Марина Казанцева - Свободный Волк
Сверху шла эскадра дидиларов. С космического крейсера летели на помощь такие же, как тот, что лежал в снегу немой и необитаемой громадой, транспортные модули. Они несли на Ихобберу каждый по тысяче десантников. Один из спасшихся над Джабраилом крейсеров Гивила. Флагман. Королева ждала, глядя в небо.
Эрреба наблюдала.
– Система, – произнесла она, – лучше сделай запись. Немедленно включились наружные камеры.
– Все напрасно. – произнесла Система. – Даже один крейсер дидиларов – это очень много. А я не могу привести самостоятельно в дело импульсные пушки.
– Много говоришь, Система. – ответила тигрица. Они смотрели и ждали, что будет.
Корабли приблизились, перешли на посадочные маневры.
Королева подняла руки и запрокинула бледное лицо. И тогда в воздухе начался кромешный ад.
Модули брали курс друг на друга. Они врезались носами, распарывая в клочья крепчайший металл обшивки. Из лопнувших корпусов сыпались, как мусор, люди. Вспыхивало топливо, люто трепетали молнии. Воздух разлетался прочь. Стоял немолчный крик, но громче крика был стон металла. Корабли валились наземь. Вокруг королевы вскипали скалы от ударов, плавился залитый кровью снег. Большинство разбитых модулей упали в пропасть, запрудив реку и раскрошив ее высокие скалистые края.
Один лишь транспортник кружил, как одинокий коршун, над местом гибели последних дидиларов.
Когда все кончилось, и гром утих, он осторожно пошел на посадку. И приземлился неподалеку от королевы. Эрреба смотрела, затаив дыхание.
Из модуля вышли дидилары. Они встали почетным эскортом по обе стороны от трапа и застыли. Но королева не спешила. Она вернулась на флайер. В пустой рубке она подошла и встала прямо перед глазком.
– Систанс, ведата фора Леа Барри.
– Система, – сказала Гвендалин на языке Лебедя-12, – сообщение для Барса.
Эрреба видела: королева вышла и направилась к модулю, который стоял и ждал ее. Она вошла по трапу, за ней – все дидилары. Люк закрылся, и модуль взмыл над местом боя. Он развернулся и взял курс на юг.
Только тогда Эрреба выпрыгнула на снег и направилась туда, откуда однажды они проникли в Санаторий.
* * *
– Система, направляй меня. – обратился Стайс к флайеру.
– Хорошо. – отозвалась Система.
– Направляю. – отозвалась Система.
Обе Системы говорили с ним, как с пилотом. Но рассуждать было некогда и, поддерживаемый сразу двумя помощницами, Стайс бежал по темным коридорам лабиринта. Здесь было тепло и прекрасно работала вентиляция. Он успевал удивляться тому, что видит. Как это он раньше не догадался наведаться сюда?! Не было ни малейшей догадки, что именно тут затевалось, и кем.
«На Ихоббере много тайн»? О чем она? Выходит, Гвен все знает. Все знает, а говорит лишь то, что посчитает нужным. Почему она лишь теперь заговорила про Вендрикса? И кто второй? Впервые он услышал о втором мозговом пассажире. Как такое может быть? У него создается впечатление, что вся Ихоббера в курсе его дел. А он, как котенок, бегает и ловит собственный хвост.
– Налево. – одновременно передали две Системы. Он повернул налево. Вот, теперь у Стайса сразу две няньки. «Нарушена логика мышления.» – возникла программа адаптации. Тебя еще тут недоставало! «Сгинь!» – свирепо повелел ей Стайс. «Не поняла.» – заартачилась программа.
«Приказано заглохнуть.» – ответила ей Система, обладающая гораздо большей гибкостью в отношении с пилотом.
– Я правильно все сделала? – спросил компьютер «Погони» у компьютера «Противоречия».
– Вот и Ярсу все время мешала программа адаптации. – отвечал тот. Они ждали, что будет.
С разбегу Стайс влетел в полутемный роскошный зал с бассейном. Согласно данным с орбиты, он почти у цели. Происходило что-то странное. Помещения гудели. Откуда-то сверху доносились гулкие удары, пронизывающие всю скальную толщу и отдавались резонансом внутри просторных помещений. Он приложил ладонь к стене.
– Что происходит? – спросил он Систему. Или Системы, совсем неважно.
– Уничтожаются транспортники дидиларов. – ответили обе.
– Каким образом?!
– Нет данных. – таков был ответ.
– И с каким успехом? – поинтересовался он.
– Девяносто восемь процентов. Стайс забыл, что значит удивляться.
Труп неизвестного он увидал не сразу. Тот скромно лежал у одного из овальных входов, которые по периметру окружали весь зал с бассейном, в котором не было воды.
