Корпоратка. Искушения Мередит Стаут (СИ) - Каргин Андрей Геннадьевич

На столике и на диване лежали банки из-под пива и газировки. Грейс ожесточенно давила на геймпад, сжимая в зубах сигарету.

Спокойствие…

Спокойствие…

Блядство!..

— Это что за хуйня?!

Мередит быстро прошла к столу, схватила пустую банку и со злости кинула ею в Грейс.

— Что ты тут устроила?! Что это за свинарник?! И не смей курить в моем доме!

— Это мой дом тоже! — Грейс вскочила и смотрела в лицо Мередит обжигающим взглядом. Ее глаза, синий и розовый, были прищурены. Нападения Мередит она ждала, возможно, даже подстроила все это, чтобы спровоцировать. Маленькая стерва…

— Так отнесись с почтением к своему дому и не превращай его в бомжатник!

Дэнни, слушая ссору, утомленно вздохнула и закатила глаза. Она теперь видела, что наивно было думать, будто все можно решить одной беседой. Отношения Мередит и Грейс были устроены так, что им в тысячу раз проще было найти повод для продолжения конфликта, чем для примирения.

— Но ты в своем ебаном доме куришь и не спешишь делать себе замечания! Почему я не могу этого делать?!

— Потому что Я ТАК СКАЗАЛА! Убрать весь бардак, живо! Я вернусь через десять минут, все должно сверкать. И тебя это тоже касается, юная леди! Если будете продолжать свинячить, отправишься домой!

— Это шантаж, — заявила Дэнни.

— Это то, что случится! Все! ЗА РАБОТУ!

Мередит развернулась и быстрым шагом вышла из гостиной, направляясь наверх. Она уже жалела о сказанном. Обещание «не быть строгой» она нарушила на первом же испытании.

В спальне закурила, немного успокоилась.

Она понимала, что в ней говорила злость. Но понимала и то, что придется продолжать. У корабля может быть только один капитан. Они с Грейс яблоко от яблони, одного характера. Неразумно было бы предполагать, будто они вообще способны ужиться вместе.

Из коридора послышались шаги. Грейс вошла без стука, но остановилась в дверях. Мередит покосилась на нее исподлобья испытующим взглядом. Та это заметила:

— Не смотри на меня так!

— Все убрали?

— Да!

— Хорошо.

Мередит демонстративно отвернулась к сигарете, показывая, что больше ей ничего не интересно и дочь может быть свободна. Сама не понимала при этом, почему не может перестать играть в эту игру.

Грейс не ушла. Тоже демонстративно осталась стоять на месте. Молчание затягивалось, Мередит понимала, что снова идет на конфронтацию, но не могла перестать. Будто вражда была зашита в ее генетическом коде. Будто что-то в ее разуме действовало независимо от ее воли. Оно трубило о приближающейся угрозе, мобилизовало ресурсы мозга и требовало ударить по противнику прежде, чем он нанесет свой удар.

Она встала и повернулась к Грейс, приблизившись на шаг. Тон ее слов был пренебрежительным:

— Зачем ты вообще сюда заявилась? Зачем приходишь в этот дом? Я думала, ты его ненавидишь. У тебя от него только плохие воспоминания. Зачем пытаешь себя?

— Не все плохие.

Хм…

Ее ответ заставил Мередит немного растеряться. Грейс не нападала в этот раз. Она ответила спокойно.

— И какие же?

— Те редкие моменты, когда мы не скандалили. Ведь они были. Тебе кажется, что нет. И мне так казалось. Но они были, просто мы их не помним за горой склок.

— Ты имеешь в виду перерывы на зализывание ран и перегруппировку? Не смеши.

— Ты иногда была милой. И… всегда была заботливой. Строгой, конечно. Я помню пляж, мороженое. Серферы несутся по волнам. Я тогда просилась к ним, а ты не пускала. Ты ударила меня по щеке, и я отступила, затаив обиду. А через мгновение один из них подорвался на мине…

Помню восторг в твоих глазах, когда ты увидела меня в платье, которое подготовила мне на выпускной в школе…

Радость, когда ты видела мои оценки. И когда меня зачислили в морскую академию.

Я не все понимала тогда. Я была подростком и не замечала некоторых вещей. Но даже тогда я тайком от себя осознавала, что ты меня любишь, просто эту любовь можно было легко принять за что-то другое. Ее нужно было уметь видеть. А мне видеть этой любви не хотелось, поэтому легко удавалось не обращать на нее внимания и втолковывать себе, что ты меня ненавидишь. Ты пыталась быть матерью изо всех сил. Но со мной это было непросто, не так ли?

