Авторов Коллектив - Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП)
— Те, из-за кого мы сюда пришли, были врагами человечества — одна из клик Хаоса, которую мой орден поклялся уничтожить десятилетия назад. Они называют себя Карателями. Каратели намеревались захватить ваш мир и использовать как базу для атаки на другие планеты системы. Мы с братьями спасли вас от этой участи.
— Вы уничтожили мой мир, — сказал мальчик, и тонкий голос его задрожал от гнева. — Вы ничего не спасли — вы спалили планету дотла!
Гигант окинул его суровым взглядом:
— Да, это так. Но могу тебе гарантировать, что Каратели, дай им волю, сотворили бы нечто гораздо худшее. Вы, люди, для них не лучше скотины. Просто забава, пища для удовлетворения самых мерзких и извращенных инстинктов. Живые позавидовали бы мертвым. Сейчас вы можете восстановить свой мир — пусть это займет двадцать лет, но вы это сделаете. Если бы сюда проник Хаос, нам ничего бы не оставалось, как спалить планету до основания, оставив от нее одни угли.
Мужчина схватил сына за руку.
— Он еще молод. Он ничего не знает.
— Тогда считай это частью его образования, — отрезал Астартес. — А теперь найдите что-нибудь, что можно примотать к ноге, и костыль, который способен выдержать мой вес. Мне нужно двигаться. И еще мне понадобится оружие.
Они провели в поисках почти весь день, пока наконец не догадались разобрать одно из валявшихся на поле орудий и использовать стержень спускового механизма вместо медицинской шины. Когда Астартес туго примотал прут к ободранному бедру с торчащими из разъемов проводами, зубы его скрипнули от боли, а из воспаленной раны на ноге потек гной. Отец мальчика вытянул из грязи болтер, который его сын нашел днем раньше. При виде оружия глаза космодесантника вспыхнули — но снова потухли, стоило ему вытащить магазин и проверить оставшиеся заряды.
— Тридцать выстрелов, если нам повезет. Ладно, исправный болтер — это уже что-то. Теперь дайте мне тот шест.
Шест еще недавно был частью внутреннего скелета одной из биомеханических тварей, чьи трупы усеяли поле.
Астартес брезгливо его оглядел и тщательно протер песком и землей. Затем он оперся о железную палку, как о посох, и наконец-то смог подняться на ноги. В свободной руке воин сжал болтер. Оружие, однако, оказалось для раненого слишком тяжелым, так что он сделал петлю из найденной на поле проволоки и подвесил болтер на плечо. Проволока врезалась ему в тело, распоров кожу, — но Астартес как будто не чувствовал боли.
— Скоро стемнеет, — сказал отец мальчика. — Может, нам лучше переночевать здесь и выйти на рассвете.
— Нет времени, — ответил Астартес.
Теперь, когда воин стоял прямо, он казался еще громаднее — в полтора раза выше фермера, с ладонями, широкими, как лопаты, и грудной клеткой размером с обеденный стол.
— Я вижу в темноте. Вы можете идти за мной.
Сказав это, он заковылял вниз по изрытому воронками склону холма к долине, над которой в водовороте угольно-черных туч садилось солнце. Навстречу тучам тянулись еще более черные столбы дыма, поднимавшиеся от сожженного города — цели их путешествия.
Они шли полночи. Земля, по которой они шагали, была изрыта бомбовыми воронками и усыпана обломками боевых машин — с колесами, гусеницами, а порой и с руками и ногами. Один раз путники остановились перед огромными, величиной с дом, останками. Труп оказался настолько изуродован выстрелами, что трудно было представить его изначальный облик, — однако Астартес, хромая, подошел к убитому и благоговейно снял металлическую печать, на которой все еще держались обрывки пергаментного листа. Космодесантник склонил голову над реликвией.
— Ох, брат, — прошептал он.
— Что это? — спросил мальчик, не обращая внимания на знаки, которые делал ему отец.
— Один из моих боевых братьев. Дух его был столь отважен и непреклонен, что после гибели физического тела он согласился продлить существование в оболочке могущественного дредноута. Он сделал это, чтобы продолжить бой, чтобы остаться рядом с нами, своими братьями, своими друзьями. Его звали Джехерран. Он был в моей роте и спас нас от этих… — тут Астартес кивнул на другие останки, рассыпанные вокруг них: трупы жутких крабовидных созданий, утыканных стволами разнообразных орудий и покрытых тошнотворными символами, — …этих осквернителей, исчадий Хаоса. Брат Джехерран принял основной их удар на себя, так что мы смогли уничтожить монстров по одному.
