Сергей Симонов - Древний свет
— Все бесполезно, Игорь. Моргота здесь нет.
— Как нет? — спросил Лугарев. — Удрал? Но когда?
— Не удрал. Его здесь не было уже давно, — ответил киберноид. — Все эти шаттлы, армии, по-моему, просто приманка для дураков, Игорь.
Моргот сейчас где-то в другом месте.
— Вот блин! — возмутился Лугарев. Гил-Гэлад, закопченный и злой, подбежал к ним:
— Мы не нашли его, Игорь. Моргот исчез.
— Знаю. БС только что доложил то же самое. Что делать будем? — спросил Лугарев.
— Что делать? Искать! — ответил Гил-Гэлад. — Не зря же мы все это устроили?
Вскоре к месту гибели остатков воинства Моргота подошли и остальные силы союзников. Над дымящим скоплением изувеченных планетолетов барражировала «Эйприл Фест». Не было только дракона Орлангура и его восточной армии. Им еще предстояло разгромить остатки кочевников и орков, да и преодолеть немалое расстояние. Впрочем, армия Серединного Княжества получила неожиданную помощь.
Как только стало ясно, что с планетолетами на плато Горгорат покончено, Бартон приказал драконам взяться за орков и кочевников, если они хотят, чтобы договор оставался в силе. Для драконов выполнение условий договора означало жизнь, так что возражений не последовало. Стаи крылатых ящеров потянулись на восток, и напали на кочевников с тыла. Оставался открытым один, но самый главный вопрос — где Моргот?
Фоторазведчики утюжили небо над Черной страной, спутники-шпионы с низких орбит сканировали всю территорию Северного Мира, но Моргота нигде не было. Не удалось также обнаружить ни единого балрога.
Митчелл собрал военный совет в командном зале передвижной крепости.
Бартон и Голдштейн посадили «Эйприл Фест» на вновь ставшую безопасной базу Минас-Анор и тоже прибыли на совещание, воспользовавшись вертолетом.
— Итак, на повестке дня только один вопрос, — объявил Митчелл. — Где клиент?
— Я изучил все данные разведки за последнюю неделю, — сказал Голдштейн. — Моргота нигде нет.
— А может, он уже не на Земле? — подал голос Р8.
— Станции Службы Наблюдения засекли бы его, если бы он вышел в открытый космос, — покачал головой Голдштейн. — На этой линии времени Земля блокирована. Ускользнуть через пространственно-временное окно он тоже не мог. При проколе континуума возникает мощный энергетический всплеск и искажения электромагнитного и гравитационного полей Земли. Ты и сам это знаешь, Р8.
— Земля большая, — проворчал Лугарев. — Если этот гад решил залечь на дно, мы можем искать его до второго пришествия.
— Я уже приказал начать глобальный поиск со спутников, — сообщил Бартон. — Думаю, надо подождать результатов.
— Некогда нам ждать, Расселл, — подал голос Феанор. — Моргот ничего не делает просто так. Если одну его армию разбили, значит, он собирает новую. Или готовит еще какую-нибудь гадость.
— И, кстати, где балроги? — вставил Гил-Гэлад.
— Ну, эти-то просто где-то попрятались, под землей, как обычно, — сказал Финголфин.
— Может, и Моргот под землей? — спросил Целегорм.
— Ты же его видел, — ответил Митчелл. — Едва ли найдется пещера, способная вместить такую бандуру.
— А Мория? Там можно что угодно спрятать. А пещеры Черных гномов?
— Целегорм не сдавался.
— Это все наши союзники. Не станут же они укрывать Моргота, — пожал плечами Бартон.
— Если они живы — не станут. А если балроги их перебили?
— Мория! Черт! Ведь там Круг Вознесения! — Митчелл хлопнул себя по лбу.
— За пиком Келебдил и прилегающими районами я установил круглосуточное наблюдение со спутников, самолетов, и стационарных датчиков. Расставлены наблюдательные замаскированные посты с персоналом из специальных сил Вечности, — сказал Бартон. — Там и мышь не проскочит, не то, что Моргот.
— Простите, джентльмены, — послышался из угла старческий голос Советника. Старик сильно сдал за последнее время, все волнения, которые ему пришлось пережить, не прошли для него бесследно. — Мой ученик, Кевин, утверждает, что может быть полезен для решения нашей проблемы.
— Он же ребенок? — удивился Феанор.
— Все равно послушаем, — сказал Бартон. — Устами младенцев изредка глаголет истина. Советник выпихнул смущенного Кевина на середину зала. Оказавшись под взглядами всех этих людей, эльфов, гномов и еще более странных созданий парнишка стушевался окончательно.
— Мы слушаем тебя, — спокойно и благожелательно сказал Бартон.
— Но … Меркюри говорила, что ее мать сейчас находится в редизен … в общем, там, где Моргот, в замке Дуртанг! — запинаясь, выпалил Кевин.
— Меркюри — это кто? — удивился Феанор.
— Дракончик — заложница, — ответил Митчелл. — Они с Кевином подружились.
— Доверять дракону? — Финголфин нахмурился.
— У тебя есть другое предложение? — повернулся к нему Феанор. — А где, кстати, этот замок Дуртанг?
— Это здесь, неподалеку, — ответил Гил-Гэлад. — В долине Изенмоут.
— Так что же мы тут сидим? — Феанор вскочил. — Он же у нас за спиной! Он может пешком уйти у нас из-под носа! Вперед, нолдоры! За Морготом!
ГЛАВА 8
Замок Дуртанг
После совещания Лугарев отправился поговорить с дракошей. Кевин сопровождал его. Меркюри лежала около стены зала, где ее поместили, как обычно, в обрамлении масляных радиаторов. Драконы любили тепло не меньше других пресмыкающихся. Услышав тяжелые металлические шаги, дракоша подняла голову. Алые, светящиеся умом глаза взглянули в лицо Лугарева.
— Здравствуй, Меркюри, — сказал он, оглядываясь по сторонам, на чем бы ему примоститься для удобства общения. Зал был совершенно пуст, за исключением столика и стула, которые притащил Кевин для себя. Лугареву они, разумеется, не подходили.
— Здравствуйте, — ответила Меркюри. — Кевин мне много рассказывал о вас. Голос у нее был приятный, хотя и несколько непривычного тембра.
Звуковой анализатор Лугарева автоматически разложил его на составляющие частоты для последующей идентификации и записал в память. Лугарев, кряхтя, опустился на пол.
— Кевин сказал, что твоя мать сейчас находится в замке Дуртанг, — сказал он.
— Да, это так. Она была там перед тем, как я попала сюда.
— А почему она не вместе со всеми драконами?
— Она снесла яйцо, и ей была нужна спокойная обстановка, — ответила Меркюри.
— Гм, — озадаченно произнес Лугарев. — Неудачно все складывается…
— Что складывается?
— Я так понял, что замок Дуртанг — штаб Моргота. Верно?
— Да. Властелин тоже был там.
— Нам предстоит штурмовать этот замок, — сказал Лугарев. — Не самая подходящая обстановка для того, кто ждет ребенка, даже если это дракон. Послушай, а ты представляешь себе замок? Не можешь нарисовать план? Тогда бы мы постарались хотя бы не обстреливать ту часть замка, где находится твоя мама.
— Я попробую, — подумав, сказала Меркюри. — Если Кевин мне поможет делать надписи. У меня не такие чувствительные лапки, чтобы рисовать буквы. Кевин быстро принес большущий лист ватмана и несколько карандашей. Дракоша заползла на лист, пристроила в своей изящной передней лапке карандаш и начала чертить внешний контур стен Дуртанга, придерживая ватман лапами и хвостом. Лугарев удивился, глядя, как быстро и точно она воспроизводит по памяти сложные очертания фортификационных сооружений.
— Здорово у тебя получается, — сказал он. — Ты так хорошо помнишь замок?
— Да. У нас особенная память, — ответила Меркюри, не отрываясь от бумаги. — Мы никогда ничего не забываем, если сами этого не захотим.
И память передается из поколения в поколение. Я с рождения знала все, что знала моя мать, и мой отец, и их родители, и все поколения драконов, жившие до них.
— Генетическая память? Вот это да! — Лугарев был поражен. — И много было поколений драконов?
— Нет, не очень. Мы существуем всего семь тысяч лет, меньше, чем эльфы, гномы, балроги, тролли, люди… Мы живем очень долго, а размножаемся медленно. Раз в двести пятьдесят лет драконица сносит яйцо. Только одно, — Меркюри продолжала рисовать, и одновременно рассказывала. — Яйцо лежит целый год, прежде чем из него вылупится дракончик. И должно пройти еще не менее семисот лет, прежде чем дракон достигнет своей полной длины. Ползающие драконы растут намного быстрее, но они глупые и злые.
— И долго твоей маме осталось ждать, пока твой брат или сестра вылупится? — спросил Лугарев. — Сама понимаешь, год ждать мы не можем, но если осталось день — два, я могу задержать наступление…
— Да он уже должен был вылупиться, но почему-то задерживается, — ответила Меркюри. Через полчаса она закончила рисовать общий план, попросила Кевина принести еще один лист, и начала прорисовывать поэтажные планы башен Дуртанга, одновременно подсказывая Кевину надписи для общего плана.
