"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— Мне дано право запрашивать любую помощь в любом городе. Подписано лично господином.

Сапожник поднес свечу ближе к ленте и, прочитав письмена, недоверчиво покосился на Джерта:

— Ты что-то недоговариваешь. Если за твоим делом следит лично сам…

Медяк вздохнул:

— Я не стану тебе лгать, но и рассказать всего не могу. Знаю, что многого прошу. Но, пожалуйста, поверь мне. Это самое серьезное дело из когда-либо порученных мне.

Хариз отдал письмо владельцу и мрачно уставился на пламя свечи.

— Раз такова воля господина, я не могу тебе отказать.

— Спасибо. И еще мне нужен «лунный песок». Мои запасы иссякли.

Хариз поставил миску с куском сыра, парой луковиц и черствыми лепешками перед Джертом и удивленно на него уставился:

— Ты колдовал в Хайлигланде? С ума сошел?

— Пришлось, — ответил Медяк, с треском разломив лепешку. — И в Гивое, и в Эллисдоре, и здесь. Иначе никак — я один разгребаю это дерьмо, не забывай. Злоупотреблять помощью наблюдателей я не мог. В Гивое пришлось особенно туго, но к нашим там обращаться было опасно.

— Завелась крыса?

— Не совсем. — Медяк достал нож и принялся очищать лук от кожуры. — Интуиция подсказывала мне, что доверять Азире не стоит. Полагаю, она все еще верна господину, но слишком долго прожила на одном месте, оторванная от общества себе подобных. Боюсь, на некоторые уступки она не смогла бы пойти даже ради меня.

— В таком случае ее пора заменить, — рассудил Хариз.

— Согласен. Я выскажу свою рекомендацию, когда вернусь домой. Сам-то не хочешь обратно?

— Поживи с мое в этих краях — тоже захочешь смыться отсюда при любой возможности, — хмуро проговорил Хариз, глядя на свои сцепленные в замок пальцы. — Эти седые дылды хуже чумы! Но господин ничего не хочет слышать. Когда в прошлый раз я обратился с прошением, мне отказали.

— Волнуешься за детей?

— За кого же еще? Это тебе повезло — больше не нужно думать о таких вещах, а мне…

— Я замолвлю за вас словечко, — Джерт оборвал бывшего сослуживца на полуслове, не желая развивать тему беседы. — Уверен, это ускорит твое возвращение на родину.

— Тебя всегда слушают, Симуз. Кроме того, я знаю, что ты нигде не появляешься просто так. И раз ты в Рантай-Толле, то я хочу отказаться как можно дальше отсюда, ибо грядет буря. Черт знает, что здесь начнет твориться после смерти Шано.

Джерт согласно кивнул.

— Помоги мне выполнить приказ, и я сделаю для тебя все, что смогу.

— Ты бы и так сделал, — впервые за встречу Хариз улыбнулся, но улыбка получилась натянутой. — Впрочем, как и я — для тебя. И дело вовсе не в этом всесильном приказе, что ты прячешь в одежде.

— Приятно слышать.

Хозяин поднялся на ноги и с наслаждением хрустнул коленями.

— Представляешь, это все-таки случилось. Я начал стареть. Кости болят и ноют на погоду. Даже чертову вагранийскую погоду! Мерзкое ощущение.

Джерт недоверчиво посмотрел на массивный силуэт наблюдателя.

— Видать, тогда и мне недолго скакать, — с усмешкой заключил он.

— Семейная жизнь кого хочешь состарит, а время всегда было к тебе благосклонно. Оно всегда так — у кого шило в жопе, тот дольше скачет. Быть может, еще и повеселишься с десяток-другой лет.

— Не сомневаюсь. Господин не отпустит меня просто так.

Хариз открыл люк.

— Поешь, отоспись, переведи дух, — обернувшись, сказал он. — В моем доме держать тебя небезопасно, поэтому завтра тебя перевезут в другой. К вечеру, если повезет, мы узнаем, где прячут твою вагранийку.

— А «лунный песок»?

— Достану. Но ты уж будь поэкономнее — у нас самих его осталось немного.

— Большего я и не прошу. Спасибо.

— Я молю тебя лишь об одном: что бы ты ни делал, какой бы приказ ни выполнял, постарайся не раскрыть нас, — сказал наблюдатель. — Если все, что ты рассказал мне, правда, в чем у меня нет оснований сомневаться, господину как никогда нужны уши в Рантай-Толле.

