Роман Глушков - Холодная кровь
Интрудер стоял на голой поляне с «Обручем Медузы» в руках, неподалеку от спасительного леса, и глядел, как семеро сектантов ведут по нему плотный огонь из автоматов с дистанции в полсотни шагов. Ситуацию можно было бы назвать патовой, если бы между майором и монолитовцами не находился незримый заслон из той же энергии, которая только что обратила Чибу в кучку органических удобрений.
Наблюдаемая Кальтером картина выглядела воистину завораживающей. Десятки пуль влетали в запретную для стрелков зону, натыкались на встречные импульсы «Цитадели» и сгорали без остатка, будто метеоры, в какой-то паре метров от лица майора. Однажды в горах Памира ему уже доводилось наблюдать метеорный дождь. Красивейшее атмосферное явление, оно и рядом не стояло с тем беспрецедентным зрелищем, что развернулось сейчас перед глазами интрудера. Адреналин колотил его крупной дрожью, но Кальтер был настолько ошарашен и – чего уж там – восхищен увиденным, что даже не поддался естественному желанию броситься под прикрытие деревьев. Неподчинение этому вполне здравому инстинкту выглядело чересчур неуместным бравированием. Пробейся через заслон Святогора хотя бы одна пуля, и она точно не пролетела бы мимо интрудера – промахнуться с такой дистанции из автомата по неподвижной цели не сумел бы и школьник. Но даже осознавая это, майор продолжал смотреть, как сгорала одна за одной каждая из его несостоявшихся смертей, прочерчивая в воздухе короткий огненный росчерк и исчезая бесследно.
Прежде чем сектанты поняли всю бесплодность своего ураганного огня, они истратили на Кальтера по магазину патронов каждый. Когда же стрельба, а вместе с ней и огненная феерия прекратились, майор и семеро его врагов стояли друг напротив друга одновременно и на близком, и на недостижимом расстоянии, с трудом веря в то, что здесь сейчас произошло. Гурон, Радист и прочие сверлили пройдоху Эола лютыми глазами, а сбросивший с себя чужую личину Кальтер взирал на врагов своим обычным бесстрастным взглядом, который и близко не напоминал потухший взор обреченного на смерть продажного особиста Галагана.
– Повезло тебе, клейменая крыса! – злобно выкрикнул Индеец, указав на Кальтера пальцем. – Но не радуйся: это еще не конец! Настоящее веселье только начинается! Поэтому беги со всех ног, потому что через пару часов от твоего Паука останется лишь жалкая куча металлолома!
И, достав ПДА, начал что-то поспешно набирать на его клавиатуре – надо полагать, объявлял общую тревогу и подымал в воздух оснащенный «Пургой-Д» вертолет.
Не проронив в ответ ни слова, майор развернулся и, не придумав ничего лучше, как воспользоваться советом врага, припустил без оглядки в сторону таймбота. Уложится Гурон в назначенный им самому себе срок или нет, неизвестно, но монолитовец знал хотя бы примерное время до осуществления своих планов. А новая цель Кальтера хоть и стала значительно ближе, все равно продолжала оставаться для него чем-то из разряда фантастики. Невозможно было предсказать, какие еще трудности могут возникнуть на пути у майора. Но так или иначе, а главную преграду он преодолел. Теперь все зависело от того, на чьей стороне окажется сегодня госпожа Фортуна: Гурона или Верданди. Для Кальтера в этой игре исход был уже предрешен…
Глава 16
С момента, как майор расстался со своей спутницей, миновало почти двенадцать часов. Отправив Веру под опеку «Цитадели», интрудер был уверен в одном: внутри таймбота девочка будет пусть не в абсолютной, но все-таки в достаточной безопасности. По крайней мере, рядом с нынешней защитой Верданди та защита, какую мог дать ей дядя Костя, и в подметки не годилась. Кальтер торопился в таймбот с едва не обернувшейся фиаско сделки, зная, что по крайней мере от главных превратностей Зоны Вера застрахована и мутанты, аномалии и кровожадные сталкеры ей точно не грозят.
И потому майор был немало огорошен, когда, возвратившись на место расставания с Верданди, обнаружил ее сидящей на траве у гравилифта, чья кабина стояла неподалеку. Решив поначалу, что девочка спустилась, дабы встретить его с победой – пусть промежуточной, но все равно весьма значительной, – Кальтер, однако, вскоре смекнул, что на дружескую встречу это совсем не похоже. Заметив его, Вера как-то неловко поднялась с земли, но не побежала к дяде Косте, а осталась стоять на месте, да к тому же разревелась в голос.
Кальтер давно уяснил, что Верданди – не истеричка и не плакса. И потому, увидев ее в таком беспросветном отчаянии, сразу понял: пока он отсутствовал, случилось нечто ужасное. Или того хуже – непоправимое. Но едва майор бросился к девочке, она тут же окриком заставила его остановиться:
– Стой, дядя Костя! Не подходи! Тут… тут опасно!
– Что случилось? – спросил не на шутку обеспокоенный Кальтер. Но предостережению Веры внял и застыл на месте как вкопанный.
– Ано… ано… аномалия! – захлебываясь плачем, кое-как проговорила Вера.
– Где, черт подери?! – Интрудер присмотрелся, но никаких аномалий поблизости на обнаружил. Хотя детектор сигнализировал о них не переставая. Но в Рыжем Лесу он вообще редко умолкал, и майор думал, что радар фиксирует те аномальные очаги, что находились в сотне метров севернее.
– Я на ней стою! – призналась Верданди, указав пальчиком себе под ноги.
– Ты уверена? – недоверчиво переспросил Кальтер, присмотревшись и вроде бы не обнаружив возле девочки ничего подозрительного.
– Да, – хлюпая носом, закивала она.
– Замри на месте и не шевелись! – приказал майор. – Сейчас подойду и тебя вытащу.
– Да я и так… не шевелюсь! – прохныкала Вера. – Эта штука меня схватила и… и не отпускает! Совсем!
– Ладно, замолкни! – бросил Кальтер. – Разберемся, что там у тебя за штука.
Верданди послушно замолчала, правда, плакать так и не прекратила. Интрудер аккуратно, по полшага, начал приближаться к маленькой заложнице непонятно чего. Если девочка действительно угодила в аномалию, а не провалилась ногой в какую-нибудь нору или щель, значит, Кальтеру такие аномалии в Зоне еще не попадались.
За время, пока спасатель подбирался к жертве, он успел рассмотреть, что левая нога Веры и впрямь утоплена по середину голени в какой-то кочке, а не находится за ней, как это казалось издалека. Кочка была покрыта сухой травой и сосновыми иголками, но сама являлась не земляным наростом, а шарообразным студнем величиной с добрую тыкву. Любопытно, что трава не прилипала к бокам этого студня, как прочий подножный мусор, а росла прямо из него, будто иглы у дикобраза. Пленившая Верданди аномалия не выглядела грозно, как, например, «Электра» или «Жарка», но недооценивать ее коварство было бы очень и очень глупо.
