"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич
Ориен успел скрутить пленнику руки за спиной и теперь с удобством на нём сидел. От ударившего в лицо света Тавис заскулил и заморгал, попытался дёрнуться, но удавка впилась в шею, заставив его захрипеть. Ильнар присел рядом и разглядел на шее под костяными бусинами багрово-коричневые пятна ожогов, а на плече – кровь. Внутри колыхнулась жалость, но спешить с первой помощью не стоило.
Каон носком ботинка выдвинул из пучка травы чёрный жезл с голубой сферой.
– Вроде разрядился, но без перчаток всё равно не хватай. И гляди, чего покажу…
Он на миг ослабил удавку и тут же ткнул кулаком в спину пленника. Тот взвизгнул, распахнул глаза – безумные, перепуганные, – и встретился взглядом с Ильнаром.
– Это он! Магистр! Не я-а-а…
Крик перешёл в хрип, потом – в смех.
– Ещё один гордый любитель сопротивляться… Давайте, дан Дьери, убейте и этого тоже. С одним другом вы разделались, но у вас же их много, а? Колдун-убийца на службе Императора – дивный заголовок, ничуть не хуже сорвавшегося Изменённого…
Ориен хладнокровно дёрнул вверх намотанные на кулак бусы, и пленник вынужденно умолк.
– Амулет, – каон снова ткнул его в спину, на сей раз пальцем. – Где-то тут. Чуешь? Пока придерживаю – контакт с аурой нарушается, но если отпустить…
А бусики-то непростые. Ильнар уважительно кивнул и сощурился – приспособления Ориена ободрали с ауры пленника всю защиту, давая рассмотреть и плетение вросшего под кожу амулета, и дрожащие энергетические меридианы, похожие на растрёпанные верёвки, и тёмное облако чужой воли, пульсирующее в переплетении силовых нитей.
– Убей… – прохрипел Тавис, выгибаясь. – Его… меня… пож…ста…
– Нахватался дури от Кира, – невозмутимо прокомментировал Ориен. – Вытянешь? – Ильнар заколебался, но каон покачал головой, словно прочёл мысли: – До прихода Эла он сдохнет. Его даже не парализуешь, отобьётся.
Он снова слегка отпустил удавку, и пленник закатил глаза и негромко захихикал.
– Сдохнет, непременно сдохнет… А пока вы тянете Змея за хвост, будет страдать. Вам не жалко мальчика, дан Дьери? Я ведь злобная древняя тварь, я стану его мучать…
Он умолк – и почти тут же взвыл и выгнулся, забился. Ориен прижал его к земле, но было видно, что он удерживает пленника с большим трудом.
– Ты будешь что-нибудь делать или нет?!
И Ильнар решился.
Левая ладонь – под футболку, чуть ниже лопатки, туда, где зло вздрагивает комок чужой магии. Правая – на затылок, и стоит коснуться влажных, спутанных волос, как пленник замирает, утыкается лицом в траву. Зрительного контакта в такой ситуации не добиться, но физического хватает, остаётся лишь снять свои щиты – осторожно, медленно, помнить о древней твари, затаившейся в чужой ауре, не позволять себе полного резонанса…
…Художница от жалости закусила губу и попыталась зажмуриться. Имарский жрец смачно выругался и тут же забормотал молитву, крепче прижав пленника к земле. Таро укоризненно покачал головой – куда ж ты снова лезешь, придурок, мало получал?..
А потом перед глазами замельтешили образы из чужой памяти – калейдоскоп лиц, мест, эмоций, мыслей, из которого нужно постараться вытянуть самое важное…
Вереск царапает босые ноги, ужас от осознания, что творится что-то неправильное, мешается с безумным восторгом и предвкушением – будто вот-вот сбудется заветное желание. Тот, кто за спиной, силён и ловок, и защита у него на высоте – жезл никак не срабатывает на расстоянии, придётся подманивать ближе…
Запах крови, запах топлива и машинного масла – густые, яркие ароматы кружат голову. Его вот-вот засекут, но чтобы засекли именно те, кто нужен, стоит подстраховаться – и в генератор впечатывается кулак, чужая магия обжигает, обломки корпуса разлетаются в стороны…
Кошмары о Катастрофе и тварях, рвущих людей на куски…
Снова генератор – ладонь на рычаге…
Темнота, дурнота, невозможность пошевелиться и позвать на помощь…
Шуршащие бумажные пакетики высыпаются в банку…
Чужие руки на запястье – держат, не вырваться, и что-то горячее впивается в спину, будто раскалённый уголёк прожигает кожу, и хочется кричать, но чья-то ладонь зажимает рот и у самого уха слышится шёпот…
«Я убью тебя, змеев сопляк. Не этого мальчишку, именно тебя, слышишь?! Я порежу тебя на мелкие куски, или сниму шкуру и брошу в клетку к плотоядным слизням, или... Ты будешь скулить и умолять прибить тебя побыстрее, но у меня слишком много интересных идей, чтобы закончить так просто. Готовься, жди, предвкушай...»
