Вадим Филоненко - Вадим Филоненко Бедуин
— Опять ты за свое! Только и знаешь, что языком чесать, — обозлился Потап. — Ее что, Бедуин нарочно тому червю подставил? Можно подумать, он за спиной девчонки спрятался.
— А я не знаю, как там дело было, — нагло заявил Механик. — Может, и спрятался.
Ах ты ж хрен в лаптях! Я стиснул кулаки, жалея, что меня от этого разговорчивого гада отделяет добрый десяток километров.
В динамике раздался характерный шум, словно кто-то кого-то сцапал за грудки, а потом послышался яростный голос Потапа:
— Ты, гнида механическая, живо говори Бедуину все, что знаешь о поводыре. И чтоб без лирических отступлений. Понял? А то я вмиг тебе дырку в коленке сделаю.
— Да клал я на твои угрозы, майор, — огрызнулся Механик. — Слышь, Бедуин… Медицина здесь ни при чем. Та жидкость, что попала на Юрун, сама по себе не опасна. Важен запах. Это метка. Поводырь так метит добычу для топтуна. Для топтуна, понял? Не знаю толком, кто… или что это такое и как с этим бороться… Вероятно аномалия, типа «Егозы». Но, насколько мне известно, от топтуна еще никто живым не уходил… Но все же попробуй…
Он не договорил. Внезапно в динамике заухало, заскрипело, а потом наступила абсолютная, полнейшая тишина.
— Механик… Потап… — позвал я в мертвый микрофон. Глухо. Связь оборвалась. И похоже, на этот раз окончательно.
Я попробовал выйти в сеть через КИП. Безрезультатно. То ли нас накрыла невидимая электромагнитная аномалия, то ли что-то произошло с ближайшим ретранслятором. Если первое, то связь может восстановиться в любой момент. Если второе, дело плохо. Будем надеяться, что у Потапа со связью порядок, он сумеет связаться с Ванаварой и вызвать для Юрун вертолет.
Я посмотрел на Юлю. Она сидела притихшая и задумчивая, будто нахохлившийся воробушек.
— Юль, как самочувствие?
— А?.. В норме. Ты думаешь, он не соврал… ну, про патологоанатома и могилу…
— Ничего с тобой не случится, — поспешил перебить я. — Даже думать о таком не смей. Механик много всякой фигни наплел. Он сам небось каждой тени боится, вот и набрехал с три короба. Еще поглядеть, какой из него бродяга. Наверняка ему даже панцирный пес-одиночка кажется страшным и непобедимым. А мы-то с тобой в АТРИ не новички. Вон какого трансформера завалили, так что топтун нам теперь на раз.
Я попытался улыбнуться, демонстрируя оптимизм, которого даже близко не ощущал. Мой жучара в штанах громко кричал, что Механик не преувеличивает и не врет. Опасность вполне реальна, и вылезти из этой передряги нам будет ох как непросто.
Моя улыбка наверняка вышла кривой, но в полутьме, будем надеяться, сойдет и такая.
— Ладно, Бедуин, пойдем готовить площадку для вертушки… — Юрун осеклась.
Землю весьма ощутимо тряхнуло, словно где-то неподалеку произошел неслышный взрыв.
— Что это было? — Юлькины глаза испуганно расширились. В ее черных зрачках опять метались языки красного адского пламени. Значит, мне тогда не почудилось…
Землю тряхнуло вновь. А потом опять, уже ближе. Теперь добавился звук. Бум… Бум… Словно к нам приближался невидимый великан.
— Это топтун, да?! — почему-то шепотом спросила Юрун. На миг опытный следопыт вдруг превратилась в испуганную девчушку.
Кем-кем, а трусихой Юрун точно не была. Запросто вышла бы в одиночку против стаи панцирных собак или семейки косачей. Да и выходила небось не раз. Но сейчас-то случай был особый. Непоколебимая уверенность Механика и неизвестность приближающейся опасности вызывали у нее подсознательный, иррациональный страх.
Неизвестность всегда страшит…
— Юль, нам надо уходить отсюда.
— А как же вертолет? — Напряжение, владевшее Юрун, буквально пропитывало воздух.
Бум… Бум…
— Похоже, здесь нам его не дождаться. Лучше вернемся назад, к группе, — предложил я. — Там много хороших, опытных бойцов. Опять же Механик вдруг чего подскажет.
Юрун кивнула и принялась лихорадочно собирать вещи. Я не стал тратить время на то, чтобы снять видеокамеры и залить костер. Оставил и котелок, и пачку заварки, и запечатанный пакетик с крупой. Подхватил только рюкзак и автомат, поторопил:
— Юля, скорее. Бери только необходимое.
Бум… Бум… Теперь грохотало почти над самым ухом. Земля напоминала батутную сетку. Приходилось напружинивать ноги, чтобы удержать равновесие.
Я хотел воспользоваться прибором ночного видения, но Юрун включила нашлемный фонарь, пояснив:
— С ПНВ я буду слепая, как крот.
