"Фантастика 2023-74". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Осояну Наталья

Вновь отворились двери, и в пиршественный зал вошел магус, которого сопровождали двое стражей. Фаби не сразу поняла, что это Кристобаль Фейра. Феникс, с ног до головы одетый в черное, казался не то пятном, не то дырой на фоне придворных, блиставших нарядами; двигался он медленно и заметно прихрамывал, его руки были скованы за спиной – изувеченные пальцы отчасти прятались под широкими манжетами куртки, но длинные когти все же виднелись. Его глаза оставались завязанными.

«Гость?! – растерянно подумала Фаби. – Заступница, да что же он задумал?..»

– Добрый вечер, господа! – сказал феникс, когда стражи подвели его к креслу. Тонкий слух, наверное, подсказывал ему, что вокруг множество живых душ, пусть все и затаили дыхание при виде поразительного зрелища. – Надеюсь, мое присутствие не испортит вам аппетит?

Торрэ Торн вскочил:

– Ваше величество, я не намерен сидеть за одним столом с убийцей моего брата!

– Угомонись, – миролюбиво проговорил капитан-император. – Я же пообещал тебе, что убийца, Кристобаль Крейн, будет наказан. А нынче вечером у нас гостит лорд Фейра.

– Я не люблю играть словами, повелитель! – Торрэ откинул капюшон, выставив напоказ изуродованное лицо. – У этого пирата перед моим кланом слишком уж большой долг!

– Завтра, – сказал Аматейн изменившимся голосом. – Ты понял меня?

Воин-скопа ненадолго застыл, угрюмо глядя перед собой единственным глазом, а потом медленно опустился на место. «Я не сдамся, – было написано у него на лице. – Я отомщу!» Феникс слушал этот короткий обмен репликами, склонив голову набок; на его губах играла ироничная полуулыбка. «Он спокоен… – изумилась Фаби. – А ведь это такое унижение, что не всякий сумел бы пережить…»

Конечно, после появления столь удивительного гостя застолье не могло идти своим чередом. Фаби, взглянув на яства, над которыми долго колдовали лучшие повара Облачной цитадели, испытала приступ дурноты: ей сейчас не помешал бы стакан чистой воды, но как раз воды на столе не оказалось. Если бы капитан-император подал пример гостям, они почувствовали бы себя увереннее, но он этим вечером и не собирался есть – он не ел на людях, когда был в маске.

Они сидели, не в силах приняться за еду, и молчали…

– Не ожидала, что снова увижу сына лорда Марко, – вдруг проговорила Алиенора своим мелодичным голосом. Фаби обомлела: она-то, грешным делом, уже успела счесть ее величество не более чем красивой куклой! – Я помню, каким ты впервые приехал в Облачный город…

– Я тоже помню нашу первую встречу, ваше величество, – тихо сказал Кристобаль, повернув лицо в ее сторону. – С той поры многое изменилось.

– Многое… – Алиенора тихонько вздохнула. – Рада видеть тебя живым, Пламенный. Не сочти за труд напомнить, каков девиз вашего рода?

Губы феникса вновь тронула улыбка:

– Огонь вечен, пока горит. Благодарю за напоминание, ваше величество.

Фаби почувствовала, что у этого короткого разговора есть некий скрытый смысл, который целиком и полностью от нее ускользнул. Еще она заметила, что Амари пристально глядит на мать, и его глаза как-то подозрительно блестят.

На принцессу компаньонка не взглянула – побоялась.

Очень медленно и неохотно они все-таки принялись за еду, но потом дело пошло на лад: вечер был похож на тяжелый камень, который несколько человек пытались сдвинуть с места и совсем уж отчаялись, когда он вдруг покатился сам. Фаби, впрочем, не участвовала в веселье – она отрешенно следила за музыкантами, изредка прислушивалась к разговорам и пыталась бороться со сном, который опять напомнил о себе в самый неподходящий момент.

«Вот будет смешно, если я упаду прямо тут, лицом вниз…»

Знакомая гибкая фигура в черном осторожно пробирается по темному коридору, прислушиваясь к звукам, раздающимся поблизости. Это место Фаби известно, это тюрьма. Что Змеенышу понадобилось там, если Фейра на пиру, а Хаген – в лаборатории Рейнена Корвисса?..

