Константин Муравьев - День решает все
Немного помолчав, будто приходя в себя, хотя такому бойцу, как Кларус, этого не требовалось, он явно готовил правильный ответ — тот, который бы удовлетворил всех, Кларус сказал:
— Нам не удалось узнать. Как только их начинали допрашивать о цели нападения, заказчике или дальнейших их планах, у них срабатывала ментальная защита. А после третьего раза их мозг не выдерживал, и они получали кровоизлияние.
Он посмотрел на свои руки, потом перевел взгляд на браслет искина, надетого на запястье, и продолжил:
— В общем, мы потеряли всех пленных, — просто, даже как-то сухо и безразлично сказал он. — Наши специалисты ничего не смогли сделать. С их слов, работал кто-то не ниже мастера. А ментооператоров такого высокого уровня, чтобы взломать подобную ментоструктуру, на станции нет, нам это точно известно.
— Вы ошибаетесь, — удивленно поправил его Плат, и было от чего: аграфы — и не справились с ментоструктурами. Одни из лучших магов Содружества не справились. Такое не укладывалось у безопасника в голове.
Но он закончил свою мысль, которую сбила эта нереальная новость:
— По последним сведениям, такие люди теперь есть у исследовательского департамента.
— Понятно. Приму к сведению. Но тогда мы этого не знали.
— А почему вы не обратились к сполоту? — постарался подловить аграфа на нестыковке человек, ведь всем было известна связь двух этих рас Содружества, а лучше аграфов в магии были только сполоты.
— Мы обращались, но он нам даже не ответил, — нехотя проговорил тот.
— Но хоть что-то вам удалось узнать? — не поверил словам аграфа безопасник.
Кларус посидел несколько секунд, будто решая, можно ли передать данную информацию сидящему напротив него человеку, а потом все-таки сказал:
— Только имя того, кому ее должны были передать. Это лишь посредник, — закончил он, — у нас не получилось его найти.
Получив такие сведения, Плат мог раскрутить дело, и поэтому он сразу же настроился на рабочий лад.
«Хотя как-то легко аграф согласился на выдачу информации. Что-то здесь не так», — закралась ему в голову крамольная мысль. Он старался гнать ее в сторону, но она упорно возвращалась.
— Так что это за посредник? — спросил Плат, хотя на ответ он особо и не надеялся, но тот, как ни странно, прозвучал.
Правда, у главы службы безопасности сразу возникло ощущение, что это уже устаревшие сведения, и они никак не помогут в этом деле.
— Некто Рас Крыс, бывший сотрудник службы безопасности, а ныне один из мелких бандитов и охотник за головами. Его поисками мы занимаемся, но пока безрезультатно.
«Так я и думал. Все только усложняется», — услышав ответ на свой вопрос, понял Плат.
— Хм. И давно вы его ищете? — спросил он.
— Несколько часов, но поиск никакого результата не дал. Этот человек будто сквозь станцию провалился, — ответил Кларус.
— И не удивительно, — сказал ему безопасник. — Есть одно место, где вы точно его не искали.
— Где? — удивился аграф.
— У нас за решёткой, — ответил ему Плат, — но он не сможет ответить вам ни на один вопрос.
— Почему? — спросил Кларус и потом добавил: — Если необходима помощь, то наши специалисты могут разговорить любого.
— Не сомневаюсь, — усмехнувшись, ответил руководитель СБ, — но что они сделают с растением?
— Каким? — не понял аграф.
— Обычным. Этому бандиту выжгли мозг. Он превратился в ходячее растение.
— Как же вы так? Он же ценный свидетель! — расстроенно произнес глава охраны посольства, но потом встрепенулся и спросил: — Как хоть вы его взяли? Мы выяснили, что у него была сильная банда, даже один модификант в отряде был.
— Все верно, — согласился безопасник и, вдруг усмехнувшись, сказал: — Я вам все расскажу, если вы откроете, как вам удалось отбить дочь посла.
Аграф задумался на некоторое время, потом посмотрел в лицо замершему на месте Плату и, улыбнувшись, ответил.
— Согласен. Расскажу все, что знаю о захвате, но не больше.
— Хорошо, — принял его условие безопасник.
— Так как к вам попал Рас? — спросил Кларус.
— Нашли, всей бандой валялись посреди уровня, уже в том состоянии, в котором находятся и сейчас.
— Так вы не знаете, кто их так отделал, — прокомментировал его слова аграф.
— Верно. Не знаю. И сейчас у меня стало на одну версию меньше. Теперь я вижу, что это были не вы, и криво усмехнувшись, добавил: — Теперь ваша очередь. Как вы смогли освободить свою соотечественницу?
Глава службы безопасности посольства не менее хитро улыбнулся:
— Мы ее не освобождали. Нашли лежащей посреди спального района одного из жилых уровней, а недалеко от нее находился захвативший ее отряд. Без сознания.
— Н-да, — проговорил Плат, — что-то все мне это напоминает.
— Напоминает.
— Тебе не кажется, что за всем этим стоит кто-то один? — спросил глава службы СБ.
— Возможно, — проговорил аграф, — время покажет.
И два старых солдата невольно посмотрели на улицу, будто там сейчас был ответ на их вопрос, но за окном, кроме стоящего на стоянке погрузчика, ничего не было.
* * *— Ты смогла выйти на того, кто нам нужен? — прошептала мгла на ухо стоящей посреди огромной комнаты невысокой красивой девушке, отдаленно похожей на аграфку.
— Нет, повелитель, — ответила она. — Его след теряется тут на станции, но я приблизилась к ответу. Он среди новой партии рекрутов. Военных или исследователей.
— Ищите, — мгла приняла форму темного сгустка, приблизившегося к девушке, — не подведи меня, дочь. Совет перестал доверять тебе.
— Да, повелитель. Я поняла.
— Иди.
Девушка уже направилась к выходу, когда ее нагнал шепот, лившийся будто отовсюду:
— И помни, что другого шанса тебе никто не даст. Я сам убью тебя, если ты опять подведешь меня.
Девушка вышла из комнаты и только тут разжала сжатые в кулаки пальцы.
— Я знаю, отец, — тихо произнесла она, и одинокая слеза покатилась по ее щеке.
Если бы это увидел кто-то из ее расы, то ее убили бы на месте.
Она превращалась в человека.
Это немедленная смерть. Это позор расы. И она это понимала.
Но у нее был тот единственный, ради кого она была готова умереть.
Был. А сейчас он уже мертв.
Но процесс уже нельзя было повернуть вспять, и она постепенно все больше перенимала черты людей.
Ей все труднее было скрывать происходящие в ней изменения, и поэтому она старалась как можно меньше общаться с сородичами.
И что ей делать, она не знала.
Но она не хотела умирать. Вернее, не так, она не боялась смерти. Но сейчас ей нельзя было погибнуть. У нее было еще одно незаконченное дело.
