"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

В то время как знать и большинство паломников разбили большой лагерь на широком лугу возле Гайльбро, Грегор пожелал остановиться непосредственно в деревне. Эльга любезно предложила в его распоряжение собственный дом и сама прислуживала за столом знатных гостей. Отсутствие манер компенсировалось искренностью и скромным обаянием молодой хозяйки. На столе красовался чан с похлебкой из гуся, зарезанного по случаю возвращения молодой хозяйки. Густой жирный суп, от которого, впрочем, правитель отказался, предлагалось закусывать знаменитыми сухарями с чесноком и травами по прабабкиному рецепту. После домочадцы Эльги подали к столу овощное рагу, пироги с кореньями и рыбой, разносолы, свежайший хлеб и мягкий козий сыр. Пили черное пиво, эль и узвар из ягод. Удовольствие от нехитрой деревенской еды получали все, кроме, разве что, леди Ириталь. Латанийка, в отличие от Грегора, относилась без энтузиазма к идее держать строгий пост.

Альдор разомлел от обильной трапезы и кивком поблагодарил Эльгу, когда та поднесла кувшин, чтобы наполнить его кружку. Он успел подружиться с бойкой девчонкой и высоко отметил ее деловую хватку. Возраст Эльги играл с окружающими злую шутку, ибо она оказалась сообразительной не по годам. Барон даже подумывал рекомендовать Грегору назначить ее новой старостой вместо покойного отца, ведь если ей удалось совершить практически невозможное, буквально вырвав справедливость из рук самого герцога, то и с управлением Гайльбро она могла бы справиться без труда. Более того, Альдору начинало казаться, что лишь Эльга окажется способной держать в узде местных жителей — ведь своей независимостью от монастыря они отныне будут обязаны только ей.

Ужин был в самом разгаре, когда в зал, где трапезничали гости, вошел гонец, молча вручивший барону свиток. Альдор тщательно вытер руки и осмотрел печать.

— От кого? — спросил Грегор, поставив на стол кружку.

Эрцканцлер придвинул свечу поближе.

— Судя по печати, от главы семейства Энлеж.

— Чего он хочет?

— Скорее, не хочет, — Альдор мрачно взглянул на Волдхарда поверх развернутой бумаги. — Сообщает о разрыве торговых отношений с Хайлигландом. Таким образом, только что мы потеряли треть от объема поставок бельтерианского сукна.

— Это очень плохие новости, ваша светлость, — покачал головой Кивер ден Ланге, оторвавшись от пирога. — Хорошее сукно очень важно для солдат. В Хайлигланде, разумеется, производят плотную шерсть, но она уступает качеством и прочностью тканям Энлежа. Там, где наше служит всего год, его сукно живет целых три…

Грегор холодно посмотрел на Ланге:

— Мы найдем замену.

— Меня тревожит не это, — перебил его барон. — Я держу в руках уже двенадцатый документ с подобным содержанием. Двенадцатый, ваша светлость! С нами рвут отношения крупнейшие поставщики Бельтеры и Рикенаара. Мы лишились хороших тканей, стали, кожи…

— Гацона пока что с нами, — пожал плечами герцог. — Мы можем перекупать необходимое у подданных Энриге.

— Втридорога! — заметил Альдор. — Вряд ли Хальцель обрадуется этим расходам.

Грегор залпом допил свой напиток и сгреб полную пригоршню сухарей.

— Пусть казначей не тревожится, — спокойно сказал он. — У нас будут деньги.

Эрцканцлер начал терять терпение. Маска невозмутимого спокойствия, приросшая к лицу его друга в последние недели, уже начинала выводить окружающих из себя. Проводя дни в молитвах, раскаянии, проповедях и воздержании от мирских соблазнов, Грегор Волдхард перестал замечать, что дерзость, проявленная им пред лицом империи, стоила Хайлигланду очень дорого.

Слишком дорого.

— Прошу извинить мое дерзкое любопытство, но откуда же им взяться? — с плохо скрываемым раздражением спросил Альдор.

Герцог пристально посмотрел другу в глаза и улыбнулся одними губами.

— Терпение, друг мой. Завтра ты все поймешь.