Хаген разглядывает непонятные приспособления на столе алхимика. Кажется, что оборотню скучно, но это лишь иллюзия: просто пересмешник еще не научился управлять своим новым лицом, и оно чаще всего отражает совсем не те чувства, которые он испытывает на самом деле…

Эсме взобралась с ногами на постель, притянула колени к подбородку. Глаза целительницы закрыты, губы что-то неслышно шепчут. Похоже, она молится, и Фаби решает, что подглядывать за этим неприлично…

Два крылана в Садах Иллюзий не теряют времени даром – им хорошо вдвоем…

– …И расскажете, что произошло на самом деле? – Резкий голос Рейго Лара вывел Фаби из оцепенения, но начала вопроса она не услышала. – Это ведь интересно не только мне, но и всем присутствующим.

– Я бы так не сказал, – встрял Рейнен Корвисс. – Не надо ворошить прошлое, Рейго.

– Мой отец был предателем, – монотонно пробубнил Кристобаль Фейра. – Они с моим братом получили по заслугам. Иначе и не могло случиться.

Фаби обомлела; на мгновение вновь сделалось так же тихо, как при появлении феникса. По доброй воле Пламенный князь ни за что не сказал бы такого, а это значит, что капитан-император сумел сломить его волю, сумел доделать то, что не завершил много лет назад, когда клан Феникса ускользнул от него в единственное доступное убежище – в смерть.

– Вот оно как… – пробормотал Рейго, получив совсем не тот ответ, на который рассчитывал.

Торрэ коротко рассмеялся – ему пришлось по нраву услышанное, но Фаби ничуть не сомневалась, что скопа по-прежнему жаждет крови.

– Кто-нибудь желает услышать подробности? – поинтересовался капитан-император. – Наш гость нынче расположен к беседе – да, Кристобаль?

– Верно, – ответил Фейра все тем же неживым голосом. – Я готов.

…Фаби посмотрела на принцессу и увидела, что та сидит, напряженно выпрямив спину и устремив перед собой отсутствующий взгляд. Это конец, поняла компаньонка. Если Фейра не выстоял, то им и подавно не удержаться, не спастись – капитан-император, словно свирепый шторм, раздавит и разрушит все, что удалось сберечь. Хаген получил три дня жизни, но из дворца ему не выбраться; крыланы так до конца своих дней и будут спасаться от тех, кто придет в Сады Иллюзий глазеть на людей-птиц; Эсме и вовсе не выживет – рано или поздно Рейго и Кармор доберутся до нее…

Спящие твари дрогнули, зашевелились.

«Уже скоро? Может, сейчас?..»

Усилием воли она заставила себя снова проснуться.

– У меня тоже есть вопрос, ваше величество, – сказал Эйдел Аквила, зловеще улыбаясь. – Вы позволите? Раз уж выдалась такая удивительная возможность узнать то, о чем я не раз думал за все эти годы… Скажи мне, Кристобаль, неужели в клане Фейра действительно не было ни одной кукушки?

– Эйдел, какая бестактность! – возмущенно воскликнула Алиенора, и ее многие поддержали – Рейнен, Джессен Витес, даже Рейго Лар. – Вы забываетесь, юноша!

Улыбка исчезла с лица Аквилы, но отступать он не желал.

– Смиренно прошу прощения, моя повелительница. Но, раз уж запрещенное слово было изречено, пускай прозвучит и ответ на мой вопрос! Ведь это действительно любопытная загадка: как в самом малочисленном семействе за долгие века не появилось ни единого… – Эйдел едва не сказал «выродка», но вовремя остановился. – Ни единой кукушки!

– Я… считаю это недопустимым, – сказала императрица, но в ее голосе не было уверенности. Впрочем, разве можно ожидать от соловья безумной смелости? – Пусть… пусть решает мой супруг.

Все взгляды обратились к Аматейну.

– Говори, Кристобаль, – негромко приказал капитан-император. – П р а в д у.

Фейра впервые за весь вечер ссутулился, его плечи задрожали. Лицо феникса – та часть, которая была видна из-под широкой повязки, – сильно побледнело и покрылось крупными каплями пота, когда он еле слышно произнес:

– Нет.

Фаби услышала краем уха, как всхлипнула Ризель. Она хотела повернуться к принцессе, хоть как-то подбодрить ее высочество, но вдруг поняла, что не может пошевелиться и что со всех сторон на нее надвигается тьма. От страха сердце забилось часто-часто, его стук эхом отдавался в ушах и почти заглушил голос Аматейна: