Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Михайлов Дем
Да… даже этого дерьма вполне хватило бы для целой кучи проблем. Но машинный разум проверил запас энергии в бортовых батареях, счел их удовлетворительными и выпустил в небо первый веер лазерных лучей.
Все это время девушка сражалась с тупой техникой, стремясь предотвратить это дерьмо. Но она безнадежно опоздала — только чтобы убедить бортовой компьютер разблокировать ремни безопасности ей потребовалось несколько минут. А дальше этого дело не пошло… превратившаяся в гроб машина не пожелала разблокировать двери или потолочный люк, заодно перекрыв прозрачной перегородкой доступ к передней части салона. Причина — неимение официально подтвержденных и имеющихся навыков выживания в экстремальных ситуациях, равно как и неимение подтвержденных навыков обращения с оружием. Отметив нервозность пассажирки, бортовой компьютер любезно предложил сделать ей укол успокоительного. Достаточно положить руку на левый массивный подлокотник заднего кресла — подлокотник уже вернул себе привычную форму, прекратив играть роль дополнительного защитного обруча в районе живота пассажирки.
Девушка длинно и матерно отказалась, умело пояснив куда машина может засунуть себе гребаное успокоительное. Флаер пояснил, что это никак невозможно осуществить на практике и вообще сие действие не несет в себе никакой практической пользы. В ночное небо ударила и потухла еще одна пара лазерных лучей, на мгновение подкрасив черные тучи в красный и желтый. Девушка взвыла и принялась лягать прозрачную перегородку в безнадежной попытке пробить себе путь к передней части салона.
— Помощь уже в пути — успокаивающе промурлыкал искусственный голос.
— Сука! Долбанная сука! — выдохнула в ответ пассажирка, нанося удары пятками в прозрачный материал своей тюрьмы — Открой! Сука! Дверь! Приказ!
Машина любезно откликнулась на ее слова. Мягкий успокаивающий женский голос никак не подходил под происходящую вокруг хрень, но при этом по шаблонам психо-дерьмо-правил являлся наиболее подходящим для успокаивание испуганной молодой особи женского пола, выглядящей достаточно самостоятельной и волевой.
— К сожалению ваши требования невыполнимы… вы не обладаете доказанными умениями выживания. По имеющимся у меня сведениям данные территории облюбованы для жизни не только людьми, но и достаточно опасными тварями. Также сама местность представляет собой пресеченную поверхность с частыми скалистыми образованиями и глубокими трещинами, что способны привести к перелому и…
— Открой дверь! Открой!
— Мисс Окси, я прошу вас успокоиться.
Девушка не услышала, продолжая наносить удары в прозрачный прочнейший материал обеими ногами:
— Вот! Поэтому! Я! И! Ненавижу! Долбанные! Машины! Вас! Всех! Надо! Уничтожить!
— Мисс Окси… уведомляю, что все происходящее записывается и при первой технической возможности будет передано в облачное хранилище данных. Я на вашей стороне и напоминаю про мировые инфо-фильтры, чья задача отслеживать любые радикальные высказывания. Новолуддизм относится именно к этой категории и…
— Заткнись!
— Но среди ваших эмоций я фиксирую не только злость, но и страх… поэтому я помечаю запись ваших выражений как технофобию, вызванную стрессовой ситуацией. Возможно, небольшая лекция о вреде новолуддизма и глупости технофобии в наш просвещенный век послужит отличным успокаивающим для вас?
— ЗАТКНИСЬ!
— Понимая вашу нервозность, еще раз предлагаю сделать инъекцию успокоительного средства. Оно действует мягко, почти не притупляет ясность мыслей и… — мягкий голос резко оборвался.
Девушка замерла в скрюченном положении, не нанеся очередной удар — она поняла, что машина замолчала не просто так.
— Что случилось?
— Фиксирую движение слева… расстояние тридцать метров и быстро сокращается.
— Что там?
— Фиксирую четырех бегущих мужчин… они обнажены, они кричат… и они с топорами…
— Ну просто охренеть! Ты сука просто молодец!
— Благодарю за похвалу, мисс Окси. Ваш комплимент записан в мою базу данных.
— Да пошел ты! Ублюдок! Ты навел этих тварей на меня! Ты хоть понимаешь?! Ты навел этих гребаных насильников и убийц прямо на меня!
