Олег Шовкуненко - Приговор судьи
Я молча слушал. Верил и в то же время не верил. Ладно, хрен с ними, с этими гребаными головастыми или как Главный их предпочитает величать – зодчими. От этих уродов и впрямь можно было ожидать любых пакостей. Но вот что касается лично меня… Каких-то особых сил или сверхвозможностей совершенно не чувствовалось, ни тогда, ни сейчас. Все как всегда. Я даже поглядел на свои руки, но и они были такими же, как и прежде, грубыми, мозолистыми, с трещинками, в которые глубоко въелась почерневшая оружейная смазка. Оторопь понемногу стала отступать, и я уже почти собрался выпалить ханху в лицо нечто типа: «Что за пургу ты тут несешь!», но вдруг спохватился, вспомнил, для чего мой собеседник сделал это небольшое, но жуть какое интересное отступление.
– Так как мне следует прореагировать на приговор великих и всемогущих Создателей? – я поднял глаза и поглядел на сверкающие конструкции исполинской космической станции. Я чувствовал, знал, оттуда за нами внимательно наблюдали, оценивали каждое мое слово, каждый поступок.
– В том-то и заключается смысл моего предупреждения… – Главный запнулся и поправился: – моей просьбы. Ты не должен на него реагировать, по крайней мере до того, как выслушаешь все доводы. Ты ведь Судья, а не хер собачий?
Я медленно, очень медленно перевел взгляд на бога… нашего бога, в доску нашего, и не смог удержаться от усталой улыбки. Вдруг все стало яснее ясного. Сейчас Главный выполняет свои, так сказать, служебные обязанности, но душой, сердцем, (Или что там у него?) он всецело на нашей стороне.
– Говори. Я готов выслушать. Спокойно выслушать, – я кивнул в знак того, что ВСЕ понял.
– Когда-то я уже рассказывал тебе, Земля – это одно из самых удачных наших творений, мы всегда, если так можно выразиться, гордились ей.
– Угу, – я подтвердил, что помню этот эпизод.
– Естественно, что мы заинтересованы в ее сохранении. Для планеты у нас имеются девять миллиардов перспективных колонистов, которые через какой-то миллион лет обещают построить здесь очень высокоразвитую цивилизацию. Казалось бы, выбор очевиден. Выжившие шестьдесят тысяч индивидуумов человеческой расы, а именно столько их сейчас осталось на Земле, не могут быть приняты в расчет, так как на кону стоит потеря девяти миллиардов. Цифры, как ты понимаешь, не соизмеримы. В другом мире и при других обстоятельствах смена обитателей планеты произошла бы автоматически. Но на Земле все вышло иначе. В процесс вмешался Судья.
Хоть мое тело и колотил мелкий озноб, а мысли слегка путались, я не смог удержаться и не помахать тем, кто наблюдал за нами сверху. Привет, мол, от полковника Ветрова. Я вам, сукины дети, еще покажу Кузькину мать! В этом можете не сомневаться!
– Хорошо, что палец не показал… средний. Как куратору Земли, мне пришлось бы краснеть за твои манеры, – ханх произнес это совершенно серьезно.
– Ты разучился краснеть, – напомнил я и тут же потребовал: – Давай не тяни кота за яйца, выкладывай, чего вы там надумали?
– Если оставшиеся люди будут перемещены на другую планету, ты отдашь нам Землю?
– На другую планету? – я прищурился. – Существует планета похожая на Землю?
– Нет, – Главный отрицательно покачал головой и уточнил: – Те немногие из планет, которые имеют азотно-кислородную атмосферу, уже давно заселены, но мы дадим вам все необходимое для строительства поселений под куполами, а в будущем обязуемся начать процесс тераформирования.
– Заманчивое предложение. Лучше, чем…
Я начал и вдруг запнулся. Произошло это потому, что наткнулся взглядом на глаза ханха. Они были холодные, можно сказать ледяные и притом буравили меня словно два толстых алмазных сверла. От них будто завибрировали сами черепные кости. Через какое-то мгновение эта вибрация трансформировалась в гул, который начал делиться на отдельные звуки, а затем и слова: «Шестьдесят тысяч переселенцев не могут дать жизнь новой цивилизации. В условиях враждебного мира потери будут превосходить рождаемость. Для успешного освоения планеты требуется как минимум миллион колонистов. Все это означает…»
Я встряхнул головой и прервал контакт. Цирк-зоопарк, я сам прекрасно понимал, что все это означает. От нас просто хотят отмахнуться, запихнуть куда подальше и забыть как о старой наскучившей игрушке. И если мы согласимся на это, то окажемся в одной огромной тюремной камере, из которой не будет выхода.
– Другая планета, говоришь, – я очень выразительно взглянул на Главного, тем самым давая понять, что все понял. – Премного благодарен, однако вынужден отказаться от этого предложения.
– Ты изменил свое первоначальное мнение. Почему?
– Мы говорим откровенно.
– Вполне.
Ну, раз «вполне»… Максим Ветров набрался наглости и выпалил в лицо всемогущим богам:
– Я больше не хочу полностью от вас зависеть. Я вам не доверяю.
– Мне понятен твой страх.
Ханх спокойно кивнул, и этот кивок можно было расценивать по-разному. Я оценил его правильно… надеюсь, что правильно.
– У вас имеются другие варианты? – окрыленный поддержкой бога я пошел вперед. Эх, знать бы только куда?!
– Пока нет, – мой собеседник отрицательно покачал головой. – Но может они есть у тебя? Подумай еще раз. Хорошенько подумай.
– У меня…?
Я было хотел удивиться, да не успел. Яркая, как взрыв ядерного боеприпаса вспышка озарила мой мозг. Постепенно это свечение стало тускнеть, сжиматься, концентрироваться в одной точке, пока, наконец, не превратилось в небольшой шар, испускающий лучистый белый свет. И я был внутри него. Вернее не так. Я был им. Я парил под облаками и был свободен, абсолютно свободен и счастлив. А еще видел весь мир. Он был мрачный и угрюмый: мертвый лес на горизонте, обветшалые сельские дома, абсолютно черная церковь, возле которой навечно припарковался дырявый бронетранспортер, разрушенный мост, догорающая трава, вертолет на асфальте старой дороги и четверо людей, замерших над распростертым на земле мертвым телом. Один из них смотрел вверх. Мне даже не пришлось напрягаться, чтобы разглядеть его лицо. Я просто захотел и увидел, взглянул в наполненные болью и отчаянием свои собственные глаза.
– Черт, что все это значит? – мой шепот прозвучал, как будто со стороны.
– Сукин ты сын, Ветров, – произнес Главный, и сразу стало понятно, что он видел то же, что и я. – Значит, все-таки был план. Это для него я тебе понадобился. Ты сделал из меня то, что мы обычно делаем с другими – ты превратил меня в подопытного кролика.
Глава 30
Сфера была размером с пятиэтажную хрущевку. Она светилась и переливалась всеми оттенками синевы, начиная от густого морского ультрамарина и заканчивая чистой полупрозрачной бирюзой высоких небес. Этот огромный магический шар отделился от космической станции и беззвучно опустился меж застывших волн алого песка. Таких ярких красок я уже не видел очень и очень давно, я отвык от них, а потому волей-неволей воспринимал все происходящее, как какое-то ретушированное кино, демонстрируемое на гигантском киноэкране. Точно кино! Образовавшаяся в нижней части сферы сияющая белая воронка, как и появившиеся из нее две размытые, будто приведения фигуры, не могли быть ни чем иным, как киношной компьютерной графикой.
