Николай - Мертвая земля или Чужим здесь не рады
- Да? Ну, не подумал. Извини. А, ты, это – ногу себе отрежь, глядишь, зараза дальше и не пошла, - издеваясь над негром, сказал я. А потом, уже более серьезным тоном добавил: - Я же тебе говорил, что ты покойник!
Убегая вдаль, по полю, я слышал за спиной отчаянные крики Манула, вперемешку с плачем и каким-то диким, звериным ревом. Видимо, он очень сильно расстроился, что через пару часов, а может и быстрее, умрет и превратиться в тупого «буратину». Ну, что ж, он сам этот путь выбрал. Кто предает своих, должен быть готов, к неминуемой и скорой расплате.
Глава 20.
Я сидел среди скальных обломков, наблюдая за пирсом и самоходной баржей. В нескольких метрах от меня плескалось море. Мелкая волна, лениво накатывалась на берег и, разбиваясь о скалы, возвращалась в море. Дальше, красться, среди известняковых камней не было смысла – заметят с баржи. Больших обломков скал не было, так, мелочь одна. Так, что бежать по берегу – это не вариант. Надо, придумать, что-то другое. Может вернуться на пару десятков метров назад и попробовать вплавь? А, что? Здесь мелко, дно ровное, так что не обязательно плыть, можно, просто - дойти пешком, главное, сразу, зайти поглубже, чтобы только голова торчала над водой.
Можно было, конечно, попробовать и с этой позиции поразить охранников на барже, коих числилось, трое – две девушки, те самые брюнетка и блондинка, Вера и Лиза и один мужчина – моряк Александр. У барышень в руках «ксюхи», морячок вооружен Сайгой. Дальности Стечкину хватит, но я, был, очень не уверен в результате попадания, все-таки сотня метров – это мой запредельный рубеж, при стрельбе из пистолета, пусть даже такого надежного и удобного, учитывая приклад, как Стечкин. А ведь, между мной и охранниками на барже находиться вода, которая вносит такие изменения в траекторию полета пули, что без предварительной пристрелки нечего и пробовать!
Вот если бы у меня в руках, вместо пистолета была бы пристреленная винтовка, на сошках, да с хорошей оптикой, вот тогда бы можно было попробовать расстрелять охрану баржи издалека. Даже не смотря, что вокруг охраны маяча головы заложников. Нет, среди людей на барже Маринки, и замечательно. Расстрелял бы этих троих уродов, за милую душу, пусть, даже при этом зацепил бы кого-то из жителей поселка, в таких делах надо обходится без лишних сантиментов и эмоций. Поразил троих врагов, при этом зацепив еще и своих, но спас сотню заложников – все, считай, ты молодец и отличный парень. Это раньше, когда, я еще служил в Отряде, у нас за спиной маячили прокурорские и вышестоящее начальство, который настолько не любили, когда мы применяли оружие, что зачастую лучше было получить дырку в собственную шкуру, чем стрелять в задерживаемого, даже если, эта сука, вооружена. Помню, был у меня случай, из-за которого, меня, чуть было не «ушли» из органов. Наш патруль, из трех человек, вызвали в один из керченских баров, куда завалился пьяный собаковод со здоровенным булем на поводке. И давай этот собачник травить на посетителей своего песика. Я собак с детства не люблю – боюсь. А тут такая ситуация, ну подумали мы с парнями, и я, как старший патруля решил собаку пристрелить. Выманили мы этого придурка с собакой на улицу, и пса, двумя выстрелами, застрелили в голову. И нет, чтобы начальству, сказать нам спасибо и наградить, чем-нибудь полезным….нет, нас наказали – вкатали, всем троим «строгачи», а меня, спасло от увольнения по статье, только то, что через две недели должны были быть соревнования между крымскими отрядами «Беркута», а я, как раз, был «визиткой» нашего отряда в самбо. На тех соревнованиях, кстати, я взял первое место в борьбе, уработав, здоровенного татарина из Симферополя. Даже, «строгача» не сняли, суки!
Ох, представляю какая сейчас вода холоднющая. Все-таки апрель месяц на дворе. А, что делать? В воду лезть, все равно придется. Замотав пистолет в несколько слоев полиэтилена, я спрятал его запазухой. Снял ботинки и, низко наклонившись над водой, зашел в море. Вода была холодной…очень холодной. До боли, сжав зубы, чтобы они не стучали, пошел все дальше и дальше в море. Когда вода дошла до подбородка, повернул параллельно берегу и быстрым, насколько это возможно в воде, шагом пошел в сторону баржи. Периодически, я целиком уходил под воду, лишь бы не выдать своего присутствия.
Вот уже и борт баржи, я зашел со стороны кормы, которая была обращена в сторону моря и ухватившись за автомобильные покрышки, вытащил наполовину свое тело из воды. Аккуратно, чтобы не шуметь, разрезал полиэтилен и освободил пистолет. Нож и пистолет, положил на металлический бортик, а потом, ухватившись за него обеими руками, с силой выбросил свое тело вверх.
- Сидеть! – заорал я, выскакивая, как чертик из табакерки. – Пристрелю всех, твари!
Вид у меня был страшный - весь мокрый, кожа бледная с синевой от холода, рожа искривилась в страшной гримасе. В одной руке огромный, черный пистоле, который кажется еще больше из-за навинченного глушителя, а в другой руке хищного вида нож.
Не знаю, что больше всего подействовало на моих противников, то ли мой грозный вид, то ли внезапное появление из пучин морских, но все трое замерли, как вкопанные. Пусть их замешательство и продлилось всего несколько мгновений, но я им воспользовался на все сто процентов.
Спрыгнув в расположенное на корме рулевое отделения, всей массой обрушился на Сашку-морячка, который медленно вскидывал, свою «Сайгу», ударив мужика обеими ногами. Подмяв его под себя, и тут же, открыл огонь из пистолета. Серия пуль, выпущенная по девкам с автоматами, закрепила мою полную и безоговорочную победу. Блондинка, получив две пули в грудь, отшатнулась назад, зацепилась за низкий борт и упала в воду, её автомат остался лежать на палубе. Брюнетке повезло больше, пули попали ей в плечо и шею, она схватилась здоровой рукой за шею, и пыталась зажать рану.
Из жителей поселка, никто не пострадал, даже рикошетом никого не зацепило. Все-таки права пословица: - «Бог любит дураков, убогих… и бывших омоновцев!»
- Близнецы, бегом ко мне! – подозвал я двух подростков. - Следите, чтобы это тип не шевелился. Если подаст признаки жизни, ткните его ножом, - я отдал свой нож одному из пацанов, второй взял «Сайгу».
Женщины, старики, подростки, девушки и дети, смотрели на меня одновременно с испугом и надеждой. Я прошел через всю баржу, сопровождаемый настороженными взглядами, никто не проронил ни слова.
Подойдя к раненой брюнетке, и, не обращая внимания, на её хрипы и мольбу о помощи во взгляде, отстегнул ремни разгрузочной системы, быстро охлопал карманы, извлекая из них все нужное, и когда обыск был закончен….добил её, выстрелом в голову. Тупоносая пуля девять миллиметров, пробила лоб над левым глазом и вышла из затылка, сыто плеснув целым фонтаном крови и мозгов.
