Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Михайлов Дем
— Да вам походу жопа полная грядет.
— Ох грядет — с облегченной улыбкой согласился со мной рыбак с длинной и уже тронутой сединой черной бородой — Я Лука. Новый вождь селения.
— А со старым что?
— Сердце не выдержало трех ударов сразу. Лежит там у хижины бородой к солнцу…
— Пожар и нападение — это два удара. А третий?
— Два дохлых дельфина в наших тайных сетях. А ведь старый вождь умолял нас не ставить сетей — Лука тяжело вздохнул, но в его словах не слышалось особого сожаления, хотя определенная мрачность присутствовала — Это хитрая уловка поганого племени. Мы ставили сети в мелкой дальней лагуне, куда не заплывают чертовы афалины. Ненавижу долбанных дельфинов! — с этими словами он зло ткнул пяткой голову лежащей у его ног афалины — Ненавижу и этих татуированных ублюдков! Как тебя зовут, чужак?
— Оди.
— Ты спас нас всех, Оди. Племя благодарно тебе. Как мы можем отплатить добром за добро, прежде чем нам придется уйти от воды лет на двадцать…
— Дельфинье племя мстительно?
— Чертовы Дельфинесы ничего не забывают и не прощают… Позволь угостить тебя свежей рыбой?
Кивнув, я зашагал к багги, а группа рыбаков двинулась обратно к все еще дымящейся местами деревне.
— Оружие ваше! — крикнул я им вслед и сразу несколько молодых парней с воплями восторга бросились к лежащим на песке винтовкам и трупам с закрепленными на их телах небольшими сумками.
Оберегая раненое плечо, я в какой уже раз загрузился в багги и медленно двинулся к почернелым мосткам рыбацкого селения, откуда меня жадно изучали столпившиеся женщины и жмущиеся к ним детишки.
Из-за гибели двух дельфинов убивать детей?
Да… природа может и излечилась, а вот мерзость гоблинских душ никуда не делась. Этих упырков спасет только принудительное сквозное вентилирование черепов и жоп…
Моим плечом занялась почти черная и настолько сморщенная древняя бабка, что она казалась огромной изюминой с тощими руками с безобразно раздутыми суставами. Ее пальцы выглядели не лучше, но действовала она ими легко и быстро, хотя это явно причиняло ей боль. Первым делом она смыла с ожогом медицинский спрей — чему я не обрадовался — после чего внимательно изучила пулевую рану и засунула туда корявый палец, вынимая какие-то соринки. Заскрипев зубами, я одарил бабку злым взглядом и тут же получил охрененную пощечину. Боль разом утихла. Встряхнув звенящей головой, я ухмыльнулся и сделал глоток бодрящего средства из поданного деревянного стакана, в то время как старуха уже растирала в невысокой миске пучок каких-то водорослей вперемешку с оранжевыми и красными живыми рачками.
— Вот так и живем — пожаловался мне сидящий на соседней циновке Лука, покачивая в ладони такой же бокал.
— Завали вершу дырявую — посоветовала ему мрачная старуха и всесильный вождь поспешно умолк.
Закончив с хрустом перетирать хитин уже дохлой океанической живности, бабка влила туда розоватую жидкость из крохотной и явно древней склянки. Перемешав, принюхалась, одобрительно кивнула и, зачерпнув жижу рукой, принялась намазывать мне плечо, бормоча себе под нос какое-то заклинание.
— А пожрать дадут? — поинтересовался я, стараясь преодолеть рвущую плечо боль.
Такое впечатление, что все сучьи рачки ожили и принялись рвать обожженную кожу раскаленными клешнями…
— Не будь бабой! — рыкнула старуха, дыхнув мне в лицо сивухой — Как закончим — налью тебе своего особого. Эй! Лука! Засранец мелкий! Слышишь?
— Я теперь вождь, матушка Эрилла.
— Хер ты китовый, а не вождь — сплюнула бабка — С такими вождями мы точно вымрем.
— До меня был старый Вэнр…
— Гоноподий ему в зад!
— Не переживайте, матушка. Мы выживем — заверил ее Лука — Переберемся на старое родовое место.
— Бросим кормящий океан? Тупое дело ты задумал, Лука. Ой тупое… Без океана нам никак нельзя!
— Тогда сплавимся вдоль берега дальше на восток…
— Там и без нас племен хватает. Чужакам будут не рады.
— Тогда остаются только джунгли.
