Роман Злотников - Обреченный на бой
— Началось!
Яг покачал головой:
— Это еще не все.
— Что еще?
— Венеты идут побережьем и к весне должны дойти до восточных отрогов.
Грон зло выругался.
— Что Дивизия?
— Сиборн объявил сбор в крепости Горных Барсов.
— Хорошо. — Грон повернулся в сторону обгорелых коновязей: — Эй, там, приведите коня.
Возле коновязи возникла суматоха, потом раздался вопль — Хитрый Упрямец, как обычно, не упустил момента.
Яг взглянул на остатки крепости:
— Степняки погуляли?
Грон кивнул.
— А ты-то что здесь задержался?
— Здесь будем строить флот, — сказал Грон и, помолчав, добавил: — Если выживем.
Дивизия собралась через луну. Дело шло к зиме, поэтому Грон не стал ждать ополчения, хотя все долины прислали известия, что готовы отправить дружины, — а вышел сразу, боясь, что перевалы закроются. Дорн рвался к ним, орал, что готов идти простым бойцом, но Грон жестко оборвал его:
— Я ухожу на юг, Сиборн — на север, мне нужно, чтобы здесь остался человек, который знал, что надо делать и чего опасаться. И еще я хочу быть уверенным, что всегда смогу, прислав за помощью или оружием, получить и то и другое.
Дорн лишь скрипнул зубами. Пока они шли долинами, к Дивизии пыталось прилипнуть много народа. Студенты организованных им колледжей, рабочие кузнечных, стекольных, шерстяных мануфактур, шахтеры железных рудников. Люди чувствовали — дело идет к тому, что будет решаться их судьба. По долинам ползли слухи, будто таинственные враги, подославшие князьям несколько лет назад фальшивых толкователей завета, захотели изничтожить весь народ долин. Но Грон отказал всем. Только в долине Эгиор, когда к нему подошел старшина стекольного цеха и попросил принять в дар отличную подзорную трубу, которую они только что изготовили, и в помощь двух его сыновей, которые были дружинниками у князя Эгиора, Грон не смог отказать. Да и труба оказалась просто чудо. Мастерам наконец-то удалось получить очень чистое и однородное стекло, без пузырьков. К началу зимы Дивизия вышла к Алесидрии. По здешним меркам перевалы и ущелья, ведущие к Фарнам, были уже непроходимы, но бойцы привыкли к гораздо более суровым зимам и глубокому снегу, и Дивизия пошла вперед. Через луну после Новогодья они уже были в Эллоре.
Толла встретила его в военном лагере, раскинувшемся в начале огромного плато, в двух часах пути от Эллора. Когда Грон отдал приказ ставить лагерь, а сам с десятком подъехал к огромной палатке, стоявшей в самой середине лагеря, на него взирало немало любопытных глаз. В основной массе простые ополченцы и Всадники уже не помнили, кто такой Грон. А те, кто шушукался о нем по углам, знали лишь, что он увел небольшой отряд на северную границу, к дикарям и кочевникам, и кем-то там стал за это время. Но воспринималось все это на уровне мелкого Всадника с сотней ополченцев, потому-то к его возведению в сан Всадника прошлой весной отнеслись хотя и раздраженно, но с некоторым снисхождением. Мол, базиллиса решила побаловать свою игрушку, так пусть потешится. И когда сегодня утром на лесной дороге показалась колонна всадников, закованных в тускло поблескивающие булатные кольчуги, в необычных остроконечных шлемах, с притороченными к седлам арбалетами, висящими на седельных крюках арканами и с длинными, взметнувшимися над головой пиками, в лагере начался легкий переполох. Как потом говорили, сам Алкаст Великолепный, верховный жрец Эора-защитника, командующий Священной Тысячей реддинов, вскочил на коня в одном исподнем, то ли собираясь ринуться на врага с голыми руками, то ли дать деру. Панику погасила базиллиса. Она в сопровождении двух своих сереброногих вышла из палатки, посмотрела на всадников и громко произнесла:
— Это — друзья. — И все трое тут же скрылись обратно.
Грон спрыгнул с коня, кинул поводья подбежавшему воину, буркнул на ходу:
— Осторожнее с ним, — и двинулся ко входу в палатку, привычно ожидая вопля из-за спины.
Тот раздался, когда Грон был уже внутри. Толла возлежала на подушках в дальнем конце палатки. Ее лицо было сосредоточенно и бледно. Рядом стояли стратигарий, Алкаст и еще около двух десятков Всадников из знатных патрицианских семей, а также несколько систрархов наиболее крупных городов, прибывших с городскими ополчениями. Грон склонился в глубоком поклоне. Вперед выступил Алкаст:
— Мы рады приветствовать вас, Всадник Грон, и от имени базиллисы выражаем вам благодарность за то, что вы привели столь сильный отряд. Каково общее число воинов, как они вооружены и насколько обучены?
Грон несколько мгновений рассматривал собравшихся, пытаясь понять, что изменилось, но Толла улыбнулась ему одними глазами, и он решил, что напыщенный вид Алкаста — всего лишь мишура.
— Со мной три тысячи двести три бойца. Все обучены и вооружены. Каждый имеет шлем, двухслойную кольчугу, выдерживающую попадание стрелы, выпущенной из большого лука на расстоянии двадцати шагов, треугольный щит, сдвоенный стальной лук на деревянном ложе, бьющий на триста — четыреста шагов, два меча, боевой бич, три метательных ножа, кинжал, четырехметровую пику и аркан.
Пока Грон перечислял вооружение, в палатке нарастал возбужденный гул. И когда он наконец закончил, вся палатка бурлила. Алкаст ошарашенно уставился на него, а потом, запинаясь, произнес:
— Вы хотите сказать, что ваши люди умеют пользоваться всем этим?
— Испытайте, — предложил Грон.
Толпа загомонила и повалила к выходу. Толла с тревогой взглянула на Грона, но он успокаивающе улыбнулся и отправился следом за всеми.
Когда быстро разросшаяся толпа подошла к лагерю Дивизии, там уже натягивали палатки. Грон с легким поклоном повернулся к Алкасту:
— Выбирайте любого.
Тот окинул работающих бойцов внимательным взглядом и ткнул пальцем в ближайшего:
— Вот этот.
Грон сделал знак раздетому по пояс бойцу, и тот, подбежав, четко представился:
— Сержант Крой, пятый десяток второй сотни третьго полка.
Грон обратился к Алкасту:
— Что хотите испытать, господин?
Алкаст указал на какого-то воина со щитом:
— Пусть попадет в этот щит с… двухсот шагов. — В толпе раздался удивленный гул, а Алкаст закричал солдату: — Дальше! Отойди дальше!
Грон усмехнулся. Алкаст Великолепный поставил сложную задачу, но он помнил этого сержанта, тот входил в сборную полка по стрельбе. Пожалуй, Алкаст будет удивлен, хотя останется ли он довольным, еще вопрос.
— Зачем, благородный Алкаст? Пусть дальше отойдет стрелок. А мы будем наблюдать рядом со щитом.
По толпе пробежал испуганный шепоток, но никто не ушел. Принесли две пики и воткнули их в землю. Воин гордо поставил между ними щит и широким шагом отошел в сторону. Сержант одним движением вскочил на коня, рысью отъехал шагов на сто шестьдесят и резким движением натянул тетиву обоих луков. Грон поднял руку и резко опустил. Первый болт прошел под бронзовым умбоном и пробил щит навылет, а второй воткнулся прямо в центр. По рядам зрителей пронесся восхищенный шепот. Грон обернулся к Алкасту:
