Сергей Зайцев - Боевые роботы Пустоши
Так что я был сыт общиной и их традициями по горло. И тосковал лишь по тем, кто для меня действительно имел ценность, – по своим друзьям. Ухан, Map, Соната. Соната… Я только сейчас осознал, каким же я был ослом. Кризис, наступивший в наших отношениях, я принял за их крах. Но это было неправдой, кризис всегда проходит, любой. Сейчас я понимал, что не переставал ее любить такой, какая она есть, со всеми ее достоинствами и недостатками. Но что толку теперь от этого понимания? Что толку… Только жгучая горечь и разрывающая сердце тоска – вот и все, что мне осталось. Хоть на стены бросайся – ничего не изменится.
Мои бесплодные рассуждения закончились, когда утром четвертого дня прибыл корабль Кассида Кассионийца, и за мной наконец пришла Зайда. Когда ее огромная фигура возникла на пороге комнаты, слегка пригнувшись, чтобы пройти внутрь, я вдруг понял, что безумно рад ее видеть. За эти дни я здорово соскучился по живому человеческому лицу. По правде говоря, Зайда – не совсем человек, но я обрадовался ей куда больше, чем любому из соотечественников. Бикаэлка выглядела все такой же сильной, подтянутой. Внушительной. И одета была так же, как и во время поездки на Сокту, – безрукавка и лосины из серого экровелена, серые ботинки военного образца. Рыжевато-коричневая кожа на лице и шее покрыта золотистой вязью неведомых татуировок, такая же вязь на бицепсах рук. Длинные иссиня-черные волосы заплетены в многочисленные косички. Колоритная внешность.
Выбор посланца от лица общины меня не удивил, Зайда – нейтральное лицо.
От ее присутствия в комнате сразу стало тесно, хотя дальше порога она не двинулась. Зайда бегло осмотрела мою комнату, пренебрежительно хмыкнула, затем внимательный взгляд золотисто-зеленых глаз остановился на мне.
– Привет, Вождь.
Наверняка старейшины уже расписали ей все, что произошло, в подробностях. Не забыв меня как следует очернить. Но у Зайды свой ум. И весьма трезвый. В чем-то они с Дьюсид похожи.
– Привет, Зайда. Ты тоже думаешь, что я наломал дров?
Зайда с невозмутимым видом пожала широкими мускулистыми плечами.
– В тех условиях, в которых ты оказался, не имея никакого опыта в подобных вещах, наверное, сложно было бы справиться с проблемой лучше, чем ты. Я думаю, ты здорово повзрослел за эти дни. Собирайся, нам пора уезжать.
Я не стал уточнять и переспрашивать, действительно ли она так думает или старается меня просто приободрить. Зайда еще никогда мне не лгала. Парадоксально, но именно она, бикаэлка, женщина-воин, оказалась куда человечнее моих соотечественников.
Я усмехнулся:
– Я еще не знаю, хватит ли мне средств, чтобы заплатить за проезд. Кассид всегда дерет с пассажиров втридорога…
Зайда вдруг непривычно мягко улыбнулась. Непривычно мягко для бикаэлки.
– За проезд не беспокойся, все уже заплачено. Община позаботилась, чтобы ты здесь не задерживался. Кассид доставит тебя в любое место, которое ты пожелаешь.
От ее улыбки в уголках глаз подозрительно повлажнело, и я стиснул зубы, силой воли подавляя эмоциональный всплеск. Спокойно, сказал я себе, спокойно. Только без слез. Это… это недостойно… Тем более – на виду у бикаэлки, женщины-воина. Дед учил быть мужественным. В любых ситуациях. Он также говорил, что подобные испытания закаляют дух. Испытания, где проверяются выдержка, воля, смелость. Способность на поступок. Я выдержал это испытание, что бы там ни считала община. Думаю, что выдержал. Но игры для меня закончились. Наверное, навсегда…
А то, что сделали старейшины – достойно?
Видели бы вы, как они смотрели на меня – в зале суда Управы. Обычно так смотрят люди, объединенные общей идеей, общим положением. Или хотя бы общим предметом. Вот этим дурацким столом, вокруг которого они сидели. Почему-то им казалось, что стол делает их значительнее, чем они есть на самом деле. То, что из Пигуса выжали информацию с помощью эмлота, послужило ему оправданием. А я – предал. Я сделал это ради общины, ради людей, живущих в Туманной Долине, и теперь мне здесь не было места. Им не нужны роботы, не нужны профессиональные убийцы, в которого я, по их мнению, превратился. Все, что напоминает о войне, должно исчезнуть с Полтергейста. Еще бы. Надо же на кого-то спустить всех тигролилий. Ну и пусть. Плевать. Я сам здесь больше не останусь. Как же я мог жить среди этих слепцов и не замечать этого? Быть таким же слепым, как и они? Ладно, хватит. Остановись. Не стоит уподобляться им и обвинять их во всех смертных грехах, как они тебя.
Любой человек может ошибаться, строя планы на будущее, и Дед вряд ли рассчитывал, что ему придется умереть ради осуществления своих планов. Но он все-таки сумел встряхнуть это болото. Потому что даже после смерти Деда события продолжали развиваться по его плану. Что с того, что старейшины прогнали меня? Заставить забыть народ о том, что случилось, не так-то просто. Многие задумаются. К тому же Хрусталиты уничтожены, и хочешь не хочешь, а образ жизни придется менять. Деньги уже не будут течь в колонию манной небесной, их придется заработать трудом. Трудом каждого человека в Туманной Долине. Тем более – под присмотром чиновников Коалиции, которых обязательно пришлют в свете открывшихся фактов. И хотя я не знал, что в будущем ждет лично меня, за будущее отвергнувшей меня родины я был относительно спокоен. Не пропадут.
– Кстати, ты уже решил, куда направишься? – поинтересовалась Зайда.
Я скованно улыбнулся в ответ:
– Нет. Решу на корабле. Подожди минутку. Я хочу попрощаться с Полтергейстом по-своему. А потом пойду с тобой. Здесь нет вещей, которые я хотел бы забрать с собой, так что собираться мне не придется.
Мысленной командой я включил имитационное окно на стене, примыкавшей к фруктовому саду, подошел и остановился возле появившегося в стене квадрата.
Там, снаружи, все так же, как и утром прошлого дня, набирала силу алая заря. Свежий ветер раскачивал ветви и ворошил листья яблонь, волшебными изумрудами сверкали еще не успевшие испариться росинки в траве. Все так же, как и вчера. Дело было во мне. Я смотрел на свой родной мир уже по-другому. И эта щемящая грусть, поселившаяся в сердце, наверное, уже не оставит меня до конца жизни.
Кто сказал, что мир несовершенен? Неправда. Мир совершенен. Просто нужно воспринимать его таким, каков он есть, без ложных иллюзий и грез. Тогда и увидишь его истинную красоту – в теплом, рассеянном свете лучей утреннего солнца. В нежно-зеленой изнанке листочков яблони, растущей возле окна. В блеске росинок в траве. Мир совершенен. И его совершенство неизменно. А людские проблемы, радости и печали преходящи…
Может быть, именно потому и ценишь их больше, чем все совершенство нашего неизменного мира?
