Андрей Круз - Эпоха мертвых-3
Я оглянулся на Мелихова, и увидел, что у того глаза как фары. На что бы он у себя в лаборатории не насмотрелся, такое для него точно внове. Я уже выяснил, что он с начала Беды никуда из Центра не уходил, и в сущности, благополучно пропустил все неприятности. Ни драться ему не пришлось, ни даже с мертвяками столкнуться вне вивария. Такой вот везучий.
Машина проскочила через разрушенный сильным взрывом накопитель - когда-то через него заезжали в этот закрытый город и выезжали из него. Кирпичное здание караулки, обугленное и опустевшее, свернутые на сторону ворота, несколько обглоданных костяков на земле.
Шкабара просто вывез нас из города, после чего начал огибать его по "патрульной дороге" - той самой, по которой катались в свое время патрульные машины, приглядывавшие за периметром. Тут все всерьез было, не мелочились.
- Там, что ли, за мостиком? - спросил водитель.
- Точно. Нам бы к самой опушке.
Тот только хмыкнул. Свернул с дороги на заросшую грунтовку и действительно остановил "Патруль" чуть не упершись бампером в ствол сосны.
- Нормально? - усмехнулся он.
- В самый раз. Спасибо. - поблагодарил я неожиданных помощников. - Надеюсь, что больше не увидимся.
- Тебе того же. - ответил тот.
Мегрел просто кивнул. Я еще обратил внимание на то, что он долго смотрел нам вслед, пока мы забирались дальше в лес и окончательно не потерялись из виду.
- Куда дальше? - спросил Зудин, едва мы остановились и я вытащил из кармана рюкзака карту.
К счастью, GPS еще работал. Кажется, начал немного врать, метров так на сотню уже, но все же работал исправно. Поэтому определение на местности много времени не заняло.
- Туда. - показал я рукой направление. - Васька, давай вперед, в дозор. Мы следом в пятидесяти метрах.
- Давай лучше ты в дозор... - начал было майор, но я его прервал:
- Что тут лучше - мне виднее, понятно? Охота командовать - ходи со своим отрядом. Вопросы?
Он чуть не поперхнулся, столкнувшись с такой борзотой, но все же проглотил, лишь хмыкнул иронически. Затем половчее передвинул "сто третий" с подствольником, сказал:
- Командуй давай, Ковпак.
Пошли быстро, Васька сразу взял хороший темп. Вариант с пешей погоней совсем сбрасывать со счетов не следовало, так что покинуть это место следовало как можно быстрее. Майор шел легко и умело, а вот ученый сопел, чем-то брякал, путался в своих ногах и вообще быстро запыхался. Но пока держался, подгонять его не приходилось.
Идти по мягкой лесной почве было легко, разве что о корни иногда наш спутник спотыкался. Утреннее солнце начинало припекать, птицы расчирикались, словно все хорошо и в порядке вокруг, где-то дятел садил очередями. Даже кукушку слышал, но вопросов ей не задавал. Не хрен. Приходилось отмахиваться и от комаров, которых здесь тоже хватало, самый сезон в разгаре.
В таком темпе отмахали километров пять, и как я не был против, но деваться было некуда - пришлось у Мелихова забрать и рюкзак, и автомат, и подсумки с магазинами. Забирая оружие, я спросил:
- Ты хоть стрелять умеешь?
- Учился. - кивнул он. - У нас теперь всех учат, в принудительном порядке.
- И как?
- Со ста метров в человека попаду.
- Ну ладно, достаточно. - одобрил я. - А в мертвяка стрелять приходилось?
- Конечно, в Центре. - к моему удивлению ответил Мелихов.
- В Центре?
- А куда их девать после экспериментов? Гордеев пистолет в руку сует и давай, отстреливай.
- Это хорошо, хорошо... - одобрил я.
Разгрузившийся ученый снова приободрился, зашагал веселей, хоть постоянно отирал пот со лба, оттягивал камуфляжную куртку в тщетных попытках проветриться, в общем, делал все то, что делают люди, слаб знакомые с пешими походами.
После двух часов марша я объявил остановку и привал.
- Почти на месте, надо оглядеться. - сказал я.
Зудин кивнул, пообещал присмотреть за "ценным грузом", а мы с Васькой двинули вперед, уже медленно и осторожно, приседая за каждым кустом и вслушиваясь в лесные звуки, надеясь определить так присутствие противника, случись тому оказаться у нас на пути. Но ничего подозрительного не происходило. А когда далеко, в просвете между деревьями показалась залитая солнцем поляна, я взялся за короткую рацию:
- Большой, Большой, здесь Серый.
- Здесь Большой! - сразу же послышался радостный голос. - Мы на месте, у нас все в норме.
- Выходим.
- Стой! - схватил меня за рукав Васька. - Замри!
Кричать "почему" я не стал, сказали замереть - и замер.
- Собаки. - шепнул он, указав куда-то в сторону от поляны.
