Роман Злотников - Обреченный на бой
Писец судорожно всхлипнул. Грон вскочил в седло, и в этот момент писец рухнул на колени и заверещал:
— Сын Луны послал еще одного, его зовут Мантор.
Грон вскинул глаза, но Яг уже рванул в сторону, где сидели писцы. Молодой, худой писец вскочил на ноги и выхватил кинжал, но Яг, не останавливаясь, выдернул из-за пояса боевой бич и одним движением кисти полоснул по его руке. Писец взвизгнул, выронил кинжал и, схватившись за руку, упал на колени. Остальные вскочили и стали что-то орать. Яг схватил писца за шиворот и поволок к Грону. Старший писец торопливо бормотал:
— Они все время шушукались, а Мантор оставлял какие-то записки на дороге под камнями.
Грон выругался про себя: «Значит, враг не только впереди, но и сзади». А Яг, уткнув нож в горло писцу, повалил его на колени и, заломив ему руку, повернулся к Грону. Вдоль колонны уже скакали командиры полков. Грон махнул рукой.
— Если успеет до начала движения найти свою последнюю записку, принесешь мне… не успеет… — Грон хищно ощерился и сделал красноречивый жест рукой, а потом повернулся к подскакавшим командирам. — Не докладывать, слушать, — он говорил резко и отрывисто. — Впереди и сзади засады. Движение начинаем немедленно, идти плотным строем, но в готовности к разворачиванию. Все лишнее выбросить. Гагригд, выставить сильный заслон и выслать конный разъезд назад по дороге, время разведки — час. Через час после начала движения колонны заслону двигаться вдогон. Задачи командирам поставить в ходе движения. Ставр, две сотни вперед, прочесать Пещерные дворцы, выдели арбалетчиков. Дальше Пещерных дворцов не ходить, ждать колонну. Свободны.
Когда топот копыт стих вдали, перед мордой Хитрого Упрямца возник Яг с каким-то листком бумаги. Хитрый Упрямец не мог упустить такого момента и прихватил его зубами за мякоть руки. Яг завопил и отшатнулся:
— У-у, чертова тварь!
Грон хмыкнул — лошадка была в своем репертуаре, — потом взял записку и посмотрел на неровные строчки:
«Сообщаю господину, что Измененный что-то почувствовал. Мы остановились на ночлег в получасовом переходе от Пещерных дворцов, так что горгосские сторожа вряд ли услышат, что мы недалеко. К тому же Измененный велел не разводить огня и выставить больше охраны. Агир отправился вперед, но я не знаю, удастся ли ему предупредить горгосцев. Уповаю на помощь Отца-луны. Братья Снорм и Павен ведут непотребные разговоры, хвалят Измененного и его людей, а старший писец сего не пресекает, а когда Агир пресек сие непотребство, строго его одернул. Ропота в войске нет, все ослеплены Измененным, так что, может, будут биться. Уповаю на то, что горгосцы Вами предупреждены, ибо льщу себя надеждой, что переживу завтрашний день и, как прежде, буду ревностно служить моему господину. Преданный Вам Мантор».
Грон смял листок и сунул в карман седла. Направляющий впереди дал отмашку, и три тысячи всадников двинулись по каменистой дороге. Засвистели флейты командиров полков, созывая сотенных командиров. Грон поскакал во главу колонны.
У Пещерных дворцов к Грону приволокли двоих горгосцев в изодранных хламидах горных пастухов.
Командир сотни доложил:
— Не ждали, грелись у костра, а рядом куча хвороста и охапка сырой травы. — Сотник хмыкнул: — Если б наши секреты так службу несли, тасоги давно бы долины опустошили.
Грон спешился и подошел к старшему горгосцу, тот упрямо вскинул бороду. Рядом тут же возник Яг.
— Сколько войск ждут в засаде, где, кто командует, сколько пехоты, конницы, лучников?
Горгосец сплюнул Грону под ноги. Грон кивнул Ягу:
— Левая рука.
