"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич
Некромантия.
Ещё один повод испугаться.
То, что в древних книгах называлось аурой смерти, представляло собой выброс энергии при разрушении тонкого тела – чем тяжелее и болезненнее смерть, чем больше страха испытывал покойный в последние секунды жизни, тем мощнее. Некоторые маги использовали этот источник для зарядки артефактов, другие проводили опыты по созданию псевдоживых существ – големов, призраков, чудищ. Кто-то собирал крупицы силы в храмах и на кладбищах, кто-то выкапывал кости, кто-то ставил опыты на живых людях – недолго живых…
Но были и другие – те, кто считал своей задачей провожать души в новое воплощение, утешать оставшихся и развеивать опасные эффекты, связанные с аурой смерти. Они проводили похоронные обряды, присматривали за кладбищами и склепами, очищали землю и здания, в которых кто-то умирал…
– Вы сами могли убедиться, что это весьма опасная вещь, – проговорил Гэлхан, против обыкновения не улыбаясь. – Смерть двадцати человек – это мощнейший энергетический выброс. И мне сомнительно, что они умерли сами…
Ильнар скривился. Айринг они осмотрели, однако определить, что именно произошло, по следам разрушений было невозможно – слишком многое было разрушено. О пришедших во время боя образах он пока никому не говорил, да и вспомнил только что, словно сознание нарочно старалось вытеснить непонятное и неприятное. Память мертвецов – можно ли верить такому источнику?..
Впрочем, памяти Таро он верил.
– Их убил Лейро, – проговорил он. – Всех сразу. Я не очень хорошо понимаю, как это происходит…
Он зажмурился, старательно напрягая память, и кратко пересказал содержание видений. Эмоции, мысли, яркие образы – информации было немного, но она имела ценность. Теперь было понятно, как умирающий Магистр выбрался из леса – жизненной энергии двух десятков жертв хватило, чтобы снизить последствия отката от Заклинания Бессмертия.
– Насильственная смерть – это ещё опаснее, – проговорил жрец после паузы. – Уничтожить ауру было некому, использовать, я полагаю, тоже – то, что встретилось нам в лесу, не похоже на действие заклинания, скорее на стихийный феномен, сформировавшийся под воздействием повышенного фона. Я должен буду извиниться перед даном Ориеном, утром он был совершенно прав насчёт огня.
Ильнар кивнул. Он тоже сообразил, что призраки из леса были родственниками тварей из айринга – просто энергии от гибели одного-двух человек не хватало для формирования, как выразился жрец, феномена. Однако всех странностей это не объясняло.
– Хотите сказать, что вы – некромант?
– Что вы! – Гэлхан замахал руками. – Этому нужно учиться, и долго – мне никогда бы не позволили практиковать. Да, признаться, я и не горел желанием, мне хватило того, что имелось…
Имелось, впрочем, не слишком много. Гэлхан и вовсе не желал бы развивать опасный дар, но чутьё раз за разом приводило его туда, где способности могли проявиться. Зашёл в кабинет к приятелю, а тот в этот же вечер не справился с управлением сферокара – и сам погиб, и несколько человек с ним. Навестил престарелую тётушку – на следующий день родственники сообщили дату похорон. Случайно задел плечом прошедшего мимо человека – через неделю узнал маньяка, показанного в выпуске новостей…
За годы он научился отличать убийцу от жертвы, а смерть, которую он никак не может предотвратить, от развилки, на которой можно и побарахтаться. Он мало кому говорил об этом – ему либо не верили, либо побаивались, либо даже считали, что проклял или накаркал. Орденский наставник, выслушав исповедь, посоветовал несколько лет провести в монастыре – молитвы, минимум общения и тяжёлая работа помогали держать себя в руках, находить баланс между «а вдруг они умирают из-за меня?!» и «я могу всех спасти!»
Он продолжал изучать архивные тексты и историю Ордена, с удивлением находя в современных ритуалах и заупокойных молитвах отголоски древних некромантских практик – и обряды, проведённые неинициированными при пониженном фоне, продолжали работать. Никто, кроме него, этого не чувстовал – к тому же аура от смерти одного человека при сниженном фоне быстро разрушалась сама. Но день, когда Гэлхан впервые самостоятельно провёл похороны, был, пожалуй, одним из лучших в его жизни.
