"Фантастика 2024-15".Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Респов Андрей

Ага! Есть контакт. Спустя всего полчаса, искомый шатен и тот самый унтер с лошадиным лицом устремились в лес, немного левее моей позиции. Даже куртки не надели колбасники. Совсем расслабились, корявые. Но зато в фуражках! По двое, значит? Плохо то, что мой объект первым попёрся. Значит, остальные его долго ждать не будут, но минут пятнадцать у меня есть. Мне хватит.

Унтер, зараза, здоровый. Почти под два метра детинушка. Придётся валить наглухо, мне с ним в игры «а ну-ка отними» играть некогда. Не повезло тебе, немец. Хотя откуда я знаю? Может, ему на роду написано через месяц-другой от британской химической атаки сдохнуть или от казацкой пики. Всё, некогда рассусоливать, Гавр! Гавр, ты не к этому несколько месяцев готовился.

— Залихватская у тебя струя, Гюнтер! Шпаришь, как из брандспойта! — я тенью появился из-за спины двух немцев, забредших в заросли шагов на десять и остановившихся у небольшой ели с вполне определёнными намерениями. Часть их разговора я и застал, осторожно заходя со стороны лагеря.

— Как кормят, так и ссыться, гефрайтер! Ты бы видел мою струю в Мюнхене до войны. Особенно после похода в Хофбройхаус! — не совсем точно, но примерно похоже перевёл я слова унтера.

Пора было начинать. Верзила удачно встал справа, поэтому мой удар кулаком в основание черепа сбил его, словно кеглю. Только челюсти лязгнули. Я не сдерживался, поэтому по опыту знал: доработки не потребуется. Шатен ещё только поворачивался, как самодельная дубинка из туго замотанного в остатки гимнастёрки килограмма песка угодила ему точнёхонько по темечку. И бескозырка не помогла. Голубые глаза Демиурга закатились, и он кулём осел прямо в расстёгнутых штанах.

— Зато поссать успел. Штаны сухими останутся, — буркнул я.

Я подхватил немца на плечо (а ничего так, вроде чуть больше полцентнера, сойдёт!) и рванул вглубь леса, мазнув напоследок по телу унтера. Мда, живые с настолько вывернутой шеей не лежат. Похоже, я ему позвоночник сломал.

Окрылённый удачей, я летел, перепрыгивая валежник и путая след, словно заяц. Уже через четверть часа лес поредел, сменившись перелесками, затем, я снова углубился в древесные дебри. Так продолжалось почти час, хотя в дороге я и останавливался на пять минут: связать руки и ноги объекту и сотворить нехитрый кляп, оставив Демиургу свободным нос и убедившись, что у того нет насморка. Не хватало ещё задушить объект в финале миссии. Вот это было бы фиаско, так фиаско.

Ревизия карманов гефрайтера ничего не дала. Даже папирос и спичек не носил Демиург. Надо же, везёт мне на ефрейторов. Тогда с Карбышевым пришлось одного ухайдакать, теперь вот ещё с одним ношусь, пополнив личный счёт унтер-офицером кайзера. Те, что в окопах во время прорыва не в счёт: там всё второпях, кому как и куда попадёт. А с этими практически глаза в глаза. Эх, Гаврюша, убивцем ты стал. Почти заплечных дел мастером. И ведь даже рука не дрогнула. Докатился… Теперь ещё пытками заставить Демиурга выполнять приказ — и полный набор.

Ладно, рефлексировать потом будем, коли доберёмся до финиша. А пока надо кумекать, как до Варшавы добираться.

Тут мои размышления были вновь прерваны изменением обстановки: на этот раз опушка леса закончилась дорогой. Сперва я даже похолодел, заподозрив, что дал кругаля по лесу, но это был совсем другой просёлок, упиравшийся в небольшое селение, даже хутор, состоящий всего из трёх-четырёх домов, над которыми вился жирный чёрный дым, шедший отнюдь не из печных труб.

Мда, вряд ли так выглядят уютные дома сельчан. Пасторальной картинкой и не пахнет. Не говоря уж о мычании коров и звуках, что издаёт другая домашняя живность. Похоже, тут кто-то здорово порезвился. В силу информированности я был давно лишён идеалистических представлений о правилах как текущей войны, так и всех предыдущих и последующих войн разом. И мне было глубоко плевать, кто тут побывал: бандиты, мародёры или даже регулярные войска. Но хутор выглядит ещё довольно целым, а вдруг в нём найдётся гражданская одежда? Камуфляж мне сейчас с Демиургом пришёлся бы кстати. Нам ещё обратно линию фронта переходить. Всё же Варшава до недавних пор находилась на территории, контролируемой русской армией.