Яг выхватил меч и рубанул горгосца по левому плечу. Рука упала на камни. Горгосец завопил. Яг ласково попросил:
— Ты не ори, а говори.
Но горгосец продолжал орать. Грон поморщился:
— Правая. — И вторая рука присоединилась к первой.
Горгосец завизжал.
— Левая нога. — Горгосец рухнул на камни, сил орать уже не было, он судорожно хрипел.
— Прикончи его. — Грон повернулся ко второму. — Сколько войск ждут в засаде, где, кто командует, сколько пехоты, конницы, лучников?
Тот с трудом отвел взгляд от корчившегося в агонии соплеменника и уставился на Грона. «Готов», — подумал Грон и холодно, но, давая понять Ягу, что в этом случае торопиться не надо, произнес:
— Левая рука.
Яг неторопливо замахнулся мечом, горгосец очнулся и рухнул на колени:
— Нет, господин, нет, нет, о боги! Нет, господин, пожалуйста…
— Говори.
Горгосец сглотнул.
— Десять тысяч, наринцы, конных немного, сотни три, но лучников две тысячи. Они в ущелье на перевале Совы.
— Кто командует?
— Эндиск Забарра.
Грон вспомнил досье, которые Яг собирал на горгосских командиров, и на сердце слегка отлегло. Единственная хорошая новость. Грон знал о нем: толстый, самоуверенный болван, получивший свою должность только благодаря широким связям среди высших иерархов Магр. В горгосской армии он считался олицетворением лени и чревоугодия. Но, черт возьми, совсем не нужно быть гением, чтобы разгромить врага на идеальной для засады позиции, к тому же обладая более чем тройным численным превосходством.
— Баллисты, катапульты?
— Нет, господин, их не затащить на склоны ущелья.
— Где еще наблюдательные посты?
— Господин!
— Говори, или я посмотрю, как ты будешь отскребать свои кишки с этой дороги, после того как по ним пройдет вся Дивизия.
— Я не знаю, господин, но, когда нас посылали сюда, говорили о Триглавой скале и Совиных воротах.
— Так. — Грон задумался. На Триглавую скалу так просто не забраться, а с Совиными воротами совсем беда. Там местность просматривается на две лиги.
Под дробь копыт подскакал Гагригд.
Грон обернулся:
— Ну?
— Взяли «языка».
Грон мотнул головой:
— Нет времени, говори.
— Около семнадцати тысяч. Среди них — три тысячи элитийцев, в том числе почти полная Тысяча реддинов. В трехчасовых переходах.
Грон сплюнул. Веселые новости. Прорываться назад — мертвое дело. Алкаст о нем сильно позаботился.
— Ставр, десяток арбалетчиков вперед. Милях в трех будет скала с тремя зубцами. У тебя во второй сотне Нороон, он ходил этой дорогой, знает. Скорее всего, на ней еще один наблюдательный пост, будем надеяться — не бдительнее этих. Пусть попробуют снять. Вдруг повезет.
— Может, «ночные кошки»?..
— Не успеем. У нас всего три часа, пока нас не зажали с тыла. Если не успеем прорваться — раздавят.
Дивизия двинулась вперед. Определенно боги сегодня были на их стороне. Пост на Триглавой скале арбалетчикам удалось расстрелять. Но с Совиными воротами такой номер не прошел. Грон вел Дивизию плотной колонной. Они успели пройти на рысях почти до самых Совиных ворот, когда над скалами взвился столб дыма. Дивизия втянулась в ущелье. Грон мчался впереди колонны. У дальнего конца были видны какие-то сооружения. Грон затормозил и достал подзорную трубу. Забарра зря времени не терял, выход из ущелья перегораживали упорные стены, заваленные булыжниками, приготовленными к осыпи. Никакой надежды на конную атаку. Но склоны ущелья были пусты, — видимо, лучники еще не успели занять карнизы. Грон махнул флейтисту. Тот заиграл «сбор сотенных». Грон притормозил и, не дожидаясь всех, заговорил:
