет уплаты, так сказать.

Джерт вздрогнул, когда ее рука заползла ему в штаны.

— Ты рехнулась? — ошарашенно прошипел он и с силой сжал ее запястье. Наемница с трудом скрыла улыбку — застать Медяка врасплох дорогого стоило.

— А что?

— Шутки шуточками, но…

— Когда я говорила, что твоя задница меня смешит, это не означало, что она мне не нравится. — Сотница ловко освободилась от захвата и внезапно помрачнела. Мимолетную игривость как волной смыло. — Знаю, что ты обо мне думаешь, Медяк. Ничего хорошего. Мне положено оплакивать своих бойцов и все, что я потеряла. Но горевать есть смысл, только если остается шанс что-то вернуть, а я потеряла все. У меня осталась лишь собственная жизнь, да и ту я взяла у тебя взаймы. И вместо того, чтобы убиваться по тем, кому я уже не смогу помочь, лучше думать, что делать дальше.

Джерт молчал, пока Артанна говорила, стиснув железной хваткой его руку.

— С самого Гивоя меня преследует только смерть, — продолжала она. — И я помню каждого бойца «Сотни», погибшего в этой резне. Каждое лицо, каждое имя. Иногда во сне они зовут меня, и везет, если только зовут. Обычно обвиняют, а мне нечего им ответить. Я даже не могу написать их семьям и рассказать, какого рожна не уберегла ребят! Смерть ходит за мной по пятам, дышит в затылок. Скорбь уже прожгла у меня в груди дыру размером с диск Гилленая. — Артанна еще сильнее вцепилась в ладонь Джерта и горько усмехнулась. — Думаю, те, кто остался в Эллисдоре, уже нас похоронили. Казалось бы, мне пора привыкнуть к этому после плена — тогда меня тоже считали погибшей и здорово удивились, увидев в добром здравии спустя полгода. Но привыкнуть не получается. Хреново чувствовать себя призраком, Медяк. Вроде дышишь, ходишь, ешь, а человеком себя не ощущаешь, потому что все, чем ты дорожил, мертво. Держаться не за что. А я очень хочу почувствовать себя живой, — голос Артанны надломился. — Хотя бы ненадолго. Прости, если мое предложение тебя смутило. Это не повторится.

Она отпустила руку Джерта и поднялась на ноги. Ругая себя за порывистость, наемница направилась к дальнему краю поляны, где стояли лошади, и принялась копаться в седельной сумке. Хотелось курить, и пусть Медяк провалится, но она набьет трубку и от души подымит, раз уж выпивки в его запасах не нашлось.

Артанна скорее ощутила его присутствие за спиной, а не услышала звук шагов.

— Эй, — теплая ладонь эннийца легко коснулась ее плеча.

Вагранийка нехотя повернулась, чувствуя еще большую неловкость.

— Я уже извинилась, — пряча глаза, напомнила она. — Дала слабину, Медяк. Больше не буду, обещаю.

Сотница ожидала услышать очередную насмешку, но Джерт был серьезен.

— Я понимаю тебя, — сказал он, и Артанна догадалась, что это признание далось ему нелегко. — Лучше, чем ты можешь представить.

— Тогда горе нам обоим, — она пожала плечами и снова отвернулась. Джерт притянул ее к себе и кивнул на промокшие от росы лежаки:

— Пойдем.

Артанна подняла взгляд на Медяка, выжала из себя мрачную улыбку и сделала шаг, но уголки ее губ тут же опустились, а глаза недоверчиво прищурились. Только сейчас она заметила, что птицы перестали галдеть.

— Погоди, — Сотница смотрела в сторону кустарника, гадая, не показалось ли ей, что ветви пришли в движение.

В следующее мгновение ее плечо прошила стрела.

— Черт! — Артанна пошатнулась, но устояла на ногах и тут же припала к земле, надеясь доползти до меча.

Джерт отскочил, выхватив ятаган. Он заметил лучника — тот торопливо отбросил колчан и потянулся к рукояти длинного ножа. Сбоку от эннийца послышался новый шорох — второй человек пытался зайти с фланга. Сотница уже схлестнулась с третьим.

Медяк отрешенно подумал, что порция «лунного песка» сейчас бы не помешала, но возможности залезть в карман не было. Трое нападавших одновременно выбрались из кустов, рубя цепкие ветви. Не самый худший расклад. Побледневшая Артанна уложила одного колющим ударом, пока тот продирался сквозь заросли. Меч, конфискованный у гвардейца во время бегства из имения Данша, глубоко вошел в открытый бок противника — он успел только замахнуться для ответного удара, но пошатнулся и повалился на землю. Артанна для надежности снова вонзила клинок ему в грудь и развернулась, скривившись от резкой боли. Ругнувшись, она обломила древко стрелы. Туника пропиталась горячей кровью.

— Ублюдок мой, — оповестила наемница, двинувшись на лучника. Джерт заметил, что ее рука дрожала.

Медяк ушел в сторону от выпада противника, благодаря росу. Ваграниец сверкнул глазами и поскользнулся на мокрой траве, упал, но тут же перевернулся на спину и жестко встретил рубящий удар. Джерт отскочил, увернувшись от пинка и сам едва не распластался на земле. Противник снова поднимался, держа клинок перед собой.

— Добегался, шраз, — сказал ваграниец и пошел в атаку.

Левое плечо горело. Артанна изо всех сил старалась игнорировать боль, но с каждым мгновением та лишь усиливалась. Рана кровоточила, любое движение правой руки давалось с трудом, но ублюдок должен был умереть.

— Женщину брать живой! — скомандовал сражавшийся с Джертом человек, однако его крик захлебнулся после очередной атаки эннийца.

Лучник обнажил длинный узкий клинок, и Артанна почувствовала угол ностальгии, смешанный с завистью: ее любимые вагранийские ножи остались у Заливара, и она здорово по ним скучала. Крепче сжав слабеющие пальцы на рукояти меча, Сотница сделала выпад. Ваграниец оказался шустрым — ловко отклонился и тут же контратаковал. Это неминуемо закончилось бы для него успехом, но спасла длина клинка Артанны. Гвардейская железка была тяжелой, но могла удерживать противника на достаточном расстоянии. Противник попытался поднырнуть сбоку, наемница развернулась, закрыла брешь, но оступилась. Нога медленно поехала с обрыва к ручью; Артанна попыталась ухватиться свободной рукой за ствол дерева, но тут же осознала свою ошибку: от резкого движения раненое плечо взорвалось пронзительной болью.