"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич
Маги переглянулись.
– Если кто-то попробует назвать меня святым, – мрачно произнёс Ориен, – я дам ему в глаз.
– Если тебя не пристрелят раньше, – в тон отозвался Ильнар. – Вопросами канонизации, насколько я понимаю, занимаются после смерти кандидата.
– Зато представьте, как дивно вы смотрелись бы на традиционном изображении, со всеми этими бусинами и перьями. Алемский Хранитель, покровитель исследователей и охотников… нет?
Гэлхан продолжал улыбаться, миролюбиво и благостно. Ориен поджал губы, его аура на миг плеснула сквозь щиты ядовито-розовым. Ильнар успел прикинуть, как будет разнимать драку, но каон лишь шипяще выдохнул и отвернулся.
– Впрочем, в вашем случае дело действительно ограничится секретными архивами и фотографией в личном деле, – как ни в чём не бывало закончил жрец. – Доброго дня, уважаемые.
Он кивнул обоим и направился к лагерю. Ориен проводил его взглядом, поднёс к губам свисток, потом передумал и опустил руку.
– Не хочу быть святым. Они вечно влипают во всякую дрянь, умирают мучительной смертью, а потом кто-то умный рассказывает детишкам чушь про подвиги и веру.
– Думаю, никто не хотел.
Ильнар хлопнул каона по плечу и тоже пошёл к лагерю.
Главный жрец маленькой обители на берегу Имара святым не хотел быть точно – ни чудес не хотел, ни магии, ни голоса свыше, ни быть смытым волной из прорванной плотины.
Вот только его никто не спрашивал.
Их спрашивать тоже не будут.
***
Зимой драконам понадобилось около двух часов, чтобы добраться до окрестностей Алема. Тяжёлые машины такой скоростью похвастаться не могли, не говоря уж о способности перелететь густой сосновый бор, да ещё железная дорога вела не совсем в нужную сторону, делая маршрут длиннее втрое. Хорошо ещё, что от станции к городу вела двухколейная ветка, более удобная для движения, фон над рельсами снизился до пяти с половиной единиц, а летающие камни не представляли опасности, если не ускоряться. По плану экспедиция должна была остановиться на окраине города до темноты.
В реальности план пошёл лесом.
Сперва сгустился туман. Солнечные лучи рассеивались, подсвечивая окружающий мир золотом, видимость упала до десяти шагов – скорость пришлось сбавить до минимума. Лес слева казался чернильной тенью, река исчезла вовсе, лишь изредка слышался плеск воды. Двигатели работали, гусеницы с хрустом вгрызались в насыпь, но Ильнар не мог отделаться от ощущения, что вездеходы зависли в тумане, как жуки в янтаре – ещё немного подрыгают лапками, пожужжат и замрут навсегда. Тревога заставляла всё напряжённее вглядываться-вслушиваться в реальность, но мир молчал.
Пока не зазвучали голоса.
Он помнил это ощущение по Алему. Из тумана слышались то обрывки разговоров, то детский плач, то вопли ужаса – приглушённые, далёкие. Ментальные блоки и щиты приглушали звуки, бронированные корпуса машин справлялись лучше, но полностью избавиться от наваждения не выходило. Пару раз Ильнару послышался голос Кеары – её здесь не могло быть совершенно точно, однако внутри скреблось и скулило, не давая сосредоточиться. Закрывать шлем-капюшон не хотелось, чтобы ничего не упустить, пришлось усложнять щиты – они, в свою очередь, начали ощутимо жрать энергию.
– Слышишь, слышишь?!
Стрелок дёрнулся, вцепился в рукояти орудия, разворачивая ствол влево. Ильнар сощурился в туман – ничего.
– Чего там? Эй, я с тобой разговариваю!
Пришлось ухватить стрелка за плечо и встряхнуть. Тот наконец обернулся, глянул из-под надвинутого капюшона широко раскрытыми глазами, попытался убрать со лба прилипшую тёмную прядь – в толстой перчатке это удалось не сразу.
– Данни, – глухо проговорил он. – Сын… Зовёт меня, туда зовёт… Плачет… Это же…
– Призраки. Щиток опусти и закрой наглухо, тут единиц шесть, совсем мозгов нет? Дома твой сын, нормально всё.
Ильнар попытался произнести это как можно убедительнее, надеясь успокоить стрелка – но вышло наоборот.
– Руки убери! – прошипел тот. – Вам, колдунам, может и нормально, когда всё внутри переворачивается. Вам, может, и вообще на людей плевать! Что, рад будешь, если меня сожрут, змеево отродье?! Да чтоб тебя!..