— Мисс Окси… я вынужден пометить запись ваших выражений как возможную клевету на ни в чем пока не повинных четверых приближающихся индивидуумов. Они пока никак не опорочили свои добрые имена и по умолчанию обладают не только не требуемой презумпцией невиновности, но и правом на доброе заочное суждение! Ведь…
Брошенный меткой и сильной рукой топор все же не смог пробить материал окна и со звоном отлетел, упав на едва заметно парящий в свете аварийных ламп песок.
— Сука! — крикнула девушка, с такой яростью рванувшись, что удерживающие ее ремни затрещали. Ненадолго затихнув в ловушке как обреченная, но пока не сдавшаяся муха в паутине, она еще раз попыталась воззвать к холодному машинному разуму — Ты не видишь происходящего?! Не можешь оценить правильно степень угрозы?! Мне нельзя здесь оставаться! Надо бежать!
— Возможно агрессию вызвало упавшее транспортное средство, а не вы, мисс Окси. Мы не знаем степень осведомленности местных жителей о современных транспортных средствах…
С неожиданностью прихлопнутой к окну ветром мокрой бумаги к стеклу приникла оскаленная бородатая рожа, вгляделась внутрь и, рассмотрев зажатую ремнями пассажирку, восторженно загоготала, орошая стекло бурой слюной. Подпрыгнув, он залетел на прозрачную крышу машины и упал ничком, тут же принявшись долбиться пахом. Мелкие темные вздутия на его коже лопнули. На крышу потекла бело-черная слизь, а безумец продолжал колотиться о машину всем телом, показывая, что сделает с пассажиркой, как только сумеет вскрыть упавшую машину.
— Трахну! — приглушенно провыл бородатый и с силой врезал лбом о стекло — Я оттрахаю тебя! Оттрахаю!
Машину качнуло, когда в ее левый бок ударились еще три нагих мужских тела. Всколоченные волосы и косматые бороды, потемневшая от химикатов кожа, безумная ярость в гноящихся глазах и оскаленные черные зубы. И все это в красном свете аварийных вечнолетов и под аккомпанемент дружного злорадного воя. Сумасшедшие шакалы радовались падению на их территорию подарку…
— Конфетка! — выкрикнул крайний справа — Сочная конфетка! Хочу! Хочу! Хочу!
— Я первый! — прорычал мужик сверху и ударил кулаком о крышу — Я первый ее трахну! И первый ее вскрою!
— Я готов и с дохлой! — проскрипел самый старый и худой из yих, выглядящий так, словно он только что вылез из ямы полной токсичной кислотной грязи. Изъеденными грибком ногтями содрав с щеки целый пласт кожи, он запихнул его в рот и, чавкая, повторил — Я готов и с дохлой… Присуну ей жестко… глу-глу-глубоко…
— Тихо! — заорал верхний и как только все заткнулись, прижался лбом к прозрачной крыше, взглянул на сжавшуюся под ним в кресле перепуганную девушку и ласково попросил — Откройся, конфетка.
Она не ответила. Сжавшись в комок, с трудом ворочаясь под сдавливающими ее ремнями безопасности, она медленно какую-то пластиковую штуковину под подлокотником, пытаясь вырвать ее из креплений. В глаза облепивших ее машину ублюдков она старалась не смотреть. Не потому, что это могло спровоцировать их на еще большую агрессию. Нет. Больше уже некуда. Как только она попадет им в руки… они исполнят все свои жуткие обещания. Просто она не хотела показывать, насколько сильно испугана. Животный ужас сдавил ей горло, подрубил колени и уронил тонну веса на грудную клетку. Каждый вдох приходилось силой загонять в легкие, от бушующего в крови адреналина трясло и только это отгоняло от глаз темную пелену и не позволяло ей свалиться в глубокую бессознанку.
— Внимание! — автопилот наконец-то ожил и в его искусственном голосе звучало дружеское осуждение — Джентльмены. Представьтесь.
С дурашливой готовностью козырнув, бородатый нырнул вниз, через секунду снова показался в окне и с силой ударил в стекло топором. Оружие со звоном отскочило.
— Представьтесь — повторила машина.
Ответом стало еще четыре удара. А следом удары обрушились на упавший флаер уже без счета. В каждый замах и удар они вкладывали все свои силы, раскачиваясь тощими голыми телами, скользя в грязи, порой падая и тут же подскакивая, чтобы с воем нанести еще один удар топором в стекло, что отделяло их от такой сладкой золотой конфетки.