Поэтому, устроив немца поудобнее на сеновале в ближайшем сарае и привязав его для надёжности найденными здесь же вожжами к опорному столбу, я, приготовив револьвер, занялся инспекцией хутора.

Трагедия произошла здесь не позже, чем прошлой ночью. Кровь на трупах уже успела свернуться. Но тела ещё не стали пахнуть. Холодно, задеревенели совсем. Слава богу, детских среди них не было. Может, успели спрятать, а может, и пожалели. По крайней мере, ни одной живой души в домах не осталось, ни в горницах, ни в погребах. Надо же, даже собак постреляли, злодеи…

Хутор был еврейским: чуть больше десятка женщин и мужчин. Двое пожилых, остальные не старше тридцати-сорока лет. Убили всех быстро, даже женщин не насиловали. Из огнестрельного. Ни одной рубленой раны. Спешили, видимо, искали что-то. Может, деньги, золото, украшения? Взяли, судя по всему, кое-какую утварь.

Сундуки с одеждой и бельём выпотрошены, но большинство тряпок так и осталось лежать в комнатах. Я задумчиво приподнял чёрную широкополую шляпу, немного потёртую и засалившуюся от длительного использования, но вполне приличную.

— Пожалуй, других вариантов нет, да и размер, а также длина сюртука идеально подошли, чтобы спрятать оружие.

Чтобы отобрать два подходящих комплекта традиционной одежды, у меня ушло всего четверть часа. Обыск первых же мужских трупов неожиданно подарил мне комплект документов на двух родственников, возможно, братьев. Менделя и Залмана Гершей. Надо же, паспортные книжки выданы в Варшаве! Что это, если не провидение?

Правда, возраст у обоих за тридцать. И бородаты изрядно при жизни были. Ну да ничего: моя четырёхдневная небритость, запылённость сюртука и штанов, старая шляпа — за беженца сойду. А с немцем что-то надо делать.

Тяжело вздохнув, я расстался со своим броником. Ну никак не налезал на него сюртук. Выполнил ты свою функцию, дружище. Покойся с миром…на печке. Глядишь, достанется какому-нибудь сталкеру знатный хабар.

Судя по переместившемуся телу, гефрайтер уже давно пришёл в сознание и сейчас попросту валял Ваньку.

— Можете не притворяться, гефрайтер! Убивать вас я не буду. Слушайте внимательно!

Немец открыл глаза и, выпучив их, что-то промычал.

Я освободил его от кляпа.

— Ты нарушаешь конвенцию обращения с пленными, русский! — ого! Да мы с гонором. Так, некогда мне убеждать этого парня. Но попробовать стоит. Для очистки совести. Миротворец я или кот нассал?

— Ты прав, гефрайтер. Я русский. Но тебе я не враг. И ты не военнопленный. Я уполномочен очень серьёзными людьми переправить тебя в Варшаву для серьёзной и важной работы. К твоей же выгоде. Сейчас нет времени объяснять, будет желание, расскажу потом. Ну, ты будешь сопротивляться? Скажу честно, если даже дёрнешься, придётся везти тебя в бессознательном состоянии. А это, поверь, не очень приятно. В первую очередь, для твоего здоровья. Ну?

Ответная реакция пленника ошарашила меня.

— Эта работа, господин э-э-э…важна для Германии? — он задал его с таким серьёзным лицом, будто это вопрос жизни и смерти.

А что? Идея! Почему бы и нет? Пусть так и думает. Не до сложностей.

— Так и есть, солдат. Для будущего всей Германии! — кому какое дело, ведь я почти не соврал. Вопрос лишь в размерах этого самого «почти».

— Тогда…я, наверное, согласен! — такое впечатление, что я сейчас отведу его на эшафот. По дороге он, естественно, потерял свою бескозырку, а редкие тонкие волосы Демиурга слиплись от пота, придавая ему довольно жалкий вид.

— Тогда тебе следует переодеться, мы идём в тыл к русским, — я кинул на солому ворох отобранных сюртуков и штанов, положил рядом две чёрные шляпы, — бельё и ботинки можешь оставить свои.

Тут демиург удивил меня во второй раз. Он почти минуту смотрел на принесённые мной одеяния, будто это клубок гремучих змей, и вдруг с визгом отпрянул.