Сергей Анисимов - Позади Москва
Вчерашний день, время 07.20. Сосредоточенный удар русскими фронтовыми бомбардировщиками по колонне бригадной боевой группы «А» 1-й бронетанковой дивизии Бундесвера на слиянии Минского и Можайского шоссе в районе Наро-Осаново. Минимум шестерка «Су-34» «Фуллбэк», которые какой-то дурак называл «самыми бесполезными бомбардировщиками в мире». Каждый такой бомбардировщик мог нести до 8 тонн полезной нагрузки разного формата, в том числе высокоточное оружие, которое у русских тоже было. И каждый выложил на его людей и на его технику все то, что нес на своей подвеске. Пусть на немецких солдат и на немецкую технику, но все равно на «его». Сегодня в Германии будет объявлен национальный траур по погибшим, уже в третий раз за две недели ровно. Столько немцев не погибало уже давно. С мая 1945 года. И то, что жертвы пришлись на «миротворческую операцию», ничего не компенсирует в глазах очень многих жителей этой страны. Кислокапустников, потерявших былую твердость, променявших борьбу с коммунизмом на теплые водогрейки в своих квартирах… На поверку вышло, что эффективное противодействие русским ударным самолетам не могло быть организовано в этой одной зоне: господства в воздухе в этот конкретный момент многонациональные миротворческие силы не имели. И этот довольно банальный факт нужно скрывать теперь ото всех: от населения, от журналистов, от политиков, даже от военного руководства союзников. Где это видано, «не имели»? С каких это пор? Почему? И что она значит, аббревиатура LAAC напротив бортового номера вот уже пятого истребителя и истребителя-штурмовика с того же вчерашнего дня все в той же Зоне урегулирования «М»? Lost in air-air combat[24] – термин, который не должен был использоваться в приложении к собственной авиации миротворческих сил в принципе, с самого первого и до самого последнего дня этой операции. Зенитные ракеты у русских были, и те ими пользовались, но такое… Да, это почти всегда случалось на фоне всплеска активности их средств РЭБ[25], но все равно! Осознали? А теперь спросите себя: когда, как скоро на родине, дома, начнут искать виновных? Виновных в уже не предопределенной, не ожидаемой гибели людей, подготовка каждого из которых стоила многие миллионы и десятки миллионов? Виновных в том, что истребительная авиация русских, имеющая численность в двадцатую часть от прежней и якобы практически не имеющая реальной боевой ценности, вдруг оказалась действующей? Заставляющей теперь расходовать сотни драгоценных самолетовылетов на прикрытие собственных ударных машин?
07.35, первый утренний рапорт «Серого волка», 3-й бригадной боевой группы 1-й кавалерийской дивизии. В течение рассветного часа – несколько подряд проведенных русскими попыток разведки боем на одном и том же узком участке. В двух из них – резкое и жесткое развитие ими наметившегося успеха. Даже не тактического – более низкого уровня, но сопровождающегося для очередного из его батальонов потерями и людей, и техники. Аэромобильный десант в составе минимум двух старых «Хайндов» точно на голову мобильному штабу этой бригадной боевой группы. Штаб выдает призыв о помощи, после чего перестает отвечать на запросы; попытки использовать альтернативные средства связи безуспешны, собственные беспилотники батальонов не видят ничего вообще, а два запущенных с ближайшей авиабазы «больших» дрона падают «по техническим причинам», якобы. Посланный от «соседей», от 17-го кавалерийского полка 101-й дивизии одиночный пилотируемый разведывательный OH-58D «Кайова Уорриор» пропадает с экранов радаров, но приземлившиеся двадцатью минутами ранее русские «Хайнды» на них так и не появляются. Время идет. Совсем скоро на позиции мобильного штаба уже выходят головные элементы ближайшей строевой, боевой части – 3-й бригадной боевой группы. И «на месте» выясняется, что русских десантников уже нет, половина штаба офицеров и специалистов бригадной боевой группы переводятся в разряд KIA, а имена еще трети штабистов вписываются в страшненькую графу MIA[26]. После чего начинаются поиски козла отпущения за произошедшее, очевидно мешающие работе сразу нескольких звеньев всей командной цепочки. Вроде бы налаженной и не должной рваться даже при практически полной потере одного из звеньев. А затем один из командиров рот берет в заложники население самой ближайшей русской деревни и с несколькими своими – такими же сорвавшими резьбу людьми – уничтожает до ста человек всех возрастов. «За помощь террористам».
