Кирилл Шарапов - Проект «Изоляция»: Возвращение
Майор нахмурился: Ольга гораздо сильнее развила свои способности, и если у него чтение эмоций шло побочным результатом, то Тихонова добилась огромных успехов.
– Мы это проходили, Ольга Николаевна, – в голосе Молота проступили предостерегающие нотки, – и я попросил вас не лезть не в своё дело. Все поняли, а вы по-прежнему лезете.
– Мечислав Дмитриевич, – не менее холодно и официально обратилась к нему Тихонова, – если бы это был вопрос только вашего члена и куда его втыкать, мне было бы всё равно. Но на кону безопасность ковчега.
Ева последнюю фразу не перевела, щадя Файру, но та сама влезла:
– Можно говорить так, чтобы понятно? – попросила она.
– А вам, милочка, лучше помолчать! – ледяным голосом осадила её Ольга. – Коли не в состоянии сдерживать свои желания. Итак, когда с взаимными упрёками покончено, давайте поговорим о деле.
Молот молчал и хмуро смотрел на директрису, Файра тоже не спешила лезть в драку.
– Тогда будем считать, что ваше молчание – знак согласия. Как я поняла, вы сошлись. Мне совершенно наплевать – трахаетесь вы с друг другом, или нет, любовь у вас или предобеденный перепихон…
– Вы забываетесь, Ольга Николаевна! – вскипел Молот. – Я не школьник, и вы не моя учительница. Мы не на педсовете, так что советую вам сбавить тон и выбирать выражения.
Тихонова отнеслась к его вспышке раздражения вполне спокойно:
– Стравили пар? Я продолжу, хотя, по большому счёту, в вашем разрешении не нуждаюсь. Если бы вы вели себя как взрослый, то и разговора бы не было. Я могу её понять: избалованная девчонка, привыкшая получать всё, что захочет. Мне наплевать на её моральные качества. Мы сейчас на грани войны. Она представитель вражеской стороны. И что делает главнокомандующий ковчега? Вы, майор, умудрились своим поступком навредить обороноспособности нашего дома. Уже все в курсе, что Мечислав Молотов спит с княжной. Хотя нет, то, что спит, ещё не все в курсе, пока пересуды идут из-за вашего прилюдного поцелуя.
– Я не враг вам! – воскликнула Файра.
Мечислав её хорошо понимал: девушка не сдержалась, да и он на грани.
– Если бы вы были врагом, я бы вас уничтожила физически, едва вы переступили бы порог ковчега, – спокойно произнесла директриса, глядя прямо в глаза. – Я не рассматриваю вас, как угрозу, но вы были с ними, и я не уверена, что ваш побег настоящий.
И тут Файра взорвалась:
– Вы самая натуральная сука! Сотни людей погибли, чтобы дать мне возможность сбежать! Мою любовницу убили, когда она из мести покушалась на адмирала! Мой охранник, преданный мне больше трёх лет, отдал свою жизнь, чтобы дать мне драгоценные секунды! Я знаю, что недостойна этих жертв, кровь этих людей на моих руках! Но вы зря обвиняете меня в двойной игре! Я, может, и не предана ковчегу, но предана Мечиславу!
Железная леди слушала спокойно, от Файры в разные стороны шли волны эмоций, и директриса читала их, как книгу. Только теперь майор понял настоящий подтекст беседы. Тихонова оказалась на высоте. Чтобы вынудить княжну открыться, она спровоцировала конфликт с ним.
– Тише, девочка, – оборвав её тираду, попросила она и улыбнулась по-доброму и открыто. – Теперь я вам верю, и Мечислав Дмитриевич тоже понял мою задумку и уже не осуждает меня.
Файра растерянно посмотрела на Молота, и тот подмигнул.
– Но я не понимаю…
– Всё очень просто, госпожа Касс. Как вы, наверное, выяснили, я, майор и ещё несколько людей были мертвы. Нас воскресили, используя кое-какие уникальные компоненты. В результате у меня прорезался талант, или дар, как вам удобнее: я могу читать чувства других людей. Более точная оценка бывает, когда эти чувства ярко выражены. В вашем случае – состояние неуправляемого гнева. Я спровоцировала сначала Молота, а затем вас, причём его я спровоцировала, чтобы вызвать вашу реакцию. Думаю, Мечислав Дмитриевич простит мне этот маленький спектакль: мне нужны подлинные эмоции. Теперь я знаю, что вы чувствуете на самом деле и ко мне, и к ковчегу, и к нему. Надеюсь, я смогу вернуть ваше расположение. А теперь, прошу извинить меня, но меня ждут дела. Майор, думаю увидеть вас в полдень на совещании. – И совершенно доброжелательно кивнув растерявшейся Файре, пошла к выходу. – Кстати, забыла сказать, госпожа фон Касс: вы больше не пленница, у вас свободный доступ в общественные помещения и на жилые этажи. Только не покидайте купол.
Ещё раз улыбнувшись, она вышла. Её неизменный молчаливый телохранитель пристроился следом. Их было двое, работали парни посменно, Молот сам отбирал среди лучших рукопашников, стрелков из пистолета, прекрасно владеющих ножевым боем и работе с предметами. Им не надо было ходить в бой, их задача – отразить нападение в тесных коридорах или замкнутых помещениях. Один день в неделю он выкраивал для тренировок с ними, и парни делали большие успехи.
– Я свободна? – едва за Тихоновой закрылась дверь, неуверенно спросила Файра.
– Абсолютно! – улыбаясь, ответил майор. – Только не делай глупостей, не пытайся попасть туда, где у тебя нет доступа. Пока можешь жить здесь: в связи с войной уровень закрыли…
– Подожди, – попросила Файра, – она сказала, что читает чувства, а ты?
Несколько секунд майор думал над ответом, и решил сказать так, как есть:
– Я тоже читаю эмоции, но не так углублённо, как Ольга. Я почти всегда знал, что ты чувствуешь ко мне; знал о твоих эмоциях при нашей первой встрече, и когда ты придумала тот план у озера; знал, когда отказалась от него. – Он думал, что Файра взорвётся, решив, что он обманул её, но она его удивила.
– Это же здорово! – воскликнула она. – Не нужно лишних слов, ты и так всё понимаешь, а я-то поражалась твоей интуиции сегодня ночью! – Но на минуту она стала серьёзной: – Правда, теперь мне придётся научиться контролировать некоторые вещи. Кстати, я не хочу здесь оставаться! Здесь, конечно, здорово, но слишком тихо, напоминает изолятор.
– Хм… – задумался майор, – в ковчеге с местами напряжёнка. На базах, конечно, проще, но ведь ты не согласишься, да и не думаю, что Ольга выпустит тебя из-под наблюдения.
– Но ты ведь где-то живёшь?
Удар в лоб застал майора врасплох: он не ожидал подобного и растерялся. Файра рассмеялась:
– Ты бы видел своё лицо! Понимаю, мы мало знакомы…
– Дело не в том. Как я говорил, у меня есть сын, он учится в суворовском классе и не живёт дома, вернее, почти не живёт. Но я не могу просто привести в дом другую женщину и сказать: она будет с нами жить. Мальчишка полгода назад потерял мать, и я не уверен, что будет рад, если кто-то попытается занять её место.
Файра задумалась:
