Алексей Фомичев - Меньшее зло
Два «форма» выкосили маленький отряд за несколько секунд. Хорошие, крепкие доспехи, способные выдержать скользящие удары мечей, сабель и даже топоров, были бессильны против закаленной стали, спрятанной в томпаковой оболочке.
Всадники валились с коней, роняя копья и плети, тяжело падали на сухую землю, издавая громкие стоны. Лошади, испуганные резкими звуками, плясали на месте, отскакивали, отрывисто ржали, кося большими глазами на истекающих кровью наездников.
С расстояния трех — пяти метров промахнуться невозможно, мы уложили всех сразу, даже добивать не пришлось. Быстро проверили тела. Кровь, размолотые кости, куски кожи и металла.
Лошади, почуяв резкий запах крови, заплясали еще сильнее.
– Невед, держи лошадей, — крикнул Антон. — Артур, куда тела?
– В овраг. Завалим ветвями... может, до завтра не отыщут.
Как это часто бывает, приборка заняла больше времени, чем сам бой. Пока Невед спутывал лошадям передние ноги, мы перетаскали трупы в овраг. Туда же последовало оружие и три седла. Все закидали ветками и охапками травы. Кровь на дороге затоптали.
Потом отобрали себе трех лошадей. Остальных, уже расседланных, отпустили.
– Кому-то повезет, — заметил Антон, наблюдая, как отпущенные лошади, подстегнутые шлепками и свистом, выбегают из низины.
– Кому и повезло, так это той троице. Их погоня исчезла. Кстати... — я глянул на часы, — и нам пора исчезать. Невед, ты как?
– Нормально, — отозвался тот.
Антон усмехнулся, глядя, как инженер ищет ногами стремена, и сказал:
– Еще пару таких прогулок, и на скачках сможешь выступать.
– Поехали. Надо убираться отсюда подальше.
Развернув коня, пришпорил его и выскочил на дорогу. Парни понеслись следом...
4
Неполные десять километров на хороших лошадях мы преодолели за час. Кони, специально отобранные и выращенные для войны и дальних переходов, легко шли резвым галопом. Правда, мы их особо не гнали, берегли и, давая возможность отдохнуть, часто переводили на шаг. Когда впереди показались крайние строения городища Радикарет, кони были в полном порядке.
Городище — местное название населенного пункта, переросшего обычное село или деревню, но не получившее титула города. Около трехсот домов, два трактира, постоялый двор, мельница, храм здешнего бога или богов. И большая площадь почти в центре городища, отведенная под торг.
Внешняя ограда Радикарета — чисто символический тын из неотесанных бревен высотой метра полтора. За тыном узкий и неглубокий ров. Абсолютно сухой. Никаких башен, вышек, бойниц. Ни одной боевой машины. Даже охрана чисто символическая — два невооруженных парня, собиратели дорожного оброка.
Радикарет расположен в центре провинции. Внешних врагов нет, опасаться набегов нечего. А разбойники и бандиты сюда не полезут. Им дорог и лесов хватает. Впрочем, кое-кто за порядком здесь следит. В этом мы убедились, когда въехали в город. У коновязи при входе в трактир стояли три воина. Доспехи, шлемы, вооружение точь-в-точь как у тех, кого мы посшибали в овраге.
– Интересно, они из одного отряда? — тихо проговорил Антон. — Или здесь доспехи сделаны под один стандарт?
– Понятия не имею. Возможно, из одного. Тогда у нас будут проблемы. Из-за коней.
– Думаешь, опознают?
– Могут. Хорошо хоть рыцарского коня отпустили. Того уж точно узнают.
– Может, не стоит заезжать? — спросил Харким. — Как бы не влипнуть. Весь городок не перестреляешь...
– Это верно. Но заехать надо. Нужна информация. А также продовольствие, корм лошадям и... местные деньги. Так что вперед. Но ворон не ловим.
И мы поехали дальше.
Волнения были напрасны. Никто на нас подозрительно не смотрел. На коней не косился. И с вопросами не приставал. И все потому, что в Радикарете в самом разгаре был торг.
Центральная площадь городища — почти правильный квадрат сто на сто метров — застроена рядами палаток, шатров, ларьков. От разноцветья тканей и тряпок рябило в глазах. Торговали решительно всем. Мясом, рыбой, дичью, овощами и фруктами, водой, железом, посудой, тканями, оружием и доспехами, седлами, обувью, одеждой...
Над торгом стоял сплошной гул сотен глоток, сдабриваемый пиликаньем струнных инструментов и свистом дудок заезжих трубадуров.
Для нас с Антоном, видевших подобные мероприятия, все было вполне привычно, обыденно. А вот Невед вертел головой, моршась от шума.
Я первым разглядел широкий проход между торговыми рядами, специально сделанный для конных и пеших, и направил туда коня.
– Проезжаем!
– А закупки? — крикнул Невед.
– Потом.
Тот не понял, но я махнул рукой, и инженер послушно повернул коня.
– Найдем постоялый двор, снимем номер, перенесем вещи. А уж потом на базар, — объяснял ему Антон. — Нечего с таким грузом по улицам шастать.
* * *
Мы проезжали мимо рядов, бросая взгляды по сторонам. Ярко раскрашенная посуда, сапоги разных фасонов, блестящие на солнце клинки ножей и кинжалов, целые горы фруктов, отделанные шитьем кафтаны...
Спорили торговцы, ругались из-за товара покупатели, нудно ныл калека, прося милостыню, орал обворованный мужик, визжала затисканная в толчее молодка.
Ближе к выходу палатки и столики поредели. И мы увидели впереди разноцветный купол и высокий помост под ним. На помосте выделывал сальто ловкий парень, затянутый в черное трико. Он прыгал через голову вперед-назад, садился на шпагат, стоял на голове, не прекращая жонглировать тремя кинжалами. Потом вдруг замер, присел и с разворота кинул кинжалы один за другим в деревянный прямоугольник, стоящий метрах в пяти от него. Клинки вошли в дерево точно один под другим. Последний перерубил тонкую веревку, что удерживала бумажного воздушного змея. Змей взлетел над площадью и повис на высоте десяти метров. К нему была привязана еще одна веревка.
Зрители — человек тридцать — закричали, захлопали. В стоящем на краю помоста маленьком блюдце зазвенела медь.
– Еще и балаган есть, — хмыкнул Антон. — Богато живут.
– Вон еще, гляди.
Я кивнул в сторону, где стоял другой помост. Чуть ниже первого. На нем была натянута ширма. Из-за ширмы торчали две куклы. Одна явно женская. Облаченная в набедренную повязку, с непомерно большой грудью. В руках молния в виде зигзагообразной стрелы. Вторая фигура — здоровенный мужик. Он то и дело падал на колени. А кукла-женщина потрясала молнией.
– Очень актуальная постановка, — сказал я.
– В смысле?
– В смысле — сценка из реальной жизни. Баба с молнией, несомненно, гарпия. А мужик...
– А мужик и есть мужик. Захват пленного? Будущего осеменителя?
– Вроде того. Интересно, как здесь изображают оружие гарпии.
