Игорь Осипов - Измеритель
Максимыч обернулся к напарнику:
– Дуй назад, скажи, что нашли. Я пока выход подержу.
Парень кивнул и без лишних слов умчался туда, где суетились безликие фигуры в защитных комбинезонах. Максимыч, не сводя ствол автомата с дверного проема, присел на колено. «Тишина и благодать, даже не верится, что это дорога в преисподнюю». Сразу и не скажешь, что тут кто-то есть, но сталкерский глаз не обманешь – он примечает все. Проходом пользовались. Редко, но все-таки… вон веточка обломана, засохла уже, дверь висит на одной петле, но отодвинута, чтобы не мешать… Да и заросли ивняка, если приглядеться, имеют проход. Казалось, что из темноты подземелий за ним наблюдают. Нет, не человеческие глаза, а само зло. Ворочается там, беспокоится. «Не зря, сейчас мы разбередим этот бесовский омут».
Топот множества ног заставил обернуться. Весь разведотряд в полном составе во главе с лейтенантом и Молодым, как табун молодых жеребцов, несся по узкому проезду. «Кони. Переполошат сейчас всех». Васильев, заметив недовольный взгляд сталкера, осадил бойцов, и последние несколько метров те подходили чуть ли не на цыпочках.
– Тихо? – Васильев сам осторожно выглянул за угол и завороженно застыл, разглядывая сооружение. – Колоссально! – после, чего не оборачиваясь, приказал: – Вторая «двойка» – вокруг. Осмотрите на предмет еще одного входа.
Два бойца скрылись в зарослях. Появились они через десяток долгих минут с другой стороны. Шли осторожно, обходя по широкой дуге открытую пристройку.
– Чисто! Других входов нет – монолитная бетонная стена. В реку со стороны купола выходит широкая труба, – доложил старший.
– Принял! – Васильев кивнул и повернулся к напарнику Максимыча. Как-то повелось, что тот стал исполнять обязанности вестового. – Давай к Еремину, сообщи, что станцию очистки обнаружили – можно минировать.
Молодой снова умчался, а разведотряд, крадучись, приблизился к темному проему. Максимыч достал свой меч и несколькими ударами прорубил широкий проход в зарослях. Вниз в темноту уводила узкая лестница. Достав из разгрузки фонарик, он посветил вниз. В нескольких метрах лестница заканчивалась тесной площадкой с плотно закрытой стальной дверью. Сталкер осторожно спустился по ступенькам и попробовал приоткрыть дверь. «Заперто. Что, впрочем, неудивительно. Значит, и тут надо входить, предварительно постучав взрывчаткой». Он торопливо вернулся наверх к отряду.
– Заперто. Но, думаю, пары гранат будет достаточно.
По рыжим лестницам на купол уже волокли ящики. Отряды выходили на исходную. Осталось дождаться сигнала к атаке.
* * *
Он давно не испытывал такого ощущения… наверное, с самого детства. Как будто родители поймали его за баловством. И стыдно, и одновременно обидно, и хочется продолжить, и нельзя. «Что это, совесть проснулась?.. У кого? У него, у Великого, – и совесть! Даже смешно. Переоценка ценностей или кризис среднего возраста – поздновато, вроде». Он подошел к своим комнатам. В углу на куче тряпья валялась, как поломанная игрушка, обнаженная девчонка – внучка этого… Лысенко. Надоела она ему, надо будет выкинуть ее вниз – в племя. Нет уже от «игры» с ней удовлетворения. Смотреть на ее унижения прискучило. Он посмотрел на закопченный свод купола над головой. Что-то все-таки не так. Он привык доверять своей интуиции. Что-то произойдет или уже происходит. Что-то плохое. Плохое лично для него. Внизу в свете костров обыденно копошилось племя. Он зашел в комнату и, повинуясь какому-то импульсу, достал тот самый старенький «кедр», с которым когда-то сбежал с ТЭЦ… в тот самый день… двадцать лет назад. Почему снова взял его в руки? Не доставал его с тех пор, как переселился в эти «апартаменты», как стал Великим. Что изменилось? Древнев стоял и рассматривал изящную машинку для убийства. В течение последних лет десяти он только повелевал, прошли те времена, когда приходилось самому драться за свою жизнь. Теперь за него это делают другие, и надобность в оружии полностью отпала. Тогда зачем он ему? Он повесил автомат на бедро, запахнулся в серый плащ из крыла ящера и снова посмотрел на девушку. Та вжалась в стену, не сводя больших испуганных глаз со своего хозяина.