А потом его услуги понадобились Тайной канцелярии.
– Кириан, кажется, до сих пор меня опасается, – Гэлхан мягко улыбнулся. – Не скрою, при первом знакомстве с проектом процесс превращения людей в артефакты заставил меня вспомнить самые неприятные из известных мне практик. Но даже тогда вы производили впечатление адекватного человека, а сейчас…
– Я опасаюсь не за себя.
– Понимаю, – жрец кивнул и перевёл взгляд на Ильнара. – Уважаемые, мне почти семьдесят лет – тридцать из них я работал в том числе и над совершенствованием дара. Да, я не безгрешен – однако я уверяю вас, что никому из присутствующих я не желаю смерти.
Фин хмыкнул и вогнал нож в землю по рукоять.
– То есть нас должно утешить, что в случае чего, убивать нас будут совершенно спокойно, ничего, так сказать, личного?
Гэлхан склонил голову к плечу и смотрел на него так долго, что Ильнару стало не по себе. Но прежде чем он успел вмешаться, жрец снова улыбнулся.
– Вам вообще нечего бояться. Вы защищены.
Фин открыл было рот, но Ильнар пихнул его носком ботинка. Ему и самому хотелось задать вопрос – но обсуждать действие мёртвой клятвы в присутствии связанного с нею человека было бы неразумно. Напарник глянул недобро, но спорить не стал, и сменил тему:
– То есть, вы всё-таки ещё вчера знали, что случится утром, так?
Гэлхан погрустнел.
– Да. Предупреждая ваш следующий вопрос – это был как раз тот случай, когда я не мог ни на что повлиять, лишь предупредить. Кстати, оба потом подходили ко мне на исповедь… Знаете, некоторые люди способны ощутить близость собственной смерти. Я рад, что они ушли спокойно.
Ильнар удержался от замечаний насчёт того, насколько спокойной можно назвать смерть от рук потусторонних тварей, и быстро переглянулся с Элом.
– А найти убийцу вы сможете? Кто-то же подменил таблетки!
Жрец развёл руками и покачал головой.
– Меня самого интересовал этот вопрос – но увы. Вероятно, этот человек остался в Ксантаре. В Диких землях, к слову, не всегда легко определить, о чем говорит дар, опасностей слишком много. К примеру, сегодня я едва не ошибся… – Он немного помолчал. – Вы спрашивали, дан Ильнар, почему я сразу не использовал магию. Так вот, я был полностью уверен, что ни один из нас не погибнет. До момента, когда вы замкнули щит.
Он снова вынул жезл, подержал на раскрытой ладони. Артефакт формой напоминал причудливо изогнутую ветвь – гроздь кристаллов на макушке изображала не то цветы, не то листья.
– Вам, полагаю, известно, что интуитам десятого уровня для инициации порой достаточно самой малости – и мне строго было велено использовать артефакты лишь в исключительных случаях. Ауру смерти я ощутил ещё с дороги, возможно, именно это и сбило мне чутьё.
Ильнар медленно кивнул.
– А щит, получается, прикрыл от воздействия?
– Весьма вероятно. Как бы то ни было, я очень чётко осознал себя на развилке – либо мы все погибнем, либо останемся жить, тоже все. У меня было несколько секунд на принятие решения – и я едва не опоздал.
Он повернул голову и глянул мимо Эла на занятую кушетку.
– Эта вещичка, – он поднял руку с артефактом, – очень капризна в работе. Ей нужно время на настройку, минута – самое малое, и отсутствие сильных магических полей. Я говорил, что жезл может вырастить сад, и это правда. Но… – Гэлхан прикрыл глаза, и закончил: – Превратить людей в деревья он может тоже.
Ильнар покосился на Кира, тот пожал плечами.
– Позвольте поинтересоваться – а много у вас таких вещичек из спецхранов? Просто чтоб знать, к чему готовиться.
Гэлхан усмехнулся.
– Кое-что есть. Но не думаю, что стоит демонстрировать их при всех, – он жестом обвёл лагерь.
Ильнар хотел было возразить – но в следующий миг с неба ударил огонь.
