Чужие степи — Оффлайн (СИ) - Ветров Клим

Из-за поворота выныривают какое-то пятно. Что за машина не видно, только силуэт, но точно что-то не наше, больно мягко едет. Притормаживает, снова трогается, и окончательно останавливается метрах в тридцати, как раз там где должна находится мотолыга. Я хотел было начать с неё, но решил что если её бросили, то она точно неисправна, и время терять не стоит. Теперь понимаю что затупил, — не зря же они вернулись?

— Переждём, или как? — тихонько интересуется Василич. Он хоть и не видит, но боевой дух точно не растерял.

— Сперва поглядим чего им надо...

Расстрелять одну машину в два автомата мы конечно можем, если это не броневик какой, но во-первых привлечём ненужное внимание, а во-вторых это вполне могут быть наши, — дождались когда стемнеет и приехали на разведку. Поэтому молчим и слушаем.

Прибывшие тем временем вышли, и обступили мотолыгу. Я прислушался. Они явно решали какой-то технический вопрос, что-то хотели чинить, но что именно я не понял.

— Гусеницу собрались одевать. — подсказал Василич. — Похоже миной сорвало, поэтому бросили...

Словно в подтверждение его слов в темноте застучали чем-то железным и послышался сдавленный мат.

— Странные люди, гремят на всю округу, а матюгаются вполголоса... — поделился я с напарником, на что он только усмехнулся, и передернув затвор автомата, зловеще прошептал,

— Карету нам готовят суки... Будет им лягушонка в коробчонке...

Глава 46

Возились они недолго, — не знаю, может минут тридцать или около того, часов у меня не было, телефон давно сел, а когда ждёшь чего-то, время течёт особенно медленно.

Четыре человека, один Иван, два Витька и какой-то Гудок. По голосам самые обычные мужики, говорили в основном по делу, куда бить и чего крутить. Ещё торопили друг друга, мол долго возимся, командир будет недоволен. Потом завели двигатель, и мотолыга поёрзала туда-сюда, — так меняют гусеницы, объяснил Василич. Решив не дожидаться когда они погрузятся и отчалят, мы тихонько выползли из под уаза.

— Ты меня главное не подбей, — уползая вперед, напутствовал я напарника. В принципе ничего сложного, главное дождаться когда вылезет тот что в машине, и всех сразу одной очередью и срезать. Охранение они не выставили, так что проблем не возникнет.

Подобравшись поближе я замер, мотор мотолыги работал на холостых, но водитель пока не появлялся, трое остальных стояли прямо передо мной, и что-то обсуждали.

Не вставая я приподнял автомат, и прицелившись чуть выше люка, — откуда должен был появиться четвертый, застыл. Пять секунд, десять, двадцать. Отсчитав три минуты, и едва не заснув, я едва не прозевал час хэ. Но вовремя спохватился, и первым же выстрелом снёс вылезшую из люка голову. Остальных уложил даже не целясь, — как стояли они кучно, так же и попадали.

— Проверь что в машине — отправил я подбежавшего Василича, а сам поднял выпавший из руки мертвеца фонарик, и посветил в люк. Провалившийся водитель лежал головой вниз, видать когда падал, перевесило. Свесившись внутрь я попытался достать его, но сил не хватило, тучный оказался дядька. Василича ждать не стал, а кое как протиснувшись туда сам, приподнял тело и дрожа коленками, выпихнул его наружу. На кровь внимания уже не обращал, не до того сейчас, сейчас главное уехать отсюда, вероятность того что бандиты слышали выстрелы конечно минимальна, палят сегодня со всех сторон, но всё равно лишний раз судьбу испытывать не стоит.

Усевшись на второе сиденье, я осмотрелся.

Мотор работает, зарядка аккумуляторов идёт, давление масла в норме. В кабине, со стороны водителя, — кроме железной кружки на полу, да промасленной тряпки под сиденьем, ничего нет. Сиденье жёсткое и неудобное, с невысокой спинкой и коротким основанием. Перехожу к башне с пулеметом, она почти над головой командирского места, лента заправлена, в нише сбоку несколько коробов с патронами, пихаю ногой, — полные. Пкт — пулемёт калашникова танковый, 7,62 миллиметра, таким калибром ещё прадеды в гражданскую стреляли, здесь тоже самый распространенный боеприпас. Трогаю рычаги поворота башни — работают, электропривод живой, и это радует. По обзору непонятно, на улице темно и ничего не видно, но должно быть вполне приемлемо.

