Михаил Медведев - Злая Звезда
– Зачем мы сюда приперлись? – простонал Дифор.
– Драться! Тебе лучше отойти подальше, – Элька стиснула зубы и подняла лучемет. Выстрел из бластера впился ей в грудь. Защитная пластинка засияла золотистым светом. Брызги горячего металла полетели в разные стороны.
Дифор упал на мраморные плиты и быстро покатился к ближайшему укрытию. Выстрелы оставляли на мраморе черные отметины в миллиметре от его головы. Охрана стреляла спокойно и без спешки, как в тире, а Дифор ничем не мог им ответить. Если бы он на секунду замер и прицелился, то от него немедленно осталось бы только бесформенное пятно на благородном камне.
До безопасного местечка под лестницей Дифор добрался, как ни странно, без потерь. Судя по всему, охрана и не пыталась его убить. Они просто развлекались. В последнее время высшим шиком у эстейских солдат стала меткость, и в соответствии с новомодными поветриями они пытались отстрелить у Дифора уши, перед тем как прикончить окончательно. Капитан перевел дыхание, с ностальгией вспоминая старые добрые времена, когда первостепенной доблестью в глогарском гарнизоне считалось умение выжрать пять кружек пива в одно рыло и не обмочиться.
Дифор оглянулся. Элька корчилась на полу, пытаясь сбросить с груди раскаленную пластину. Обезумев от боли, она совсем забыла про цепочку, перекинутую через голову. С верхней галереи раздавался беззлобный смех, и время от времени оттуда же сверкал новый луч, направленный на проклятую пластину. Какой-то мерзавец не давал остыть металлу, сжигающему Эльке грудь.
Дифор скрючился под лестницей, прижав к животу бесполезный «эстрих». Его взгляд уже в сотый раз обежал просторный холл банка в бесплодной надежде найти средство к спасению. К глубочайшему сожалению капитана, банкиры не хранили здесь боеприпасы или, скажем, бочки с керосином. Тогда он мог бы красиво расстрелять их. Взрыв отвлек бы внимание охраны, и он вытащил бы Эльку из-под обстрела.
Элеонора закричала. Громко и жалобно. Дифору стало страшно. Умирать всегда страшно. Он выбрался из своего убежища, сделал несколько безумно тяжелых шагов и встал на линии огня, закрывая собой королеву. Черные жерла лупперов смотрели ему в лицо. Дифор прищурился, боясь, что враги разглядят его расширенные от ужаса зрачки. Сердце отчаянно билось о ребра, словно спешило отстучать все удары непрожитой до конца жизни. Капитан неспешно поднял свой бластер, тщательно следя за тем, чтобы кончик ствола не подрагивал.
– Рад видеть перед собой капитана Дифора! – прогромыхал голос, который предлагал им сдаться. – Минуту назад кто-то ползал тут на четвереньках. Будем считать, что это были не вы.
– Не имею чести знать твое имя. Представься! – потребовал Дифор. Он слышал сам себя как будто со стороны. Наверное, перепуганная душа уже частично покинулa тело.
– Мир-Йот, командир десантной группы его величества. Вы отправили меня на побывку по случаю рождения дочери, а меньше чем через месяц «Эльсидора» погибла имеете со всем экипажем. Как вам удалось выжить, капитан?
– Мне не удалось выжить, Мир-Йот.
– Хорошими деньгами можно оплатить и воскрешение из мертвых, но, боюсь, следующая смерть будет для вас последней. Я обязан вам жизнью, поэтому прошу вас: уходите. Вашей спутнице придется остаться здесь. Она очень похожа на королеву Элеонору, и мы вынуждены ее задержать.
– Один я не уйду! – крикнул Дифо.
– Я горжусь вами, капитан, – Мир-Йот вскинул луппер. – Вечная вам память.
Чья-то рука легла на плечо Дифора и грубо оттолкнула в сторону. Ствол луппера дрогнул и сместился, меняя цель. Элька встала рядом с капитаном. Она исподлобья смотрела на галерею, где замерли готовые к бою охранники. Дифора поразил жесткий, почти безумный взгляд королевы. Пожалуй, ему еще не приходилось видеть ее такой разъяренной. Она выставила перед собой растопыренную пятерню, словно собиралась выцарапать глаза Мир-Йоту. Ее рот слегка приоткрылся.
– Убейте ее! – истерично скомандовал кто-то. – Она – ведьма!
Истошный визг полоснул по ушам. Элькина рука засветилась. Ударная волна отшвырнула Дифора к стене. В глазах потемнело, но он успел заметить, как неведомая сила припечатала командира десантной группы к потолку. Шквал горячего воздуха заставил Дифора прижаться к полу и закрыть голову руками. Он чувствовал, как под ладонями тлеют волосы, как подрагивает пол. Слышал, как вздыхают лупперы, освобождаясь от чудовищных сгустков энергии, скопившихся в конденсаторах. От грохота обрушившейся галереи заложило уши. В ноздри полезло мелкое мраморное крошево и кирпичная пыль.