Обитель Гнатия Смиренного, выстроенная в лучших традициях хайлигландского зодчества, всем видом выражала готовность выдержать длительную осаду. Вокруг протирались зеленые холмы и пастбища, вдалеке темнел лесок, разделенный надвое серебристой змейкой реки.

Монастырь, обнесенный толстыми каменными стенами и глубоким рвом, гостям был явно не рад.

Альдор кисло скривился, глядя на поднятый мост. Грегор, прочитав мысли друга, повернулся к своей разросшейся свите:

— Оставайтесь здесь.

Герцог поманил к себе Кивера. Тот прервал беседу с явно встревоженной Эльгой, развернул своего роскошного иноходца — подарок отца на именины, — и подъехал ближе.

— Я хочу попытаться поговорить с ними, — заявил Волдхард. — Если монахи откроют ворота добровольно, я не причиню им вреда.

Эрцканцлера это не воодушевило.

— Не уверен, что настоятель настроен на дружескую беседу.

Брат Аристид, ехавший по левую руку от герцога, улыбнулся, прикоснувшись к серебряному диску, висевшему у него на шее.

— Эти люди избрали своим покровителем Гнатия, известного смирением, — напомнил монах. — Он мог сопротивляться Арзимат, когда она вторглась на его владения, но вместо борьбы божий сын предпочел покориться своей участи.

— Вероятно, он не ожидал, что его сестра окажется столь кровожадной.

— Или же он просто был трусом, — пожал плечами Грегор. — Так или иначе, я надеюсь, что этим божьим людям хватит благоразумия последовать примеру своего патрона. Не будем медлить.

Барон мягко пустил коня вперед и молча покорился судьбе. Он очень устал за последние недели, дни сливались в один, заботы лишь возрастали, и никто не воспринимал сложившуюся в Хайлигланде ситуацию всерьез. Силы иссякали, и сейчас Альдор не мог найти в себе пыла, чтобы спорить с Грегором. Или же на нем просто сказывалась близость вотчины Гнатия, чтоб его, Смиренного.

С расстояния полета стрелы монастырь казался вымершим, однако Альдор не сомневался, что производимое впечатление было обманчивым. За стенами подобной обители могло укрыться до сотни человек. Эрцканцлер невольно вспомнил монастырь Ордена, при котором состоял раньше, но тот был значительно больше. Здесь же, согласно документам, на постоянной основе находилось три десятка мирных монахов, столько же слуг, десяток воспитанников, послушников или знатных гостей и три десятка братьев-протекторов. Последние могли причинить гостям значительные неудобства, реши настоятель Хелирий заупрямиться и проигнорировать требования герцога.

Грегор, брат Аристид, Кивер и Альдор подъехали к самому краю рва, где должен был заканчиваться поднятый ныне мост. Ланге заметил движение на невысокой воротной башне и обратил на это внимание Волдхарда. Герцог кивнул и устремил взор на свое застывшее в нетерпении воинство. Из четырех сотен настоящее оружие при себе имела только одна, зато обращаться с мечами и копьями герцогская гвардия умела ничуть не хуже воспитанников Ордена. Остальные, особенно жители Гайльбро, могли оказать подспорье не только искренней молитвой, но и вилами. Только идиот мог недооценивать мощь разъяренных сервов. В этом вопросе Грегор Волдхард идиотом не был. Более того, теперь Альдор окончательно осознал, что именно сервы должны были стать главной силой Священного похода.

Что бы ни произошло дальше, барон монахам не завидовал.

— Они ждут, ваша светлость, — тихо сказал Кивер, напряженно сверля глазами надвратную башню и передал герцогу копье с повязанным на него белым шарфом — символом мирных намерений.

Грегор поднял копье в воздух и помахал им, точно флагом, дабы прячущиеся за стенами монахи смогли получше разглядеть переговорщиков.

— Я — Грегор Волдхард, правитель Хайлигланда, и я пришел с миром! — громко возвестил он. — Я — защитник земли, доставшейся мне по праву рождения. Я защищаю каждого, кто поклялся в верности моему роду, будь то серв, купец или дворянин. И я пришел за наставником Хелирием, ибо он поставил себя выше древнего закона этого края. Я спрашиваю, по какому праву он, посвятивший свою жизнь служению богу, решил присвоить себе блага, принадлежащие другим людям? Кто дал ему право отнимать собственность и угрожать честным людям Гайльбро?