Я не стал уточнять почему. Некогда. Просто последовал ее примеру.
Мы покинули место несостоявшейся ночевки. Пошли быстрым шагом. Бежать не рискнули. В темноте, в неверном пляшущем свете фонарей запросто можно не заметить камень или корягу, споткнуться и повредить ногу, а это сейчас равносильно смерти.
Грохочущие за спиной «шаги» подгоняли не хуже плетки. Казалось, невидимый великан вот-вот занесет гигантскую ножищу прямо над нашими головами. Что будет, когда он ее опустит, думать не хотелось.
Юрун то и дело срывалась на бег, и мне приходилось ее притормаживать:
— Юль, не так быстро. А то аномалию не заметим и вляпаемся.
— Не вляпаемся. Мы возвращаемся точно по нашему следу, а тот путь, как ты знаешь, чистый.
Я удивился. Можно придерживаться примерного направления, ориентируясь по компасу или Останкинскому Маяку, но идти в ночной темноте след в след… Это уже чересчур!
— Я чувствую путь, — пояснила Юрун, не сбавляя шага. — Не вижу, как все, а чувствую. Попробую объяснить… — Она не собиралась замолкать. Ей было страшно и потому тянуло поговорить. — Вот ты, когда идешь по следу, смотришь глазами, ориентируешься на примятую траву, окурки, отпечатки сапог. А я словно держу в руках невидимую нить и потому знаю, куда идти. Могу делать это и с завязанными глазами.
Она замолчала, переводя дух. По-моему, даже затаила дыхание, ожидая вопроса. Напрасно ждала. Я не собирался спрашивать. Зачем? И так все ясно. Подобные способности могут быть только у мутанта. Значит, моя догадка верна — она изгой, хоть и прикидывается обычным человеком, предпочитая общество нормальных людей. Впрочем, не мне ее осуждать — в свое время и я поступал точно так же.
Если не знать про способность Юрун чувствовать след и не видеть в сумерках ее глаза вблизи, ни за что не догадаешься, кто она такая. Кстати, перед походом в «Козью морду» Гаечка наверняка надевала цветные контактные линзы, чтобы спрятать необычность глаз. Но на маршруте линзы неудобны. Проще использовать непроницаемый шлем или тот же накомарник.
Интересно, а Глеб Шебай знает, что она мутант? Конечно, знает. Не зря же он говорил: мол, мы умеем держать след даже в темноте. Кажется, теперь я понимаю, откуда у Глеба взялась репутация отменного следопыта. Вернее, от кого.
А еще получается, Глеб — исключение из общего правила, потому что обычно люди терпеть не могут мутантов, даже таких привлекательных, как Юрун. Для большинства бродяг, впрочем, как и егерей, подобные ей — это не люди, а твари, монстры вроде того же червяка-трансформера.
Если бы в «Козьей морде» узнали, что загадочная Гаечка — мутантка, бродяги не стали бы биться за право купить ей выпивку. Они разложили бы ее прямо на столе и изнасиловали всем коллективом, а потом брезгливо выкинули бы на помойку. Да еще и посмеялись: мол, какая забавная тварюшка попалась.
М-да… Девчонка сильно рискует, появляясь в «Козьей морде». Интересно, зачем же тогда наведывается туда? Обожает ходить по лезвию бритвы или таким образом просто издевается над бродягами, показывая свою власть над ними?..
…Юрун резко остановилась и повернулась ко мне. Ее зрачки полностью поменяли цвет и в свете фонаря казались ярко-красными. Только теперь они напомнили мне не адское пламя, а… маки. Красные маки. Луговые цветы. Нежные, дурманящие и смертельно опасные. Это если, конечно, переборщить с дозой…
— Чего смотришь? Да, я мутант! — с ожесточением воскликнула она. Похоже, Юля была уверена, что мое отношение к ней сразу изменилось. Симпатия обернулась презрением. Наверное, такое уже бывало. И не раз.
— Я понял, понял. Только не надо останавливаться.
— Понял?.. — Теперь в ее голосе слышались растерянность и удивление.
— Да. Еще там, у «порога» Байкитки. Как раз перед тем червем.
— Ты знал еще тогда?! Врешь! Не может быть! Ты ведь ко мне клеился!
— Юлька, хватит болтать. Надо идти.
Бум… Бум… Невидимый великан шел уже почти по нашим головам.
— Юля, бегом!
Упрашивать не пришлось. Мы припустили со всех ног.
Наше бегство по ночной тайге продолжалось мучительно долго. Ко всему прочему, дорога пошла вверх. Мы оба быстро вымотались. Слишком быстро и слишком сильно. Усталость навалилась как-то сразу — в один миг. Конечно, денек выдался не из легких, но не настолько, чтобы так устать. И все же мышцы отказывались повиноваться. Ноги едва не сводило судорогой. Спина деревенела под рюкзаком. Сердце колотилось, как бешеное. Не хватало дыхания. Казалось, вместо воздуха вдыхаешь густую вязкую массу. Каждый следующий вздох грозил разорвать легкие в клочья.
