Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Михайлов Дем

Навевает воспоминание — не его сытое и пугливое молчание, а доносящийся до ноздрей легкий запах свежего дерьма из-за кустарника. Сначала хитрая беременная деваха покормила своего мужчину, а затем поделила оставшееся между собой и мной. Подтирая остатки вкусной еды черствеющими кусочками кукурузной лепешки, я с трудом сдерживал непривычный для меня смех.

Я высадил их на перекрестке в полукилометре от нужного им селения со слишком длинным названием. Они не оценили мою бессердечность, но я пожал плечами и просто поехал дальше, оставив их в дорожной пыли. Не то чтобы мне было напряжно довезти их до тех виднеющихся домов, но я знал, что если совершу эту ошибку, то все опять повторится — меня напоят пивом, дадут еды, высосут из моей головы все новости, а утром отправят в путь, всучив новых пассажиров. И да — я тоже получил немало информации, но я уже захлебывался. Необходимо время для переваривания и усвоения.

Где-то через десяток километров моя долгая безмятежная прогулка кончилась — дорога сначала превратилась в широкую тропу, следом исчезли отходящие в стороны тропы со следами повозок, ну а еще через час мне через каждые пятьсот метров приходилось покидать машину и расчищать путь с помощью мачете. Лиственный сумрак сгустился, а воздух стал таким влажным, что я больше пил его, чем вдыхал. По древесным стволам струилась вода, но под колесами и ногами было относительно сухо — особенности местной почвы, что лежит на карстовых пластах с огромными пустотами.

Размеренно работая мачете, оттаскивая сопротивляющиеся лианы, отмахиваясь от насекомых, я вспоминал и воспоминания приходили удивительно легко и безболезненно…

Да…

Не зря именно здесь в свое время решили обосноваться многие сурверские дивизионы, как они начали себя называть в средней части Эпохи Заката. Хотя причина была даже не в почве и ее податливости и даже не в наличии моря пресной воды. Нет. Их в первую очередь привлекал здешний жаркий климат, что при условии восстановления планеты, мог бы обеспечить их тремя-четырьмя урожаями в год. Сурверы были из тех, кто старался мыслить стратегически и заглядывать в далекое прошлое. Но в то время это было только во вред — ведь тем, кто собирается жить в будущем, абсолютно плевать на настоящее. Они взрывали, вырубали и бурили как безумные, уничтожая порой остатки еще живой экосистемы, на автомате считая, что она так и так обречена на вымирание.

Сурверские дивизионы — десятки и десятки их образовывались каждый месяц по мере того, как обезлюживались гигантские города, пустели дороги, разом «вымирали» защищенные стенами поселения — Атолл не дремал, забирая и забирая всех людей в свои стальные морозильные камеры. Те, кто не верил Атоллу, пытались выжить самостоятельно — налаживая горизонтальные связи, строя бункеры, вооружаясь, на ходу придумывая собственные законы, создавая и тут же меня кодекс поведения, выискивая и захватывая подходящие для них территории, порой с готовностью вступая за них в кровопролитные бои. Да… в те времена сурверы больше не были союзниками — и тут Атолл тоже сыграл свою роль. И я свою. Сурверская организация больше не была едина и каждый новый день добавлял им раздробленности и междоусобиц. Как только проигравшие в очередной битве смешных муравейников оказывались где-нибудь на побережье отравленного океана с его синюшными волнами и алой пеной, они тут же выходили на связь с ближайшим транспортником или узлом связи Атолла и слезно просили забрать их таких несчастных и обреченных, в доказательство тряся над головами орущими детишками. Так Атолл продолжал и продолжал собирать свой урожай… Но не все сурверы сдались. Мы как тараканы и крысы — если есть хотя бы крохотный шанс, мы обязательно приспособимся и выживем. Год проходил за годом, десятилетие за десятилетием. Сурверы расползлись по планеты и везде выстроили свои убежища, с безумной истовостью добиваясь главного — полной автономии.

Четыреста лет.