Я обернулся. Несколько темных грязно-серых псов трусцой двигались через кусты. Это не мертвые собаки, те неуклюжие. Это живые, и это...
- Вась, а ведь это волки. - шепнул я. - Ты понял, а?
- А чего тут понимать? Земля пуста стала, вот и возвращаются на свое место.
Александр Васильевич Пасечник,
начальник СБ концерна "Фармкор".
29 мая, четверг, утро.
- Александр Васильевич, прослушку решили ставить только в лаборатории и конкретно в кабинете Домбровского. - докладывал Усимов. - В квартиры я решил не лезть, чтобы меньше риска засветиться было.
- Почему?
- Дома они не станут встречаться. - объяснил опер. - Зачем им? Там они чай пьют и спать ложатся. А общаются в лаборатории, они там вместе, и самое главное - вся система внутреннего контроля завязана на их же компьютеры. Что им?
- Разумно. - кивнул Пасечник. - Что-то есть уже интересное?
- Пока нет, только начали слушать. - покачал головой опер. - К вечеру первый отчет выложат. Но уверенности в том, что они о чем-то интересном для нас болтать начнут, пока нет.
Пасечник Усимова знал хорошо. Если тот начинает делать забросы в стиле: "Работаем, конечно, но не уверен, что от этого результат будет..." - то это означает, что у него есть какая-то идея. Но идея такая, что даже решиться ее выложить надо иметь силы. И важно еще то, что обычно такие идеи, Усимовым высказываемые, давали результат.
- Ваня, не тяни кота за хвост, говори чего решил. - сказал генерал, глядя собеседнику в глаза.
- Александр Васильевич, вопрос разрешите? - спросил тот.
- Валяй.
- Вы сами как думаете? Они все это устроили, или нет?
- В прокуратуру дело бы пока не передавал. - подумав, ответил Пасечник. - Но для себя решил, что они. Баллончики для распыления, стертые записи, старательное подсовывание своих людей в лабораторию, все остальные детали - все за это говорит. Процентов девяносто за то, что это они.
- Я еще детальку добавлю - Домбровский сейчас как с цепи сорвался, если присмотреться. - дополнил Усимов. - У него кроме секретарши, которую он по пять раз в день на рабочем столе, еще лаборантка, еще горничную сейчас вдруг подбирать взялся. Я такое уже видел раньше, когда тихий и интеллигентный как с цепи срывается.
- Верно, бывает с ними. - усмехнулся Пасечник. - Когда думают, что банк сорвали. На этом и палятся чаще всего. У бандитов ума хватает подчас тихо себя вести, а у этих прет. Осознание того, что они самые умные и всех поимели.
- Так точно. - ухмыльнулся Усимов. - Вот и по Домбровскому такая же картина.
- Картину я вижу. - сказал Пасечник, зачем-то передвинув настольные часы. - Ты говори, что сделать хочешь.
- Домбровского трогать нельзя. - начал издалека Усимов. - Бермана тоже, нет реального повода для того, чтобы его, например, в командировку отправить. Так?
- Ну, Ваня! - поторопил опера Пасечник. - Докладывать по делу разучился? Экстрактно давай.
- Тимохина надо отправить в командировку. Пусть что-нибудь наладит, сетку например, на новой территории, у города. Или примет готовую работу, вам виднее.
- Это на какой? - чуть нахмурился, задумавшись, Пасечник. - На совместном с вояками КП[14]?
- Так точно.
- А почему там? - удивился генерал. - Можно загнать его к угольным шахтам, там даже проще.
- Зато из шахт наши уши торчат, подозрительно может быть. - пояснил Усимов. - А КП по военной линии числится, по Салееву. Оттуда подвоха никто не ждет.
- Верно, хотя с Салеевым договариваться придется. - поморщился Пасечник. - И дальше?
- Дальше в подвал и потрошить. - жестко сказал Усимов. - По полной программе, не жалеючи. Это все их работа и гуманизм будет лишним.
- А потом? Или если мы все же ошиблись?
- Тогда несчастный случай на производстве. Проникновение морфа на охраняемую территорию и нападение на системного администратора. На почве личной неприязни, из хулиганских побуждений. Торжественные похороны, мы все рыдаем.
- Вот так?
- Да, так, Александр Васильевич. Или мы еще век будем ждать, пока они проболтаются.
Пасечник задумался. Усимов хотел сделать уже шаг за линию. Генерал верил в то, что все даже самое тайное рано или поздно становится явным. И если ситуация повернется так, как предполагает Усимов, то есть от Тимохина придется избавляться, не получив ничего ценного, рано или поздно это вылезет. Пусть случайно, пусть еще как-то, но вылезет. Но вероятность того, что Тимохин с коллегами ни во что не замешан, очень низка. Против нее протестовал весь его опыт многолетней службы, да и мнение муровца Усимова сбрасывать со счетов не стоило, опером он был отличным. Девять против одного, что они получат нужные сведения. Если человека запереть в подвал и начать убеждать, он всегда раскалывается. Всегда.