— Стать кормом пантер и разных древних чудищ? Да ты совсем туп, Лука…
— Другого предложить ничего не могу, матушка Эрилла.
— Прямо вот ничего? А ты что скажешь, чужак?
Я дернул правым плечом:
— Путей всего четыре. Убежать в джунгли. Договориться с упырками жить в мире. Еще можно убить всех упырков.
— А четвертый путь?
— Войти в союз с кем-то третьим — сильным третьим. Но тут главное не прогадать и не превратиться в рабов и кормушку — ответил я.
— Вот! — бабка облизала испачканный в лечебной смеси палец и наставила на меня позеленелый ноготь — Так и надо поступить! Собирайся в гости в Альга Роха. И не забудь прихватить с собой родившихся там старых Кольгу и Санчеса — сделав паузу, она что-то обдумала и решительно кивнула — Ладно! Я сама всех соберу. Скажу, что говорить. А ты всех возглавишь. Да… вождь?
— Как скажешь, матушка — покладисто кивнул бородатый могучий Лука, даже не собираясь спорить — Ты мудра.
— И слишком трезва — проскрипела старуха, с трудом вставая — Налить тебе, чужак?
— Налей — кивнул я, потирая еще горящую щеку.
— Выпей пару глотков. Но не больше трех. А когда чуток окосеешь и размякнешь душой и вукшами — расскажи матушке Эрилле чего ты хочешь за свою помощь. И знай — если вздумаешь врать или отнекиваться, я влеплю тебе еще одну пощечину. И тебе это не понравится.
— Транспорт — произнес я — Мне нужен способный выдержать мою машину крепкий плот и пара не менее крепких парней с шестами. Таких парней, кто сможет работать много часов подряд. Больше мне не надо ничего, и я готов заплатить справедливую цену золотом.
— Не надо! Ты уже заплатил справедливо — кровью! Как своей, так и чужой. Ты получишь плот и четверых выносливых крепких парней. Но я хочу, чтобы все они вернулись обратно.
— Я их не убью. И отправлю обратно сразу же, как только моя багги окажется на берегу в нужном месте. Но большего обещать не могу.
— Никто не может. Наш мир опасен, но прекрасен, жизнь коротка, но чудесна, а самогона всегда мало, но он крепко бьет в голову. Мы договорились, чужак. Я знаю нового вождя с пеленок. Он туговат умом и всегда таким был, но действует быстро. Скоро наша деревне двинется вдоль берега. Тебе на восток?
— Запад.
— Я там никогда не бывала, но говорят, что в тех водах и землях немало лютой скверны и древней злобы. Говорят, там по сию пору бродят немыслимо страшные бессмертные твари… В той стороне лежат стонущие ночами мертвые города с обугленными душами… Уверен, что тебе нужно туда?
— Я уже ни в чем не уверен — признался я, с удивлением глядя на свое словно бы онемевшее и охладившееся плечо.
Боль почти исчезла, рука двигалась свободно. Проследив за моим взглядом, старуха удовлетворенно кивнула:
— Все заживет за неделю. Я дам тебе особую мазь от заразы и насекомых, а моя магия защитит твою душу, но не тело.
— Магия — усмехнулся я.
— Не веришь?
Пожав плечами — и не ощутив боли — я поднялся:
— Желаю тебе и твоему племени удачи, старая мудрая ведьма.
— Ты произносишь пожелание удачи с таким трудом, будто делаешь это в первый раз и против своей воли — заметила старуха.
— Ага…
— И отвечаешь невнятным угуканьем как злой невоспитанный мальчишка… Скажи Луке, чтобы он поторапливался с подготовкой твоего плота. Ибо чудится мне в твоих глазах зарево убийственного пожара…
— Пожар уже вроде как залит морской водой и даже дым угас — хмыкнул я, выходя из тростниковой хижины — Но в чем-то ты права, ведьма Эрилла… — остановившись на пороге, я повернулся к ней и тихо добавил — Если однажды к вам явится кто-то страшный и начнет расспрашивать про меня…
— Мы помним добро и будем молчать даже под пытками — старуха гордо приподнялась.
Зло оскалившись, я покачал головой:
— Никому из вас не дадут отмолчаться. Поэтому ответьте на всех их вопросы до единого и отправьте по моему следу. Не лгите ни в едином слове. Потребуют проводников из тех, кого ты сегодня отправишь со мной — дайте.