Стайс подбежал и перевернул его, удивившись характеру ран. Мужик попался какому-то зверюге! Кто может здесь скрываться? Кроме четырех точек на плане лабиринта не было обнаружено больше ни одной живой души.
Он присмотрелся и понял, что видит впервые в своей жизни вот так, вблизи, подлинного дидилара. Правда, мертвого. Трудно перепутать с какой-нибудь другой человеческой ветвью эти выпуклые стеклянистые глаза и этот жабий рот с тонкими губами.
Дидилар нарвался здесь на смерть. Значит, было нечто, что он не сумел учесть. Значит, и Стайсу следует быть осмотрительным. Дидилар никогда не сунется в одиночку куда-либо, не просчитав заранее все ходы.
Он осторожно вошел в полутемную комнатку, в которой виднелся неяркий голубой свет, проникающий из второй арки, в дальней стене. Беглый осмотр убедил его, что это небольшое помещение, скорее всего, предназначалось для отдыхающих купальщиков. Низкие диваны вдоль стен, светильники, столик. Красивые мозаики.
– Кто на планете на втором флайере? – спросил уже знакомый голос.
– Летучий Барс. – ответил металлический голос нимры Юсса. Стайс вошел под арку.
Сияние капсулы заливало маленькую пещеру со стенами из неотделанного природного материала. А в капсуле был он, Стайс Чевинк.
Стайс видел свое мертвое лицо, свои волосы. Свой шрам над бровью. На нем был его собственный комбинезон, а не те роскошные одежды, в которых он сейчас.
Он умер. И его оплакивали два друга. В одном он со спокойной безмятежностью умершего признал своего побратима, нимру Юсса. А второй был тот, кто ходил по его челноку, как дома. Ярс Стамайер.
Как, в каких из изгибов времени-пространства создался этот парадокс? Как он мог умереть и смотреть со стороны на свое застывшее в нуль-капсуле тело?! Что за чудовищная шутка Космоса забросила его сюда и замотала в оковы нуль-времени? Что за страшная планета Ихоббера, не ставшая Землей?!
Двое стояли рядом и смотрели на мертвого.
– Стайс, мальчик мой. – прошептал Ярс Стамайер. Стайс почувствовал, что теряет рассудок.
Из спасительных глубин памяти всплыла фраза, которая почти ничего не значила в реальном мире. Инструкция по пользованию нуль-капсулой. Ни один Волк серьезно не относился к этому. Изыски теоретиков, для которых топологические пространства есть реальность, а реальное пространство – скорее как гипотеза.
«Теоретически, раскрытие нуль-капсулы вне специальной техники возможно в одном лишь случае. И этот случай составляет ноль процентов вероятности. Если слой нуль-поля окажется меж тем, кто заключен в ней и ним же. И речь идет не о генетических двойниках, не о близнецах. Речь идет о совершенно идентичной личности. О самом объекте, заключенном в капсуле.»
То есть, если Стайс не ошибается и в капсуле заключен именно он, то, подойдя к ней, он ее раскроет. Что будет при этом с ним? Он исчезнет? Потому что невозможно существование в одном пространстве двух полностью тождественных личностей.
– Послушай, Галлах, – сказал нимра. – Мы можем спасти Стайса. «Я действительно сошел с ума.»
– До меня дошло только теперь. – продолжил нимра. – Мы провалились в чужой мир, войдя в него непосредственно около Луны. Возможно, это и есть портал. Проник же как-то за нами Гивил. Значит, мы можем выйти в том же месте. Доставим капсулу в Содружество, а там его спасут.
«А если это я нематериален?! И наблюдаю за реальным миром из какой-то дыры в пространстве!»
Человек пошевелился. Он протянул руку к капсуле. В этот момент Стайс достиг критической дистанции.
Никто из них не понял, что случилось.
Галлах не успел коснуться кокона, как нуль-поле вдруг исчезло. Тело в нем немедленно стало падать. Рана на груди, прожженная лучом лазера, продолжала тлеть. Стайс умирал. Галлах с криком подхватил его и медленно опустил на пол. Раненый открыл глаза. «Не может быть!!!»
Юноша что-то прошептал, но речь его была невнятной. Одно лишь ясно: он увидел Галаха, узнал его и попрощался с ним. И застыл в неподвижности смерти. Галлах окаменел. Он снова потерял сына. Только теперь уже навеки.
– Это не твой сын, Галлах. – сказал голос нимры позади Стайса. И все они обернулись. Но Галлах не заметил говорящего. Он увидел Стайса. Тот смотрел на него и себе не верил.
Мертвый Волк Чевинк держал на руках мертвого Волка Чевинка. И живой Свободный Волк стоял перед ним и смотрел широко раскрытыми глазами.