Ты подростком была, думала Мередит со стыдом, а я им, похоже, так и осталась, раз не могу сказать ничего умного и не могу найти ни одного изъяна в твоих словах.

— После того, как я… ушла… За все эти годы я так и не встретила человека, который проехал бы за мной половину Америки, как ты тогда. Когда я убежала в первый раз.

Мередит выдавила усмешку и отвернулась к окну, пряча навернувшиеся слезы.

Грейс обняла Мередит со спины. Положила подбородок ей на плечо. Потом ушла. Мередит закрыла за ней дверь и села на кровати, легла, уставилась в потолок. Она прерывисто вздыхала, не давая себе разрыдаться.

Я уже все проиграла. Почему я продолжаю притворяться? Почему делаю хорошую мину при плохой игре?

Я никогда не признавала поражения. Но сейчас… Что это, если не оно?

Моя дочь превзошла меня. Она нашла себя и окрепла. Она сильнее, умнее и мудрее меня.

С этим я не могу смириться? Я что, блядь, завидую?

Когда смерклось, Мередит неслышно спустилась и прокралась на кухню. Вор в собственном доме. Докатились.

Она достала бутылку «Одинокой звезды», собиралась подняться к себе, но тут ее застукала Грейс.

Дочь направила на нее сложенные пистолетом пальцы.

— А ну-ка положи все, что взяла, или я звоню в полицию.

Мередит усмехнулась, хотя почувствовала себя немного опозоренной.

Черт возьми, да что происходит? Я веду себя как ребенок!

Она вернула самообладание, села за стол, поставила бутылку и стаканы, жестом предложила дочери сесть. Та села.

Они выпили вместе.

Время сознаться. Мередит вздохнула, подняла взгляд в лицо Грейс.

— То, что я срываюсь на тебя, это моя защита. Это такой способ не видеть реальность и обманываться. Потому что все эти годы я злилась не на тебя, а на себя саму.

Грейс кивнула.

— Я знаю. Я тоже злилась на себя за то, что подняла на тебя руку. За то, что выстрелила… Так я разрушила все окончательно и всегда жалела об этом.

— Ну и зря расстраиваешься. Это был выстрел сосунка. Разве так я тебя учила?! На короткой дистанции стреляй в голову, потому что на противнике может быть броня!

— Мам! Ну что это такое?!

— Хо-хо-хо!

На следующее утро Мередит снова столкнулась с дочерью. Та была уже одета и на завтрак оставаться не планировала.

— Ну и ну. Рок-звезда встает в шесть часов? Портишь себе репутацию.

— С меня довольно этого токсичного дома, — ответила Грейс с улыбкой. — Поеду, увижусь со своими. Они сегодня приезжают.

Мередит не обижалась. Она уже догадалась, каким отныне будет тон их разговоров — всегда с попыткой ужалить, но не сильно, совсем чуть-чуть. Так было комфортнее им обеим. Они, все-таки, Стауты. Они не терпят слабости.

— За мной заедет служебная машина. Тебя подбросить?

— Вот уж что действительно испортит мне репутацию — если я приеду на машине корпоратов с директором за ручку! Доберусь на своих двоих. Я люблю этот город. Всегда любила.

Мередит изобразила безразличие. А потом, когда Грейс ушла, тайком смотрела ей вслед через окно.

— Это что, правда ваша девчонка, маам? — спросила Кэссиди из-за руля. — Честно говоря, выглядит дико сексуально, ежже.

— Следи за дорогой, твою мать!

В офисе Мередит встретилась в своей приемной с Рози.

— Слушай, колдунья. А не могла бы ты нагадать мне сегодня спокойный денек?

Рози улыбнулась.

— Мисс Стаут, для этого не нужна магия. Достаточно просто отключить телефон.

Мередит улыбнулась ей, как обычно погладила по рукаву.

Сегодня было запланировано совещание с генеральным. Присутствовали все замы и региональные директора. Обсуждался самый стратегический вопрос на свете: деньги. Вернее сказать, бешеные деньги. Генеральный поднял вопрос о выплате дивидендов. Благодаря удачной выставке в Экспоцентре денег было очень много. Заказов на поставки всевозможной продукции набралась целая гора. Некоторые — на годы вперед. Майерс закупилась для своих детишек из пентагона на пятьсот миллиардов. Не единовременной выплатой, разумеется, а в форме контракта на десять лет. Плюс еще столько же сверху на техническое обслуживание.