– Встань! – он подошел к робко поднимающейся девушке и взял ее за локоть. Еще раз окинул взглядом грязное худое тело и вытолкал девушку за дверь. Ее судьба больше не интересовала жреца – игрушка ему надоела.
Вдруг все подземелье содрогнулось, со скрипом зашатались ажурные металлические конструкции, сорвался один пролет верхнего карниза и с грохотом врезался в решетку бассейна, сверху посыпались куски бетона, еще больше потрясая и раскачивая стрелу крана и громко плюхаясь в грязную жижу. Когда пыль рассеялась и первые лучи света проникли внутрь, снаружи прозвучал еще один взрыв. Более глухой. Но теперь Древнев не мог не понять – это были именно взрывы. В пролом полетели, разворачиваясь, длинные веревки, и по этим извивающимся в воздухе «змеям» соскользнули вниз фигуры в защитных костюмах. Послышался грохот автоматных очередей. Древнев так и застыл на пороге своих комнат, не замечая вцепившуюся в него со страху девчонку, одной рукой крепко прижимая к бедру «кедр».
* * *
Рация, включенная на прием, затрещала и рявкнула голосом Еремина: «Вперед!» И почти сразу наверху прогремел взрыв. Как Максимыч этого ни ждал, но все равно присел от неожиданности. Сверху посыпались бетонная крошка и пыль, земля закачалась под ногами. Васильев дернул свою веревку, прикрепленную к гранатам на ручки двери. Грохнул еще один взрыв – проход заволокло дымом и пылью. Не дожидаясь, пока все осядет, по лестнице, громко грохоча, ринулись бойцы отряда. Максимыч кинулся вслед. Вот тут он позавидовал тем, у кого был противогаз, а не респираторы, – глаза слезились и чесались. Он зажмурившись проскочил облако пыли и оказался в длинном загибающем влево и вправо коридоре. Где-то деловито ухал помповик и бил короткими очередями «калаш». Бой уже шел, не дождавшись Максимыча. Слева кто-то истошно заорал, но после глухого удара крики прекратились, а рядом с парнем, как раз на уровне головы, в ржавую трубу воткнулся дротик. Сталкер упал на пол и, не глядя, разрядил дробовик в сторону воплей, с удовлетворением отметив, что там кто-то охнул и свалился на пол. Включив фонарь на шлеме, он осветил длинный коридор. Недалеко от него валялся боец в ОЗК с дротиками в животе и шее. А чуть подальше – несколько окровавленных тел в кирасах из чешуи дракона. Воткнув разряженный обрез в чехол на бедре, он перехватил автомат и пошел вперед. Тела дикарей валялись прямо перед площадкой лестничного пролета. А звуки боя уже доносились откуда-то с нижнего яруса: глухо бухали помповые ружья, заливались очередями «кедры». Быстро перебирая ногами, сталкер спустился на один пролет. Выглянул в коридор и поспешно спрятался обратно – на него неслась целая толпа дикарей, а за их спинами мелькали огни выстрелов, выхватывая из толпы удирающих засранцев по нескольку бойцов одновременно, оставляя тех распростертыми и окровавленными на полу. Максимыч выглянул из-за угла и разрядил весь рожок в приближающегося к нему неприятеля, снял фонарик и, прячась за углом, помахав им в коридор.