Всё стихло. Дифор подумал, что оглох или, того хуже – умер и, самое страшное, даже не заметил этого. Он прислушался. Всё-таки какие-то звуки в окружающем пространстве присутствовали. Тихий женский плач напоминал журчание родника рядом с погибшим от извержения городом. Дифор подумал именно о мертвом городе, когда открыл глаза и стряхнул пыль с ресниц.
Трупы охранников вперемежку лежали на груде камней, оставшейся от роскошной галереи. Из трещин в раздавленных скафандрах сочилась густая, почти черная кровь. Живых не было. Чудовищная сила обрушилась на этих людей и безжалостно погубила их. «Не знавший милости к врагам, да не познает милости к себе», – потрясение прошептал Дифор слова из «Вечных скрижалей Мудрости».
Элеонора стояла на коленях, прижав ладони к шекам, я тихо плакала. Капитан подошел к ней и положил руку наее взъерошенную шевелюру.
– Ты всего лишь защищалась, – прошептал он.
– Ты когда-нибудь давил ногами цыплят? – всхлипнула Элька и размазала слезы по лицу. Соленая влага смешалась с кирпичной пылью и оставила кроваво-красные разводы на коже.
– Никогда не испытывал такого желания, – удивился Дифрр.
– Почему? – Она шмыгнула носом и сама ответила на свой вопрос: – Потому, что они живые. Понял?
– Я видел достаточно дряни на этом свете, и по больней части она была живой, – с сомнением возразил каштан.
– Всё живое – священно! – Элька смахнула слезинки с покрасневших глаз, подняла с пола свой таинственный сверток и целеустремленно, не оглядываясь, полезла на второй этаж по остаткам лестницы.
«Она сошла с ума», – с тоской подумал Дифор и оглянулся на перемолотое потусторонней мощью подразделение космодесантников. Еще пять минут назад эти парни, не особенно рискуя собой, могли взять на абордаж имперский крейсер, а сейчас… «Я тоже сошел с ума, – решил капитан. – То, что я вижу, не может существовать в реальном мире. Лучше об этом не задумываться». Он быстро вскарабкался на остатки галереи по торчащим из стен обломкам брусьев и уперся носом в ствол луппера. От неожиданности Дифор чуть не свалился обратно на груду кирпичей. Палец охранника застыл на спусковом крючке, рядом с прицельной мушкой моргал индикатор готовности к выстрелу, но человек сохранял полную неподвижность.
– Ты где? – раздался Элькин голос из коридора за спиной охранника.
Дифор осторожно обошел окаменевшего человека и поспешил за своей королевой.
– Что с ним? – спросил он, догнав Элеонору уже на лестнице, ведущей на четвертый этаж.
– Понятия не имею, – она пожала плечами.
– Что, вообще, происходит? – Дифор схватил ее за рукав и повернул к себе. Их взгляды встретились. Черные, как ночное небо, зрачки Элеоноры смотрели спокойно и уверенно. Нечеловеческая мудрость и мощь давили на сознание. У Дифора перехватило дыхание, будто он заглянул в пропасть и узрел лик бездны. Капитан стиснул зубы, стараясь не отвести взгляд, но неведомая сила заставила его покорно склонить голову.
– Я сама многого не понимаю, – тихо призналась Элька, учтиво освобождаясь от ослабевшей руки капитана. – Я знаю только то, что меня невозможно убить. Можно пытать, издеваться, но убить нельзя. Почему так – загадка.
– Значит, ты не можешь контролировать свою силу? – разочарованно вздохнул Дифор.
Она кивнула.
– Жаль, тогда бы у нас не было проблем со спасением Жака. Да и Эстею смогли бы защитить, конечно, если гридер не соврал и ей действительно грозит гибель.
– Дай мне срок, и я всё вспомню. Временами я начинаю осознавать нечто… – Элеонора помолчала. – Тогда мне становится страшно, и я боюсь сделать следующий шаг.
– Тебе придется, – печально констатировал Дифор. – Тебе придется не только сделать шаг, но и пройти до конца всю дорогу.
Элеонора отвернулась и поспешила дальше. На пятом или шестом этаже они остановились у большой вывески: «Общенародная выставка». Красочный плакат на стене содержал необходимое пояснение для несознательных граждан новой республики: «Сокровища падшей короны и прочие побрякушки разложившейся элиты Эстеи наглядно демонстрируют никчемность ушедшего режима».
– Плебеи! – процедил Дифор, быстрым зигзагом лазерного луча срезая дверные петли и толкая плечом дверь, преграждающую вход в выставочный зал. Железные створки со страшным лязгом обрушились на бесценный паркет.