— Разумеется.

— И еще… — Хариз надолго умолк, собираясь с мыслями, и Джерту показалось, что слова, застрявшие в горле его старого товарища, причиняли тому боль. — Ты мой последний близкий друг, Симуз, и годы этого не изменили. Не заставляй меня скорбеть о твоей смерти.

Не дожидаясь ответа, лже-сапожник кивнул на прощание и поднялся наверх, оставив Джерта наедине с догоравшей свечой. Покончив с ужином, Медяк перебрался на предусмотрительно разложенный тюфяк и с наслаждением вытянул гудевшие от усталости ноги. Болела голова — сказывалась расплата за употребление «лунного песка» неподобающим способом.

Это задание должно было стать последним. Джерт пятнадцать лет метался по всему Эрбитеруму, выполняя приказы своего господина и покровителя. Не задавая лишних вопросов, не комментируя полученных распоряжений, не давая ни единого повода усомниться в своей верности делу. Пятнадцать гребаных лет он плел интриги, расставлял силки для поимки противников, защищал союзников, лгал, похищал и убивал. За все эти годы он ни разу не провалился и всегда возвращался с успехом. Возможно, именно поэтому господин вознамерился возвысить его после того, как будет выполнено последнее поручение. Поручение, которое нельзя было доверить никому другому.

И с самого первого дня все пошло наперекосяк. Джерт привык мгновенно реагировать и подстраиваться под новые обстоятельства — в его голове всегда зрели сразу несколько планов. Он выкрутился в Гивое, умудрился выбраться из дерьма в Эллисдоре, и сейчас у него все еще оставались шансы выбраться из Ваг Рана живым. Увы, для успешного завершения дела этого было недостаточно.

Ибо еще никогда Джерт не был так близок к провалу.

Миссолен.

Демос отодвинул шторку окна и, прислонившись к самой стене кареты, рассеянно взглянул на столичный пейзаж. Белизна камня и яркий утренний свет резали глаза. Одна за другой сменялись улицы, мелькали дома, спешили по своим делам горожане — все сливалось в единую цветастую массу, словно неаккуратный подмастерье художника опрокинул стол с разведенными красками. Рыночная площадь, по обыкновению, представляла собой столпотворение, и гвалт еще долго преследовал экипаж, покинувший оживленный квартал.

Золоченую карету, украшенную богатой резьбой и гербами Дома Деватон, ощутимо трясло. Демос клацнул зубами, когда колесо налетело на очередной ухаб, и тихо зашипел от недовольства, после чего достал платок и промокнул выступивший на лбу пот.

Лахель аккуратно поправила съехавший с плеча господина длинный шлык от головного убора, походившего одновременно на капюшон и тюрбан.

— Так-то лучше, — оценивающе посмотрев на Деватона, заключила она.

«Клянусь, однажды я узнаю имя того, кто ввел в моду эти дурацкие шапероны, и подвергну пыткам за преступления против здоровья служителей короны — от этой жары и удар хватит может!»

Во взгляде эннийки сквозила укоризна. Опять.

— Господин, мне не нравится эта затея, — в очередной раз повторила она. — Неужели нет других способов?

— Меценатам положено присутствовать на открытии приютов, которые они финансируют, — Демос пожал плечами и снова посмотрел в окно. — Теперь мне нужно чаще бывать на публике. С тех пор, как Ладария вынудили назвать меня преемником императора, все внимание сосредоточено только на мне. Мертвые боги, я многое готов отдать, чтобы снова увидеть перекошенное лицо старого интригана! — Деватон позволил себе короткий смешок, вспоминая долгожданную сцену, унизившую церковника. — Но теперь нужно соблюдать приличия с особой осторожностью, моя дорогая. Открывать учреждения, произносить красивые речи, раздавать милостыню и выслушивать жалобы подданных — помимо обязанностей, которые с меня никто не снимал. И за месяц, что отведен на подготовку к коронации, мы должны многое успеть.

Лахель сдержанно кивнула, но глаза ее сохранили подозрительный прищур.

— Вы могли отправить на открытие этого приюта леди Витторию. Уверена, она прекрасно справилась бы с этим самостоятельно.