Ладно. Тот же проклятый вчерашний день, 07.55. Импровизированный полевой аэродром в районе Некрасово, во многих десятках километров к западу от русской столицы, место базирования одного из авиационных батальонов той же 1-й кавалерийской дивизии. Конкретно – трех из шести рот 4-го батальона 227-го авиаполка, который «Pouvoir»[27]. Рассвет в 07.09, значит, это было уже после рассвета. Обнаруживаются тела четверых военнослужащих батальона, убитых холодным оружием, трое из них женщины. Объявляется тревога, но неполную минуту спустя два вертолета на поле взрываются. Постоянный пост часового находился в считаных ярдах от одного из них: при осмотре тела устанавливается, что он не погиб при взрыве, а также убит холодным оружием. Нет сомнений в том, что произошедшее – дело рук одной из многочисленных русских диверсионных групп. Но тогда сложно найти объяснение тому, что, успешно проникнув на аэродром, диверсанты ограничились подрывом лишь двух машин, причем не каких-то, а драгоценнейших «Апач Лонгбоу». Это были непрофессионалы? У них было мало боеприпасов, способных вывести бронированный вертолет из строя? В любом случае боеготовность батальона снизилась вчетверо. Час спустя – случай «дружественного огня»: капрал-женщина из состава уже понесшего потери наземного экипажа одной из машин застрелила рядового первого класса, слишком тихо приблизившегося к ней со спины.
08.05 того же дня; мягко говоря, еще не полдень. Удар ракетной системой залпового огня по пункту заправки техники батальона обеспечения польской 11-й бронекавалерийской дивизии. По тыловикам. Нанесенный наверняка с большой, даже максимальной дистанции, но с впечатляющей точностью. Батареей, оставшейся необнаруженной, потому что получасовое «окно» в графике пролетов спутников фоторазведки ликвидировать так и не удалось. За последнюю неделю русские провели уже 4 запуска и теперь сбивают по космическому аппарату раз в 10–12 часов, пока справляясь с результатами повторяющихся ударов стратегических бомбардировщиков по своему космодрому. Тратя на запуски больше средств, чем могут себе позволить. Но продолжая это делать. «Скарабей-В» – по тыловикам: это как шахматисту использовать ладью против оторвавшейся от линии своих фигур одиночной пешки. Но что до такой аллегории тем, от кого не осталось даже пепла? Тем, кто через 6 часов вынужден был остановить свое продвижение из-за нехватки горючего? И тем его соседям, кто также был вынужден замедлить марш – из опасения попасть под аналогичный удар, такой же впечатляющий?
И вот так – каждые несколько десятков минут. На севере, на юге, на Дальнем Востоке, прямо здесь. В течение уже многих дней подряд. В разном формате. В разном объеме. Иногда – и даже обычно – с комментариями о том, чего это русским стоило. А иногда и без. В украинском Севастополе был похищен и затем найден убитым подполковник Армии США, один из сотрудников офиса генерала армии Рэймонда Одиерно, начальника штаба сухопутных войск США и представителя от Армии в Объединенном комитете начальников штабов, советника заместителя министра обороны. Полковника охраняла и своя охрана, и местная. С ними справились при помощи автоматического оружия, примененного с ближней дистанции. Город… Нападавших не нашли, хотя было очевидным, кто это должен быть: Севастополь слишком долго был русским. В международном терминале итальянского аэропорта Марко Поло ударом ножа в спину был тяжело ранен капитан ВВС США с авиабазы Авиано, убывающий в краткосрочный отпуск по состоянию здоровья. В районе поселения Ковшово, около десяти миль южнее Зубцово, группа поиска и спасения обнаружила на месте вынужденной посадки поврежденного огнем с земли вертолета OH-58D «Кайова Вориор» (из состава 1-й эскадрильи того же 17-го кавалерийского полка) тела обоих пилотов, привязанных к дереву и сожженных, возможно заживо. Севший вертолет был поврежден самодельным зажигательным устройством до степени, исключающей возможность восстановительного ремонта. Однако было установлено, что с борта вертолета были сняты крупнокалиберный пулемет М296 и наличные боеприпасы. После поисков с воздуха в 200 ярдах от места экзекуции были обнаружены три тела, принадлежавших местным жителям. Осмотр подтвердил, что все трое были убиты огнем личного стрелкового оружия пилотов. Также пропавшего. Поселение Ковшово оказалось полностью покинуто людьми. На воротах первого дома со стороны подъездной дороги была крупными буквами, кириллицей, написана довольно длинная фраза, перевод к рапорту не прилагался. Первая попытка высадки аэромобильного десанта в русской морской крепости Кронштадт была отражена, 82-я воздушно-десантная дивизия понесла крайне тяжелые потери и людьми, и техникой. Вторая высадка была произведена через сутки, наряд сил был увеличен втрое, при этом десант стал комбинированным. Бои в городе-крепости идут до сих пор, зачистка не завершена, и список потерь пополняется каждые три часа, с каждым очередным рапортом. Решение не рисковать массированными воздушными ударами по городу с неподавленной объектово-зональной ПВО оказалось ошибочным. Многодневные воздушные и ракетные удары стоили бы им, конечно, времени, но они позволили бы избежать таких потерь. Кое-кто из особо тупых журналистов уже сравнил оборону Кронштадта с обороной гарнизона атолла Уэйк в 1941 году, и это было настолько мерзким сравнением, что журналиста хотелось линчевать.
