"Фантастика 2024-92". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович

— Шоколадки!!!

— Зубы испортишь, — хихикнула Дарья.

— У оборотней зубы не портятся! — гордо заявила девочка.

Тут же достав семь шоколадок, положила их на пустой стол — кто же день рождения на кухне справляет? Только взрослые! — и пояснила:

— Завтра в школу возьму, ребят и учителей угощу.

— А Вале? — заметила недостачу Дарья.

— А это на сегодня, после торта! — выкрутилась Света и достала еще восемь. — А в школу — вот! — с невинной улыбкой указала на кучку.

— Молодец, жадничать нельзя, — погладила дочку по голове Дарья, вернула куклу и указала на проход в большую комнату. — Проходите, чего на пороге стоять?

— Артем опаздывает, а горячее стынет, — недовольно буркнула именинница и возглавила процессию.

— Павел, — когда мы подошли к проему, протянул мне руку Светин отец.

— Андрей, — пожал я. — Очень приятно.

— Взаимно, — ответил он и пожал руку Лёхе.

В комнате нас встретил накрытый стол. «Горячее» представляло собой картофельное пюре и две тарелки с жаренными куриными «запчастями». День рождения дочери стоил семейству двух зарубленных несушек. Еще здесь нашлись два салата в хрустальных салатницах: один, судя по слоям, с «Мимозой», а второй — помидоры и огурцы с зеленым луком и подсолнечным маслом. Из соусов — баночка с горчицей и бутылка импортного кетчупа. В центре стола — трехэтажная фруктовница с яблоками, рядом — блюдо с нарезанным на дольки арбузом. В «стенке» стоял новенький цветной телевизор. Работает — какой-то концерт крутят, по сцене в данный момент скачет Киркоров. Приглушенные динамики издают былинное:

— Единственная моя-я-я…

Расселись за столом — нам с Лёхой и Колькой выделили диван. Артем сядет сюда же — свободное место и набор посуды для него есть. Света, на правах именинницы, села во главу стола, Павел сел напротив нее, а Дарья разместилась напротив нас.

Дав девочке время распаковать куклу, скоротали время формальным разговором: «льет как из ведра», «корову ловить было не страшно», «про отца рассказать не могу, извините», «нет, на Валю не обижаюсь», «Света очень быстро научилась плавать брассом, но это потому что „по-собачьи“ умела: они похожи, только руками двигать по-другому надо».

В окно было видно, как к дому бежит спрятавшийся под зонтом, одетый в джинсы и рубашку — а мы ведь дресс-код не обсуждали, само получилось — зажавший что-то завернутое в черный пакет под мышкой, Артем. Ну как «видно» — промелькнул, оборотни быстро бегают.

Стук в калитку, и Даша пошла открывать. Тем временем напрочь потерявшая интерес ко всему на свете именинница взяла из стенки расческу и принялась укладывать волосы игрушечной блондинке. Покосившись направо, я незаметно вздохнул на брошенный в кресло рюкзак.

Надо было с Лёхой поменяться, но полностью облажавшийся с подарком Артем — сборник сказок притащить додумался! — меня успокоил: ценность моего подарка даже без учета шоколадок со временем до Светы дойдет, а его — останется пылиться на полке, потому что во время отдыха на речке девочка по очень большому секрету мне призналась, что «чтение» из всех уроков у нее самый нелюбимый.

Когда горячее было съедено, газировка — «Кола» из пятилитровых канистр — выпита, а на их место прибыли чай и торт в виде покрытого арахисовой пастой бисквита, концерт в телеке сменился новостями. После репортажей об аварии, прошедших соревнованиях по самбо и рассказе о новом автомобиле «Лада» — пять с половиной миллионов стоить будет, на «Приору» из моего мира похож — показали стоящего на фоне баннера с надписью «Седьмой экономический форум» Жириновского.

— О, Владимир Вольфович! — оживился глава семьи и при помощи пульта сделал погромче. — Хоть у кого-то там, — указал пальцем в потолок. — Мозги есть!

Понимаю.

Интерлюдия

Инквизитор

Этот человек появился в Соборе Святого Петра три года назад. Тогда в трущобах Парижа случился большой пробой, ставший причиной появления в Империи трех десятков новых пиромантов. Увы, бог наделяет достойных только силой — умения ею распоряжаться приходится взращивать самому. Тогда, попытавшись дать отпор демонам, новорожденные пироманты спалили целый район. Десятки тысяч погибших глубоко опечалили Папу, и, после того как пожарным и армии удалось справиться со стихией и остатками врагов, он в своей милости решил посетить пепелище, чтобы помолиться вместе с потерявшими кров и родных страждущими.

