Алексей Фомичев - За гранью восприятия
Старший группы сообщил начальству и получил категорический приказ – брать. Живым или мертвым. Лучше живым.
Пока шло согласование, пока получали добро, маньяк и ребенок ушли. Группа начала поиск и быстро обнаружила маньяка, но одного. Решили, что ребенок куда-то спрятан на время.
Старший группы, еще раз вспомнив ориентировку, нашел несколько внешних совпадений и дал команду: «Вперед». Это была его последняя команда в жизни.
Трое оперативников попробовали взять маньяка, но тот почему-то убить себя не дал (оперативники меж собой решили забить его насмерть), а накостылял им сам. Да так, что не все пережили эту схватку. Вот и весь сказ. А теперь все расхлебывают последствия…
– Это необходимая самооборона, – доказывал Разгонов. – Они даже не сказали, что из милиции! Что он мог подумать?
– А убивать-то зачем? Что, не мог сказать?
– Ты что, майор, дураком прикидываешься? Кто кого слушает при задержании? Его бы завалили, а потом начали разбираться.
– Все равно! Он не имел права убивать сотрудников!
– Да он и не знал, что они сотрудники! Это твоя вина! Ведь сказано сто раз – представляться! Хоть в зубах держи удостоверение!..
– А работать как? Тоже зубами?!
Майор из угрозыска не сдавался. В смерти своего сотрудника он был виноват стопроцентно. Как, впрочем, и они сами – нарушили инструкцию. Но меня при большом желании он мог достать. Мол, превышение необходимой самообороны, убийство милиционера при исполнении… Мало ли возможностей у облеченного властью типа, если ему позарез нужно засадить человека за решетку?!
Я слушал их спор, постепенно ощущая, как ненадолго усмиренный зверь во мне вновь просыпается. И вот-вот выйдет наружу, лишив меня остатков самообладания и сознания. Зверю эти дискуссии о том, чего можно и чего нельзя при защите своей жизни, были не по душе. Он не хотел подыхать, и все!
– Любой суд его оправдает! – продолжал Разгонов. – Групповое нападение с целью покушения на убийство! Даже арестовывать не будут!
– Ни хрена! Он завалил моих лучших парней, а его отпустят? Никогда!
Они стояли напротив друг друга, смотрели ненавидящими глазами и доказывали каждый свое. У Олега была более сильная позиция (оперативники явно напортачили, причем сильно), но майор из угрозыска не отступал. Ему нужна моя кровь. Чтобы оплатить кровь своих людей. Он пер на рожон.
– Ну хватит! – прихлопнул я легонько по столу.
То есть я так хотел – легонько. Но вылезший наружу зверь силы не сдерживал. Столешница явственно скрипнула, вниз полетели ручки и карандаши.
Сознание ушло погулять, а хозяином стал тот самый зверь. А может, и не зверь, кто его поймет. Но он слушать спор больше не хотел.
– Ты, майор! – ударил я взглядом начальника угро. – Можешь и не вякать относительно своих мудаков! Их на рожон никто лезть не просил. Они совсем оборзели, почувствовали себя крутыми. И сроком мне не грози. Внизу ждет адвокат и двое журналистов из центральной прессы. Они вмиг раскрутят это дело по полной программе. А ты пойдешь главным дураком! И все начальство от тебя открестится! Особенно когда узнает, что настоящего маньяка ты проворонил, а своих людей на смерть отправил. Им такие проблемы не нужны. А что касаемо оперов… За такие фокусы мальчикам головы отрывают и кишки на шею наматывают! За тупость, наглость и покушение на жизнь! Понял?!
Майор молчал. Стоял как врытый, с красной от гнева и возбуждения рожей, и только разевал рот. Его сразили даже не мои слова, а мой голос. Точнее – низкочастотный рык, мало похожий на человеческую речь. Скорее так мог разговаривать тираннозавр. Если бы дожил до наших дней и выучил русский язык.
Moe внутреннее «я» разошлось в полной мере, выплескивая (к счастью, словесно) весь гнев, злость, ярость и ненависть. Оно с удовольствием пошло бы и дальше, но я не давал. Останавливал как мог.
Оставив майора приходить в себя, я повернулся к Разгонову:
– Зови адвоката. Я подаю в суд.
… Домой я попал лишь в первом часу ночи. Только не к себе, а домой к подружке. Это лучшее, что я смог придумать, когда наконец покончил с нервотрепкой в милиции.
Нинка на мою просьбу ответила согласием, только предупредила, что в понятие «переспать» вкладывает лишь буквальный смысл. Из-за тех проблем со здоровьем, которые извечно называются женскими днями.
А я на другое и не посягал – так вымотал меня этот день. Наскоро приняв душ, упал в кровать, подгреб ближе горячее девичье тело и почти сразу заснул. А во сне пережил сегодняшний день заново.
… Схватка с группой захвата, смерть одного из оперов и ранение двух других наделали шуму. Ни замолчать, ни спустить на тормозах его не смогли.
Конечно, я был прав, конечно, оперативники явно превысили свои полномочия и действовали незаконно. Но мне несдобровать, если бы Разгонов не пришел на помощь. Власти и возможности у начальника уголовного розыска РОВД достаточно, чтобы тихонько прихлопнуть неугодного человека, будь он сто раз прав и неподсуден. Милиция в России действует как отряд кондотьеров в средние века – свой народ для них такой же враг, как и преступники. И отношение к ним соответственное.
Олег меня, можно сказать, спас. И даже не столько от угрозыска, сколько от высокого начальства. И я не подкачал: мое заявление в суд, иск в прокуратуру и отдел собственной безопасности МВД, да еще под наблюдением пишущей братии, принесли свой результаты.
В результате от меня отступились, взяли подписку о невыезде и отпустили.
– Не сильно обольщайся, – сказал перед уходом Разгонов. – Они на тебя зуб теперь имеют большой. И попробуют отомстить.
– Знаю. Можно ожидать покушения в любой момент. Либо подставы. Одно непонятно, чего ты полез? Мог и погоны потерять.
Разгонов устало усмехнулся, с прищуром глянул на меня.
– Скажи, если бы майор потащил тебя к себе в отдел, что бы ты сделал?
– Завалил бы его и бежал. Подыхать у них в подвале не намерен.
– Я так и понял. Когда ты заговорил… таким голосом, что мурашки по коже пошли и волосы дыбом встали… Просто увидел, как сверкают твои глаза… да, да! Не смейся. Именно сверкали. Я и сообразил, что ты сейчас не выдержишь. Свернешь этому кретину шею и удерешь. Мне же и скажут ловить тебя. Ищи потом по всей стране.
– Да, ты хитрый мэн. Благодарю, спаситель. Теперь я – твой должник.
– Сочтемся. Но пока смотри в оба. Вряд ли угрозыск сразу начнет мстить, но… береженого…
– Знаю. Яхве бережет.
Вот так. Мало проблем с пришельцами, так еще и здесь надо по сторонам поглядывать, опасаясь пули в спину. И от кого? От родной милиции! Что днюет и ночует на страже нашей безопасности! Полный абзац!..
«Надо ускорить отъезд из страны. Разобраться с Периметром и отчалить куда-нибудь в Европу или Америку. Здесь жизни нет и не будет. Не одно, так другое, не третье, так четвертое. А иметь дело с властью – значит подписать себе смертный приговор. Это проклятое место – Россия. Лучше быть от него подальше. Как можно дальше…»
![Алексей Гасников - Октябрь [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
