Олег Шовкуненко - Оружейник. Бой без правил
Глава 24
Стена мертвого леса вздымалась впереди. До него было метров сто, не более. С такого расстояния я мог отчетливо разглядеть крайние, стоящие на опушке деревья. Обычные с виду деревья. И ничего в них такого особенного сейчас не было. Вот то-то и оно, что лишь сейчас! В моих воспоминаниях лес около начисто сожженной деревушки Шаганино выглядел несколько иным. Его населяли, сказать «росли» у меня как-то не поворачивался язык, так вот его населяли невиданные угольно-черные монстры, взметнувшие свои ветви-лапищи до самых небес. Были ли это деревья или что-то другое мне доподлинно не ведомо, но то что я знал о них… Эти создания перекраивали, превращали наш мир в какой-то иной. Я видел это собственными глазами. Вспомнив тот липкий, ледяной ужас, который преследовал нас во время прошлого визита в эти края, я поежился.
— Тебе действительно так необходимо соваться туда? — я повернул голову к высокой худощавой фигуре в сером плаще и зеленой выгоревшей бандане.
— Мне надо поговорить с Зодчими, — не отрываясь, Главный смотрел на лес.
— Надо так надо, — я пожал плечами.
Почти целую минуту мы молчали. Сперва я тоже пытался что-либо разглядеть меж черных стволов. Однако тех памятных, наводящих ужас изменений пока, слава богу, не наблюдалось.
Слава богу… Богу… я повторил это слово несколько раз и покосился на Главного. Цирк-зоопарк, даже страшно представить кто стоит рядом со мной. Или это не ОН? У этого человека на руке окровавленная повязка, а тот… Тот, насколько я помню, был не уязвим.
— Если сейчас я в тебя выстрелю, то убью? — мои мысли как-то сами собой превратились в слова.
— Убьешь, — подтвердил Главный.
— Ты теперь человек?
— То тело, которое ты видишь, оно человеческое, точно такое же как у тебя, как у всех вас.
— Понятно… — протянул я. — Значит, человек…
Странное дело знание того, что рядом стоит обычный человек, не принизило Главного в моих… глазах? Нет, не в глазах, в моих ощущениях, не сделало его менее значимым и весомым.
— Ты часто приходил на Землю в теле человека?
— Иногда.
— Зачем?
— Чтобы лучше понять вас.
— А тогда, когда тебя распяли на кресте? — я задал вопрос, но тут же спохватился: — Или ничего такого не было?
— Тогда мне было не столько больно, сколько горько. Те, в кого я вложил часть самого себя, часть своих знаний и сил, те, кого я хотел научить нехитрым жизненным правилам… Они убивали меня. Жестоко убивали. Изощренней и безжалостней чем самое опасное животное.
— И ты простил?
— Это моя работа, мое предназначение. И я не умею ненавидеть. Я делаю свое дело.
— Зачем ты пришел сейчас? — я в упор поглядел на ханха. — Ведь насколько я понимаю, твоя работа завершена.
— У меня нет другого выхода.
— Это я уже слышал.
Своим ответом я дал понять, что время полуправды и туманных намеков уже прошло. Мы хотим знать все.
— Подождем твоего друга, — Главный не сказал «нет».
— Подождем, — согласился я и буквально тут же расслышал негромкие шаги у себя за спиной.
Загребельный приближался быстрым размеренным шагом. Он шел от БТРа. Машина стояла метрах в тридцати от нас. Одинокая и слегка неуместная здесь, на грязном битом асфальте заброшенной дороги.
— Там народ беспокоится. Почему стоим и куда это вы запропастились? — Леший начал, когда до нас с Главным оставалось еще шагов пять. — Я приказал ждать и из машины не вылазить.
— Правильно приказал, — я похвалил приятеля.
— Но надолго терпения у них не хватит. — Андрюха оглянулся и через плечо бросил быстрый оценивающий взгляд в сторону «302-го». — Там Фомин бузит. Ему видите ли срочно приспичило пообщаться с товарищем из Белоруссии.
— Пусть в очередь становится, — с издевкой улыбнулся я. — Вначале мы поговорим.
По моим словам, по моему тону подполковник ФСБ сразу догадался, что успел вовремя, как раз к самому интересному.
— Так зачем ты пришел? — я повернулся к ханху и повторил свой вопрос, тем самым возвращаясь к прерванному разговору. — Почему мы вдруг стали вашей последней надеждой?
— Три периода назад произошло нечто, — начал Главный.
— Три периода? — Леший удивленно приподнял бровь.
— Двадцать восемь земных часов, — поправился наш собеседник.
— Понятно, — я кивнул. — Так что такого произошло двадцать восемь часов назад?
— Нашу главную базу, космическую станцию «Облако» поразил неизвестный вирус.
— Болезнь? — уточнил я.
— Чтобы ответить на этот вопрос, вначале следует представить кто такие мы, Создатели.
Главный говорил, а сам продолжал смотреть в сторону узкой просеки, по которой старая автодорога уходила вглубь черного леса. Казалось будто история, которую рассказывал ханх, была написана именно там, и он читал ее с какого-то невидимого суфлерского экрана.
— Мы энергетические существа, — после секундной паузы продолжил Главный. — Мы бессмертны, так как наша энергия неисчерпаема. Вернее она не совсем наша. Она принадлежит всей вселенной, но перемещается в ней, перетекает из одной формы в другую именно через нас. Само собой решать какой ей быть после этого контакта, приходится нам. Звезды, планеты, различные формы жизни, все зависит от нас, все рождается благодаря нашему разуму.
— Наглядное подтверждение теории товарища Серебрянцева, — протянул я, обращаясь к Лешему, и тот кивнул.
Ханх конечно же знал как о старике, так и о его открытии, однако останавливаться на них не счел нужным. Вступление было закончено, и он наконец мог поведать о сути проблемы.
— Как я уже сказал, мы бессмертны и неуязвимы, — на этом месте Главный горько усмехнулся. — По крайней мере мы так считали до вчерашнего дня. Именно вчера машины, которые используют Создатели в своей работе дали сбой.
— Вирус оказался компьютерным, — сам для себя отметил Загребельный.
— Можно сказать и так, — согласился ханх. — Хотя понятие «компьютер» очень сложно применить к тому оборудованию, о котором мы сейчас говорим.
— Дальше, — потребовал я, так как неизвестно почему почувствовал жуткий дефицит времени. Казалось, что наш разговор мог прерваться с минуты на минуту. Ему могли помешать, и тогда мы еще долго не узнаем правды.
— Машины блокировали доступ внешней энергии к «Облаку». Тела Создателей продолжают излучать, но ничем не подпитываются. В таком режиме мы сможем продержаться не более двух земных месяцев. Вырваться со станции невозможно, так как отрицательный энергетический барьер установок выпьет нас до дна и заставит коллапсировать. Единственное что мы смогли, это общими усилиями создать это тело и отправить его на Землю.