Во время шествия по воняющим гарью и жженым мясом улицам, Бенедикт услышал доносящееся из-под когда-то бывших работным домом руин неразборчивое бормотание. Верные слуги Папы разобрали еще теплые угли, и вытащили из-под них страшно обгоревшего тощего паренька лет двенадцати. Если бы не милосердие личного Целителя папы, бедолага бы едва ли дожил до следующего дня. Но милосердие нужно заслужить, и, если бы с сочащихся сукровицей, черных губ паренька не слетали фразы на чистейшей латыни, Папа бы удостоил его разве что последней исповеди. Научить этому благородному языку воспитанников работного дома не мог никто, тем более — настолько чистой и совершенной форме. Но самым главным был смысл фраз:

— Он придет через три года! Он спасет нас! Он придет! Он спасет! Апельсины! Апельсины! Придет и уйдет! Придет и уйдет! С ним будет птица! Он спасет нас!

После того, как Целитель выложился на полную, и его со всеми почестями унесли аколиты, высокая делегация окончательно убедилась в том, что стала свидетелями самого настоящего чуда: напуганный, вернувший уничтоженные пожаром карие глаза и русые кудрявые волосы некрасивый худой паренек не понимал на латыни ни слова, а, выполняя повеление Папы повторять слова Святых молитв, сдабривал их настолько богохульным акцентом, что паладин Ульрих едва подавил в себе желание зашибить мальчонку на месте — и с тех пор не забывал благодарить за это бога каждый день, потому что, если бы Всевышний тогда не укрепил его волю, Ульриха бы сожгли на костре.

Только еретик способен поднять руку на настолько отмеченного богом ребенка!

Папа взял мальчика с собой. Своего имени тот не помнил, поэтому его нарекли Габриэлем. С тех пор он жил в Соборе, все свободное время посвящая изучению богословия и время от времени получая розгами по заднице за непоседливый характер и банальную тупость. Больше никаких пророчеств Габриэль не изрекал, но, будучи выросшим в очень сложных условиях ребенком, по достоинству оценил хорошую кормежку, относительно мягкую постель и легкость поручаемой ему и другим детям работы, поэтому очень старался учить длинные и сложные для понимания молитвы, совершенно не догадываясь, что, если бы на личной апельсиновой ферме Папы не появился некий Андрей, по истечении этого года Габиэля бы выгнали из Ватикана в какой-нибудь отдаленный монастырь, где жизнь еще тяжелее, чем в работных домах.

Кому нужны лже-пророки?

В личный кабинет Папы Диего де Деса Таверма ходит с отчетами каждую неделю уже много лет, но сегодня — совершенно исключительный случай.

— Ни фермер, ни полиция не врали, Ваше Святейшество. Я поручил испытание своим лучшим людям — им соврать невозможно.

Губы Папы тронула улыбка:

— Наступают великие времена для всего мира! Счастлив ли ты лицезреть приход Мессии так же, как и я, брат мой?

— Моя душа ликует, Ваше Святейшество! — перекрестился Инквизитор.

— Покажи мне Его портрет, — попросил Бенедикт.

Диего с поклоном протянул нарисованный аббатом Фердинандом со слов фермера портрет Андрея.

— Воистину святой лик! — восхитился Папа. — Эти тонкие черты, этот волевой подбородок, эти мудрые глаза… — он аккуратно положил портрет на стол и сцепил руки в замок перед собой. — Мы не можем позволить, чтобы Мессия угодил в грязные лапы безбожников, иначе Господь обрушит на нас свой гнев.

— Да, Ваше Святейшество, — склонился в поклоне Великий Инквизитор. — Явив Мессию на вашей ферме, Господь подал нам знак.

Бенедикт замаскировал за смиренной улыбкой самое настоящее ликование — проклятый король Карл последние десять лет вынашивает планы и обрастает сторонниками, желая отобрать у Папы светскую власть, но теперь, когда Господь послал Церкви козырь, который ничем не перешибить, все усилия этого порочного продукта кровосмешения не будут стоить и выеденного яйца. Но объявлять о Втором пришествии, не имея Мессии в своем распоряжении, пагубно — эти проклятые безбожники обожают требовать так называемые «доказательства», как будто нашествия демонов недостаточно!