Веко на единственном глазу Астартес дрогнуло — а затем он без лишнего слова захромал дальше.
Мужчина и мальчик следовали за воином через кладбище мертвых машин. Людей ужасали размеры механизмов и чудовищная сила взрывов, разметавших их на части. В свете двух лун планеты, поднявшихся над горизонтом, отцу и сыну казалось, что они стоят в центре древней арены, где мертвецы свалены огромными курганами. И что это были за мертвецы: искривленные тела, оскалившиеся рты, белые как мел лица и гниль. В призрачном лунном сиянии не стоило приглядываться к ним слишком близко.
Когда они добрались до городских окраин, стали попадаться признаки жизни. В грудах щебня возились и пищали крысы. Тот тут, то там из кромешной тени рычала собака с глазами, светящимися безумием, и капающей с клыков пеной. Однажды их дорогу пересекла процессия тараканов, каждый размером с кулак взрослого мужчины. Возбужденно стрекочущие насекомые тащили кусок неопознаваемой падали. Астартес, увидев их, поднял болтер.
— Подобные существа раньше здесь не водились, ведь так?
Фермер проводил насекомых ошеломленным взглядом.
— По крайней мере, я о таких не слышал.
— Здесь творится что-то странное. Братья не покинули бы этот мир так поспешно, не будь на то веской причины. Я бы предположил, что кто-то отозвал их с орбиты. Какая-то новая угроза.
— Вы думаете, они уничтожили всех врагов на поверхности планеты?
— Мы не оставляем работу незаконченной.
— Откуда вы знаете? — вмешался мальчишка. — Вы валялись под тонной камня и ничего не видели. Они вас бросили.
Астартес обернулся, и в глазу его сверкнул огонек, весьма похожий на тот, что они видели в глазах одичавшей собаки. Однако воин ничего не сказал. Отец отвесил мальчику подзатыльник.
Они пошли дальше. Сейчас спутники продвигались медленнее, потому что Астартес пытался держать на изготовку свой громадный болтер. Обычный человек с трудом смог бы поднять это оружие, не говоря о том, чтобы из него стрелять. Железный посох космодесантника стучал по пластобетону мостовой, разбрасывая мелкие камешки. Глядя на гигантского воина, мальчик понял, что тот движется на пределе сил. Он также заметил, что за космодесантником тянется цепочка темных следов. Тот истекал кровью. Мальчик указал на это отцу, и фермер ухватил гиганта за руку.
— Ваша нога… Вам следует позволить мне осмотреть ее.
— Мой метаболизм должен был об этом позаботиться. Я заражен. Какой-то биоагент. Я чувствую его у себя в голове — как будто клубки раскаленных червей копошатся за глазными яблоками. Мне нужен апотекарий. — Астартес тяжело дышал. — Сколько осталось до космопорта?
— Еще четыре километра или пять.
— Тогда я передохну. Мы должны найти какое-нибудь убежище, чтобы пересидеть до рассвета. Мне не нравится это место. Эти развалины. Что-то здесь не то.
— Здесь нет трупов, — сказал мальчик.
Оба его спутника обернулись к нему. Мальчишка пожал плечами.
— Где все мертвые? Не осталось ничего, кроме тараканов и крыс.
— Облокотитесь о меня, — сказал фермер раненому гиганту, подставляя плечо. — Вон там дома, справа и чуть впереди. Они выглядят поцелее, чем остальные. Постараемся найти что-нибудь с крышей.
К тому времени, когда они устроились на ночлег, Астартес сотрясала дрожь — хотя кожа его была настолько горячей, что обжигала пальцы. Отец с сыном набрали дождевой воды из луж и черепков посуды. Черной мерзкой жижи оказалось достаточно, чтобы промочить горло. Воздух загустел от дыма и сажи и оставлял привкус гари во рту. Среди вонючих клубов вспыхивали искры.
— На севере, со стороны космопорта, пожары все еще не потухли, — заметил отец мальчика, потирая саднящее плечо.
Астартес кивнул и погладил болтер, лежащий у него на коленях, — так, словно прикосновение к оружию успокаивало.
— Может, будет лучше, если дальше я пойду один, — сказал он.
— Мое второе плечо все еще сойдет за подпорку.
Гигант улыбнулся:
— Кто ты? Фермер?
— Был фермером. И у меня был скот. Теперь у меня остались камни и пепел.
— И сын, который все еще жив.
— Пока жив, — ответил мужчина.
Он взглянул на грязное, осунувшееся лицо мальчика, который спал на полу, словно сирота-беспризорник, завернувшись в обрывки обугленного пледа.
