Алексей Пехов - Последний Завет
Следопыт покосился на Пилигримов, которые продолжали вытаскивать сведения из уст пленника. У Пилигримов своя цель. По их мнению, они должны во что бы то ни стало донести эту дьяволом отодранную книженцию Госпитальерам. И никакие уговоры и убеждения следопыта ни Дуго, ни тем более Герду не остановят. Если потребуется, Пилигримы пойдут дальше без него. У них есть своя цель, и они в нее верят так же фанатично, как расколовшийся Меганик верит в строки Последнего Завета… У всех есть своя вера. Вера, о которой с таким увлечением совсем недавно рассуждал Пилигрим. А у него нет никакой веры. И живет он на свете только потому, что смерть каждый раз проходит мимо.
Герман криво усмехнулся. Еще месяц назад он ни за что не подумал бы, что встретится с сумасшедшими, решившими спасти мир. Естественно, спросить у мира, а нужно ли ему спасение, Пилигримы и Госпитальеры забыли. Такие мысли не раз закрадывались ему в голову. Спасение мира для него было слишком абстрактной, слишком глупой идеей, чтобы к ней стремиться, а тем более умирать за нее. Умирать надо за близких тебе людей (при условии, что они есть), за клан наконец, но за идеи, которые не продашь, не попробуешь и в карман не положишь… Умирать за идеи глупо. Даже не так… Умирать за идеи, ценимые после Черных веков дешевле пыли под ногами, нелепо. И все же Дуго и Герда готовы умереть, лишь бы доставить книгу адресату…
“Почтальоны, мор вас побери!” — с щемящей тоской подумал Герман и вновь посмотрел на Герду.
Кажется, допрос Меганика совсем вымотал девушку, и она сидела рядом, устало вслушиваясь в ответы врага. Вопросы теперь задавал только Дуго. Заметив, что Герман смотрит на нее, Герда ответила вымученной, усталой улыбкой. Герман не нашел ничего лучше, как подмигнуть и показать большой палец. Ее разноцветные глаза благодарно блеснули, и тут же она вновь обратила свое пристальное внимание не Меганика.
“Проклятие, Герда! Что ты со мной делаешь?!”
Следопыт вздохнул. Решено. Пусть Ветродувы в безопасности и ему тут в принципе делать нечего, но он дойдет с отрядом до Дрездена, а там поглядим… Во всяком случае, он решился, теперь осталось узнать, что думают по этому поводу Густав и Госпитальер. Густав… Герман нахмурился. Что-то подозрительно долго не видно великана… Понятное дело Франц — ему сказали погулять, вот он и гуляет, но Черный Принц всегда был излишне любопытен, и чтобы он вот так усидел на одном месте в течение целых двадцати минут, даже ни разу не поинтересовавшись, что, собственно говоря, тут происходит… Нет, положительно, в такие чудеса Герман поверить не мог…
— Либо это рыло нашло жратву, либо ему на голову упала луна, — пробормотал следопыт себе под нос.
Оставив Герду и Дуго заниматься допросом, Герман пошел туда, где скрылись Франц с девочкой и Густав. Теперь уже следопыта разбирало любопытство. Он очень хотел увидеть ту луну или ту еду, что так долго не давала великану вернуться.
Чтобы оказаться на речном берегу, куда вели следы ушедших людей, ему пришлось идти минут пять, да еще и через высокие заросли камыша. Наконец среди зелено-серых стеблей появился просвет, и Герман замер. Находясь под прикрытием стеблей, он прекрасно видел грязно-желтый береговой песок, блеск воды, Франца, Густава и… “луну”.
Эта картина навсегда запечатлелась в голове следопыта. Франц с окровавленным лицом, разбитым носом, ни на что не обращая внимания, сидит, привалившись к лежащему на песке бревну.
“Сейчас от мальчишки никакого проку”.
Густав кулем лежит на песке, да еще и связанный. Несмотря на ситуацию, Герман не мог не восхититься парнем, который так ловко обезвредил великана. Можно было подумать, что Густав мертв, если бы не одно “но” — никто в здравом уме и рассудке, даже Ангел, не станет связывать мертвеца.
Герман послал беззвучное проклятие. На речном берегу находился Ангел, тот, которому посчастливилось спрыгнуть с моста и разминуться с пулей, выпущенной из карабина Герды. Выплыл, гад, даже в бронежилете! Еще одно проклятие — адресованное небесам. Со всей этой стрельбой, всеми допросами у Германа (впрочем, как и у многоопытного Дуго) совершенно вылетел из головы тот факт, что один из Ангелов мог остаться в живых. А теперь этот самый “выскочивший факт”, эта “луна”, так ловко справившаяся с Густавом, держала в руках автомат Франца.
Герман бы с радостью выстрелил во врага, но при нем было лишь двуствольное ружье, заряженное, вне всяких сомнений, или дробью или картечью. Как назло, Ангел стоял между Германом и Густавом, и стрелять следопыт опасался, боясь задеть великана. Оставалось ждать, когда Ангел отойдет в сторону. Можно, конечно, подвинуться самому, но… сходить с тропинки глупо. Ангел вряд ли круглый идиот. Услышит шорох и вдарит очередью по кустам. Да и стоит он лицом к Герману…
Тем временем Ангел обнажил нож Густава и задумчиво уставился на великана, решая, должно быть: покончить с ним прямо сейчас или немного погодя?
— Какого?! — прошептал Герман и медленно взвел курки. Сначала один, затем другой.
Щелк… Щелк.
Кажется, ему придется стрелять с такого расстояния. Так хоть какой-то шанс. Иначе враг попросту прирежет Густава. Может, картечь или дробь (неизвестно, чем набиты патроны) минует великана. В принципе он всегда был везунчиком.
“Пусть ему повезет и на этот раз, — подумал Герман, — если есть там кто-нибудь на небесах, бог или какие-нибудь там инопланетяне, и если вы меня слышите, сделайте так, чтобы с нашим красноволосым Черным Принцем ничего не случилось”.
Внезапно из тростника бесшумно выскользнула фигурка Морганы. Герман дернулся и чуть было не выдал себя. Девочка шла по песку босиком, не спуская сосредоточенных глаз Ангела. Враг ее не замечал, взвешивая нож на ладони. В руке у малышки была какая-то палка. Герман, не веря глазам, наблюдал, как она осторожно зашла Ангелу за спину и, преодолев разделяющий их отрезок, ударила острым сучком уже склонившегося над Густавом врага в шею. Как ни велико было желание девочки остановить Ангела, но все же сил причинить человеку какой-то существенный вред у нее не было. Ангел вскрикнул, резко развернулся и оттолкнул от себя ребенка Моргана отлетела прямо к камышам, где стоял Герман. Человек, зажимая рану, бросился к съежившейся на песке девчушке. Сверкнул нож, девочка пискнула, закрывая глаза. Герман с ревом выскочил из укрытия, в несколько прыжков преодолел расстояние до врага и успел перехватить руку с падающим ножом, затем ударил Ангела в живот и отшвырнул его в сторону. Тот упал на песок и потянулся к автомату, но ремень зацепился за куст, и это подарило следопыту драгоценные секунды. Герман шагнул вперед, закрывая собой девочку, вскинул двустволку и нажал на оба спусковых крючка.