По кузову кто-то громыхает.

— Я это. — заглядывая в люк, громко шепчет Василич, — на вот, прими.

Протягиваю руки. Небольшая, но тяжелая брезентовая сумка и пара калашей, один даже с подствольником.

Калаши ставлю рядом, заглядываю в сумку, там, перемотанные тряпками, лежат воги, гранаты для подствольного гранатомёта, штук десять по весу.

Спустившись прямо в кресло, Василич морщится, и схватив промасленную тряпку торопливо стирает перепачканные кровью рычаги.

— В кузове смотрел? — кивает он назад.

Переползаю в салон, или как он называется по правильному — десантный отсек.

Перетянутые брезентом лавки с двух сторон и пара больших, литров по пятьдесят пластиковых канистр. Одна полная, во второй чуть меньше половины.

— Соляра только. — отчитываюсь, возвращаясь на место.

Василич берётся за рычаги, и долго тыркает ручкой переключения скоростей.

— Давно не практиковался. — объясняет он, — минуту и поедем...

Я киваю и снова возвращаюсь к пулемёту, надо сразу всё проверить, чтобы потом чего-нибудь не заклинило.

Спуск не трогаю, здесь он электрический, провод на месте, по идее должен работать. Поднимаю лентоприемник, вынимаю ленту и ставлю её обратно. В принципе проверять больше нечего, бывшие хозяева хорошо смотрели за единственным оружием тягача. Настроение улучшается, хотя что ни говори, а это всё же не наступательная техника, — созданная для транспортировки пушек и прочих армейских безмоторных штук, мотолыга была именно тем чем задумывалась, — простым и надёжным тягачом. Да, тягачом бронированным, но если эта броня от чего и защитит, то только от осколков, да может от лёгкого стрелкового оружия. Тот же пкт бронебойными легко прошьёт её, если не в лоб, то в борт точно. Не говоря уже о чём-то серьёзном. На секундочку представив что будет если мы напоремся на подбивший нас уазик с крупнокалиберным пулемётом, я даже поежился, перспективы такой встречи не вдохновляли.

— Ну что, попробуем? — повернулся Василич, и не дожидаясь ответа, взялся за рычаги.

Машина задрожала, заревела, и безо всякого усилия сорвалась с места.

— Смотри на кладбище не заедь! — перекрикивая рёв мотора, я предупредил новоявленного механика-водителя. Он и так ничего не видит толком, а тут мало того что ночь, так ещё и обзор не ахти, хоть смотровые люки и открыты.

— Кричи если что, ни хрена ж не видно... — ухмыльнулся он.

Наверное не самая хорошая идея сажать слепого полковника за «руль», но пулемётчика из него совсем не выйдет.

К кладбищу подъехали со стороны самолета, и оставив Василича в машине, я пошёл к мужикам. Сейчас главное чтобы стрелять не стали, в Леониде я уверен, а вот дядя Саша вполне может и пальнуть не разобравшись. Ну а что, мотолыгу хорошо слыхать, стрельбу тоже наверняка не пропустили, на нервах могут и прибить.

Но переживал я зря, когда я подошел, никто даже не дёрнулся. Леонид спал, профессор ковырялся с рацией, а дед сидел облокотившись о гранитный памятник.

Вкратце обрисовав ситуацию, я разбудил Леонида, — передохнув, он даже как-то ожил, и собрав барахло мы вернулись к машине.

Грузились через двери десантного отсека, места внутри много, поэтому разместились все с комфортом, Василич поменялся с дедом местами, — тот сказал что гонял на таких гробах когда мы ещё под стол пешком ходили, и когда я залез в люк, уверено направил мотолыгу к селу.

Там, судя по унылой стрельбе, война шла не особо споро, все чего-то ждали, и экономили патроны. Мы тоже не спешили, лезть без координации со своими для нас было бы самоубийством, поэтому сначала связь — профессор уверял что почти закончил, а потом уже какие-то действия.

Чуть левее поста имелась хорошая промоина, как раз по башню, вот её и искал дядя Саша. Не знаю как, но на видимость он не жаловался, и вообще действовал очень уверено. Наверное это талант такой; что самолет, что тяжелая машина, в его руках просто «парили».