Хрен его знает почему, но именно это число имелось почти в каждом внутреннем кодексе этих наполовину спятивших выживальщиков. Четыреста лет полной автономии — и если этого удастся добиться, то их выживание и дальнейшее процветание гарантировано. Ради этого они изощрялись, как только могли — и надо отдать им должное, порой придумывали и воплощали удивительные устройства и целые экосистемы — работающие экосистемы. Если у них что-то рушилось или они проигрывали войну с конкурентами или расплодившимися бандами отморозков пустошей, им приходилось сдаваться на милость корпорации Атолл и… все их изобретения переходили в его собственность. Смешно… но во многом благодаря хитрым и направленным только на выживание сурверским умам Атолл сумел добавить в гига-купола огромное количество степеней автономности, базирующейся на переработке, воспроизводстве, естественно контроле и поддержании стабильности.

Где все они были раньше? Там в начале проклятого как его некогда считали двадцать первого века, когда все на планете начало стремительно коллапсировать…

Вот уж точно — пока сама смерть не вонзит свою ржавую косу прямиком в яйца цивилизации, та и не почешется.

Атолл выдоил сурверов по полной программе — в том числе и такими щедрыми предложениями как поставка необходимой им техники и электроники в обмен на полное копирование серверов и временный найм ценных специалистов. Страдающие от нужды сурверы охотно шли на эти сделки — в то время многие автоматические фабрики вроде Вест-Пик еще вполне нормально себе работали, но все они принадлежали Атоллу. Сурверы были готовы продать душу в обмен на контейнер штампованных наладонников, пару ящиков не слишком мощных планшетов, десяток сложных фильтров и хотя бы один ящик лабораторного оборудования для производства медикаментов. А после массивной «дойки» про оставшихся там в пустошах сурверов попросту забыли — они были больше не нужны. Но перед этим их всех загнали поглубже в их норы — имитациями апокалипсиса, бомбардировками, парой-тройкой грязных бомб, несколькими поднятыми цунами и как вишенка на торте — сходом двух совсем небольших астероидов под нужным углом и в нужном месте. Один из астероидов упал где-то на этом материке, что сейчас под моими колесами. Второй рухнул на территорию далекого огромного восточного государства, накрыв собой один из больших и почти вымерших к тому моментов городов. Это была не случайность — Атолл сделал все, чтобы уничтожить мощную военизированную группировку крайне организованных и глубоко зарывшихся под городскую застройку выживальщиков, что никак не ассоциировали себя с всемирной организацией сурверов и во всем полагались лишь на собственные силы. Они собрали под свои знамена многих и стремительно росли — чего Атолл не мог позволить, поставив жирную ударную точку. Даже две точки — первый астероид тоже рухнул куда им было надо. Планировался и третий удар по еще одному кластеру выживальщиков, но его отменили в последний момент — кто-то из Атолла посчитал, что падение астероида так близко к самому большому на планете пресному озеру может погубить остатки еще живой уникальной экосистемы. Смерть непокорных того не стоит.

Вот после всего этого, когда поднятая в стратосферу пыль чуток улеглась, на планете стало по-настоящему тихо. Выжившие, визжа, подыхая от страха, рыдали в эфире, умоляя отправить к ним транспортник Атолла — хотя раньше демонстративно посылали их нахер, показывая гордо оттопыренный средний палец. Их забирали — еще до посадки заставляя подписывать особые договора, по которым они становились полной собственностью корпорации, отдавая не только свою душу, но и бренные тела. Сдавшихся и покорившихся мыли, брили, а затем стирали им память и разбирали на запчасти. Этот этап забора последних желающих растянулся еще лет на десять — финиш Эпохи Заката, после которого на безумно уставшей истощенной планете Земля наконец-то забрезжил Рассвет…

Хотя меня лично этот Рассвет уже не коснулся — к тому времени меня разобрали и забросили в самую темную морозильную камеру. Причем по моему собственному желанию — хотя и вынужденному. Вроде как я проиграл в той игре и был вынужден использовать свой заранее припасенный последний козырь — только чтобы выжить.