Пульсирующая темнота сжалась в комок, попыталась втянуться в амулет – Ильнар всей сутью бросился следом. Внутри клокотало бешенство, угроз он не испугался, но желания Магистра слишком явно отражались в его собственных.
Убить, порвать, уничтожить!.. Оборвать дымные нити чужой воли, оплетающие ауру, вцепиться в тёмный комок, плеснуть светом, невидимым и неосязаемым, но на тонком плане сияющим так ярко, что болят глаза, услышать тонкий вой ослеплённой, загнанной в угол твари – дотянулся, получилось!..
Пальцы конвульсивно сжались, вытягивая из-под кожи пленника что-то липкое, пульсирующее, обжигающее – едва удалось сдержаться, чтобы не раздавить амулет в кулаке. Тавис надрывно застонал, задёргался, перекатился на спину – Ильнар с удивлением понял, что Ориен его отпустил. Он наклонился, ловя взгляд, и стажёр одарил его такой счастливой улыбкой, что собственные губы дрогнули, пытаясь улыбнуться в ответ.
– Спасибо, Иль…
А потом Тавис закрыл глаза и перестал дышать.
Ильнар осторожно тряхнул пленника за плечо, запоздало вспомнил про засевшую там пулю – но никакой реакции не дождался. Каон рядом протяжно присвистнул и покачал головой.
– Готов. Что ж, ты хотя бы попытался.
Уложить случившееся в голове не выходило. Ильнар озадаченно глянул на зажатый в ладони амулет, потом сощурился, глядя на стремительно гаснущие линии ауры. Наконец-то нормальный, человеческий труп, не пытающийся превратиться в какую-нибудь дрянь…
– Что попытался? – возникший рядом Эл бесцеремонно отпихнул каона в сторону, Ильнар подвинулся сам. Тавис продолжал блаженно улыбаться и выглядел бы мирно спящим, если б не окровавленная футболка и вязь из бусин-ожогов на шее. Доктор коснулся их кончиками пальцев, опустил руку к сонной артерии, пытаясь поймать пульс. Поднял неверящий взгляд. – Ты… Ты чего наделал?!
Ильнар молча протянул на раскрытой ладони окровавленный амулет. Нити, тянущиеся к ауре, уже оборвались, и вряд ли доктор мог с первого взгляда и в темноте разобраться в проблеме. Но горло сжал спазм, и даже сглотнуть удалось с трудом, не говоря уже о разговорах.
Нет, он не мог убить Тависа. Это Лейро, его амулет, его попытки взять парня под контроль, а ещё его оглушило защитой на генераторе, и пуля в плече…
Нет.
Не может этого быть.
Да как так-то?!
Ориен, кажется, пытался объяснить про Лейро и одержимость. Эл молчал – слушал или нет, Ильнар не знал, но смотреть на друга не хотелось. Можно было бы ещё и уши заткнуть, но…
– Ты кретин, – еле слышно проговорил доктор, стоило каону умолкнуть. – Вы оба – кретины, но ты в особенности. Начитался умных книжек, да? Вообразил себя… – Он запнулся, подбирая слова, и с мстительным наслаждением выплюнул: – Великим и всемогущим?! Не наигрался в монастыре в целителя?! Смотри!
Он резко дёрнул Ильнара за рукав и ткнул пальцем в остатки ауры Тависа. А потом, не стесняясь в выражениях, принялся перечислять, что должны были сделать два кретина, чтоб стабилизировать ситуацию до прихода специалиста, вместо того, чтобы лезть в переплетение энергетических каналов едва ли не с ногами и рвать всё, до чего руки дотянутся. Полученных в монастыре знаний хватало, чтобы осознать его правоту, но опыт…
Да какой у него, к Змею, опыт.
– Никогда, слышишь?! Никогда больше не лезь туда, где ничего не понимаешь! Занимайся сферами, магией, монстрами, чем угодно – но ради всего святого, никогда больше не пытайся никого, вообще никого лечить! Понял ты меня?!
