Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Михайлов Дем

Стакана или стопки не нашлось. Я ощутил в этом какую-то смутно знакомую насмешку… и сделал большой глоток прямо из горлышка. Утерев рукой обожженный алкоголем рот, я занялся куском копченого мяса и хлебом. Из хрустнувшей в ладони головки чесноки полезли крупные белые дольки. Медленно жуя, наслаждаясь каждым куском и глотком, я смотрел на проносящие под нами земли. Вертолет летел низко. Уверен, что и это было сделано намерено. Квадраты и прямоугольники ухоженной возделанной земли сменялись плотными линиями плодовых садов, хуторами, частыми озерцами и пасеками. Тут все было посвящено главному — производству абсолютно всего необходимого для обеспечения безбедного существование всех жителей. И эти самые жители прямо сейчас трудились в поте лиц, делая паузу лишь для того, что проводить взглядами из-под соломенных шляп пролетающий над ними вертолет. Затем они вновь возвращались к работе, вытягивая из озерных вод сети полные живого серебра, с не столько гигантских деревьев собирались огромные желтые мандарины, на бахчах срезали полосатые арбузы и дыни, громоздящиеся грудами на просевших повозках. Благословенная пора сбора очередного щедрого урожая от умиротворенной и ублаженной земли. И тут хватало черных перепаханных лоскутов отдыхающих от работы полей и выглядящими совсем дикими и нетронутыми ничьей рукой лугов… Природу здесь берегли. Это было видно даже с пролетающего вертолета…

Когда машина приземлилась, пилот остался на месте и лишь взглядом указал на окруженную ящиками с цветами и томатными кустами дорожку, ведущую к небольшой надстройке. В надстройке имелась открытая дверь, а рядом с ней стояла высокая одинокая женская фигура в длинном белом платье. Оставив в салоне почти полную бутылку виски, я кивнул на нее пилоту:

— Забирай.

— Это честь, сэр — ответил он, глядя на меня сквозь непроницаемое черное половинное забрало шлема — Спасибо!

— Ага — кивнул я, отворачиваясь и дожевывая последний кусок мяса.

— Вы… это на самом деле вы? Тот самый? Легендарный и…

Рассмеявшись, я двинулся по дорожке, не забыв по пути сорвав несколько небольших спелых помидорин. Одна за другой они лопнули у меня на зубах, плюнув яркими красными брызгами на старую безрукавку и безукоризненно чистое покрытие дорожки.

От двери ко мне шагнула старуха в белом платье. Седые волосы собраны в аккуратный узел на затылке, начавшие тускнеть зеленоватые глаза смотрят чуть испуганно, но и властно одновременно. Ее спина явно не привыкла ни перед кем сгибаться, а суровая складка у переносицы вряд ли когда-нибудь разглаживается. На вид ей лет восемьдесят, но вряд ли она столь уж молода.

— Приветствую! — произнесла незнакомка и… сбившись, замолчала.

На ее лице мелькнула и исчезла сердитость на саму себя. Поправив тонкий белый пояс с серебряной пряжкой, выглядящей как скрещенные стрелы, она указала рукой на открытую дверь, за которой виднелась кабина просторного лифта:

— Прошу вас, сэр. Прошу. Я сопровожу вас к нужному месту.

— Сопроводишь… — безразлично произнес я, стирая с подбородка потеки сладкой помидорной мякоти.

— Со всей радостью — властная старуха попыталась улыбнуться, но у нее не особо получилось, а по лицу снова пробежала судорога — на этот раз мне почудилось раздражение. Оправившись, она продолжила — Мы всегда верили, что однажды это радостное долгожданное событие случится. Мы верили всей душой. С первого своего дня вступления в нынешнюю должность я верила, что эта честь выпадет именно мне…

Пройдя мимо нее, я первым вошел в лифт. Она зашла следом и нажала одну из многочисленных старомодных медных кнопок. Двери медленно закрылись, и старуха повернулась ко мне. Ее опять спокойное и на этот раз куда лучше улыбающееся лицо изгнало с себя остатки раздражения.

— Я старшая помощница Гильда — представилась она.

— Гильда? — повторил я в то время, как лифт начал медленно опускаться.

— Да. Вот уже как тридцать семь лет я являюсь бессменным помо…

— Ответь как на один вопрос, Гильда — перебил я старуху, прислоняясь плечом к стене лифтовой кабины — Но ответь честно.

— Я не совсем понимаю… сэр…

Я широко улыбнулся:

— Вопрос простой.