Он содрал правую перчатку, стряхнул капюшон и пальцами зачесал назад чёлку. Ильнар, на миг оторопевший от такой постановки вопроса, сперва припомнил процент воздействия фонового излучения, от которого защищали перчатки и шлем-капюшон – и только потом ткнул на рации кнопку тревоги и схватил стрелка за руку.
Алтина учила его приводить к резонансу других людей – но вряд ли она могла представить, что воспользоваться её наукой ему придется на крыше движущегося вездехода. Да ещё и подопытный объект, стоило его коснуться, начал отбиваться ногами – заломить ему руку за спину и зафиксировать мешало кресло, пришлось выпустить. Освобожденный стрелок вскочил, рванулся к ограждению с явным намерением спрыгнуть, но тут машина затормозила, беглеца удачно швырнуло назад – и снятый капюшон, обнаживший шею, оказался кстати.
Физический контакт – да что ж ты брыкаешься, зараза?! – есть.
Энергетический – да как же снимается этот змеев амулет?! – есть.
Ре-зо-нанс…
Стрелок дернулся, закатил глаза, заскулил – тоненько, чуть слышно. Чужие эмоции, жгучая смесь ярости и ужаса, ослепили и оглушили, Ильнар едва не разжал пальцы, испугавшись, что случайно задушит невольного пациента. А потом в памяти всплыли слова, и чужое лицо, искажённое безумием, и, оказывается, не только Исцеляющая длань изучала способности интуитов…
Молитва на древнеимперском о душевном равновесии и гармонии – не зная языка можно было подумать, что Имарский жрец кроет незадачливого больного матом. Однако ритм звучащих в голове слов удивительным образом бодрил и помогал сосредоточиться, и Ильнар повторял их вслух, пока привычные формулы и схемы сплетались перед глазами в узоры. Тишина, спокойствие, умиротворение – наполниться и передать…
– Что у вас тут?!
Ильнар откинулся назад, прислонился к ограждению. По ощущениям прошла вечность – а Кир, оказывается, только-только взобрался на крышу.
– И да проявится воля Твоя, и да укажет путь во тьме, – закончил он, с неким злорадным удовольствием наблюдая, как успокоенный стрелок растерянно хлопает глазами и улыбается. Улыбаться и самому хотелось – призванные позитивные эмоции можно было рассеять, но так было определённо лучше. – Дан майор, а почему ты меня не убил до сих пор за нарушение техники безопасности?
Командир одним движением вздёрнул стрелка на ноги, нахлобучил на него капюшон, внимательно всмотрелся в лицо.
– Ещё не поздно, дан старший лейтенант. Ну?
Ильнар нехотя выпрямился и коротко обрисовал ситуацию. Стрелок молча возился сперва с застёжкой амулета, потом с капюшоном, и не комментировал, только выразительно сопел. Оставалось надеялся, что ему хоть немножечко стыдно, и это убережёт его от новых глупостей – а сам прецедент послужит уроком для остальных пограничников, привыкших к облегчённому варианту формы.
При упоминании призраков Кир нахмурился, прогнал стрелка в медблок и сдёрнул с соседней крыши каона, а потом вытащил из машин всех остальных на дополнительный инструктаж. Информации о том, что делают местные твари с зазевавшимися людьми, в записях охотников не было – если кто и встречался с ними, отчётов он не оставил. Зато у Ориена были нужные сведения, и он очень постарался восполнить недостаток образования у товарищей по экспедиции.
– …К бодрствующим обычно прямо не лезут, но стараются напугать, сбить с дороги, а там и усыпить. Спящим без защиты вцепляются в ауру, рвут на куски, тянут энергию. Если есть какая царапина или ранка – высосут кровь до капли, нет – бросят так, кто-нибудь другой сожрёт. Лежит человек, спит, улыбается во сне – а его жрут живьём. Не видели? Ваше счастье. Я вот год назад троих лично хоронил.
До обеда оставалось часа полтора, но Кир велел раздать сухой паёк сейчас, чтобы больше не останавливаться. Стрелков разогнали по кабинам, инструкцию проговорили раз пять: голоса не слушать, из машин не выходить, шлемы надеть и застегнуть. О том, что брать пример с магов не нужно, упомянули особо и про невидимые магические щиты рассказали, но несколько недовольных взглядов в свою сторону Ильнар поймал. Как же – не всем нравится соблюдать правила, когда кому-то разрешается на них забить…