— Я… я слушаю вас внимательно, сэр… и конечно я не собираюсь лгать.

— Конечно — кивнул я — И вот вопрос: что ты скажешь абсолютному психопату, любящему выскребать чужие мозги через глазницы при помощи ножа, ногтей и серебряных пряжек, оказавшись с ним вдруг в заблокированном лифте и зная при этом, что долбанный психопат прямо вот сука подозревает, что ты, сучья тварь, постепенно меняешь и дополняешь древние законы и обычаи, а заодно мечтаешь о верховной власти над этими процветающими землями… что ты ответишь этому психопату, Гильда?

— Я… а?! Я не… я… что?!

— У тебя только одна попытка, тупая ты сука — улыбнулся я, медленно нажимая кнопку остановки своим грязным гоблинским пальцем с сорванным с мясом ногтем. Я нажал так сильно, что кровь потекла снова — У тебя всего одна попытка… и поверь — только от твоего ответа будет зависеть как глубоко серебряные стрелы уйдут в твои глазницы…

— Я…

— Т-с-с-с… — я прижал окровавленный палец к ее задрожавшим губам — Подумай чуток, пока я прикидываю как вывернуть твой левый глаз так, чтобы он остался висеть у тебя на щеке и продолжал видеть…. И подумай хорошенько, старшая помощница Гильда… пока тебе есть чем…

Звякнув, двери открылись, и я покинул лифт. На белом мраморном полу следом за мной тянулись кровавые отпечатки. Я не оборачивался, но знал, что Гильда продолжала сидеть в дальнем углу, прижимая ладони к истекающему кровью лицу. Подбросив на ладони вырванное глазное яблоко, я швырнул его в стену, и оно лопнуло о лицо нарисованной сучьей Гильды, чей небольшой портрет украшал стены просторного и ярко освещенного коридора.

Тут была всего одна дверь — она уже была открыта и находилась передо мной. Перешагнув порог, я остановился на пороге просторной светлой комнаты и некоторое время молчал, глядя на размещенной по ее центру прозрачный аквариум с желто-красной жидкостью. Внутри плавал сморщенный ошметок вроде как еще живой плоти, истыканной многочисленными шлангами и трубками.

— Ты все же пришел… — тихий голос донесся от саркофага, но я был уверен, что он тот плавучий кусок тухлой рыбьей наживки говорить не мог просто физически.

Но голос был знаком. Не только голос, но и целый спектр интонаций вмещенный в эти четыре слова.

— Окси?… — произнес я, делая шаг к аквариуму.

— Скорее то, что от меня осталось…

— Охренеть… помню, как я оставил тебя отмокать в джакузи в тот последний раз и сказал ждать меня… но ты по ходу поняла это слишком буквально… От тебя щас что-то отпало… вроде как жопы кусок…

— Ты… — выдохнул голос и тело внутри аквариума едва заметно вздрогнуло — Это точно ты. Выглядишь иначе. Голос другой. Но анализаторы опознали тебя стопроцентно. Я сначала не поверила, но теперь… теперь вижу… чувствую…

— Чем ты нахер там че чувствуешь? — я задумчиво почесал подбородок и неожиданно сам для себя вдруг сбавил обороты — Какого хрена, Окси? Почему ты выглядишь как кусок раскисшего дерьма?

— Меня пытались убить. Сто двадцать три года и четыре месяца тому назад — она ответила спокойно и без эмоционально — Попытку совершил крайне близкий мне человек. Предельно близкий и максимально доверенный.

— Типа новый я?

— Больше, чем ты. Его я любила… доверяла полностью…

— Ну да… — я поморщился — Забыла, что я тебе сказал о доверии в тот последний день? До джакузи мы успели поговорить о многом…

— Не забыла. Ты сказал — никому и никогда не доверяй. Я следовала этому кодексу больше столетия… а затем твои слова перестали так уж ярко пылать в моей голове. Дела шли отлично. Планы выполнялись. Все шло ровно, плавно и правильно. И я… я решила, что уже можно немного расслабиться… ведь все мы люди, Од…

— В этом ваша проблема — кивнул я — Как ты меня назвала? Од?

— Как и всегда… почему ты спрашиваешь?

— Моя память стерта — буднично оповестил я — Не помню почти ничего. В башке с болью ворочается визгливый хоровод несвязных обрывков воспоминаний… Чьи-то лица, чьи-то громкие слова, какие-то события и много крови… Вот тут — я постучал себя пальцами по обоим вискам одновременно — Вот тут большая проблема, Окси. Поэтому я и вернулся. И теперь меня зовут Оди.