"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Емец Дмитрий Александрович

— Затем, что если этого не сделать, Василий останется владельцем завода.

— А что в этом плохого?

— Я тебя не понимаю, — слегка растерявшись, произнёс Медведев.

— Что плохого в том, что завод будет принадлежать отцу? — пояснил я. — Времена сейчас непростые, тяжёлые. Тут каждая копейка на счету, зачем заводами разбрасываться?

Кажется, Александр Витальевич потерял дар речи, он смотрел на меня так, словно я сказал ему что-то совсем уж невероятное.

— Я думаю, мы оставим завод, — продолжил я. — Запустим его, возобновим работу, модернизируем. Смутные тяжёлые времена закончатся, а производство — это всегда выгодно и прибыльно. Надо только пережить самый тяжёлый этап. Ну и, в конце концов, просто глупо отказываться от того, что лежит у тебя в руках. К тому же отец за это сейчас платит не такую уж малую цену. Ему положена компенсация.

— Я даже и не знаю, что на это сказать, — произнёс Александр Витальевич и развёл руками.

— А мне кажется, что Игорь Васильевич прав! — неожиданно заявила Никитина. — Если по закону этот завод принадлежит Василию Петровичу, то не стоит от него отказываться.

— Но там есть определённые условия по договору приватизации, — заметил Медведев. — Сохранение рабочих мест, модернизация и ещё много чего.

— Модернизируем, — заверил я его. — И места сохраним. Я понимаю, что будет непросто, но отказываться от такого глупо.

— А что будешь делать с долгами? — поинтересовался Александр Витальевич.

— А много долгов? — ответил я вопросом на вопрос.

— Достаточно. Я точных сумм не знаю, но ты же в курсе, что весь кредит, полученный на развитие завода, Бобров вывел в Англию. А ведь именно на эти деньги планировалось перезапускать завод. И не факт, что их хватило бы — сейчас мы понимаем, что сумма была взята с потолка и её изначально планировалось украсть.

— Разберёмся, Александр Витальевич, как-нибудь решим все эти проблемы, по крайней мере, попробуем решить, — сказал я. — Понятно, что будет очень нелегко, но всё же не стоит разбрасываться заводами. Тем более такими.

Уже пятый час я сидел в коридоре в здании суда. Я устал ходить за напитками к автомату и сбился со счёта, сколько стаканчиков ужасного кофе и безвкусного чая выпил на нервах. Заседание затягивалось и впервые не прерывалось на перерыв.

Обычно, если суд заседал более трёх часов, то объявлялся перерыв: долгий — минут на сорок или короткий — на четверть часа. А вот чтобы совсем без перерыва — такое было впервые.

Я сходил за очередным стаканчиком чая, в который раз уже устроился в крайне неудобном скрипящем кресле и поднёс стаканчик ко рту. Но отпить из него не успел.

Открылась дверь зала, в котором проходило заседание, и оттуда быстрым шагом вышел прокурор — видимо, куда-то очень спешил. После него вышли ещё несколько человек, а вслед за ними Арина Андреевна.

А рядом с ней шёл мой отец.

Он шёл без конвоиров и улыбался. Вроде бы я ждал этого момента, а всё равно это оказалось настолько неожиданно, что я невольно разжал пальцы, и стаканчик с чаем упал на пол, забрызгав мне ноги горячей водой.

Я вскочил с кресла и бросился к отцу. Подбежал, крепко обнял его и в этот момент окончательно понял, что мы его вытащили. Мы спасли его. Мы смогли это сделать. Я, Арина Андреевна, Влад, Александр Витальевич, Ярослав Данилович, Артур и его коллеги: каждый из нас внёс свою лепту в это дело — кто-то маленькую, кто-то большую, но все вместе мы это сделали.

— Не раздави меня, сынок, — негромко произнёс отец, погладил меня по голове так, словно мне было лет десять, и добавил: — Спасибо!

Владимр Кощеев

#Бояръ-Аниме. Пожиратель IV

Глава 1

Отец находился дома уже три дня, а мы всё никак не могли привыкнуть к тому, что за завтраком опять собирается вся семья. Мать все эти дни просто порхала; казалось, будто она помолодела лет на десять — улыбка практически не сходила с её лица. Она взяла на работе недельный отпуск и за прошедшие три дня успела приготовить для любимого мужа все его любимые блюда. И отец был вынужден их поглощать с утра до вечера, чтобы её не обидеть. А я с удовольствием ему помогал, так как готовит мама просто волшебно.

Мелкая тоже постоянно крутилась возле отца. Она даже рассказывала ему о своих успехах в гимназии, а такого за ней никогда не водилось. В общем, все были ужасно рады, что глава семьи вернулся домой. И я в принципе понимал, почему у матери и сестры реакция на возвращения отца была именно такой. Они надеялись, что у меня получиться вытащить его, но до конца в это не верили, и когда он наконец-то вернулся, для них это оказалось настоящим сюрпризом.

Отец тоже выглядел абсолютно счастливым и, к нашей с мамой большой радости, пребывание в следственном изоляторе практически не сказалось на его здоровье. Мать чего только не передумала за это время, а всё оказалось не так уж и страшно. Правда, отцу пришлось пообещать, что по врачам он пойдёт уже через неделю, чтобы полностью проверить здоровье и нормально обследоваться. В этот раз у него не получилось «спрыгнуть» с этого дела, сославшись, что всё дорого и не стоит тратить деньги, пока ничего сильно не беспокоит. Теперь денег было достаточно, и отцу пришлось смириться с тем, что походы по врачам неизбежны.

А ещё он половину времени проводил у телевизора. Первые сутки отец вообще его, кажется, и не выключал, постоянно щёлкая с одного канала на другой в поисках программ новостей. Он смотрел новости и так удивлялся, будто его не было дома как минимум год. Впрочем, мир вокруг менялся стремительно; находясь внутри него, мы эти изменения просто не замечали. Точнее, замечали, но они были размазаны по дням. А отец выпал из этого дурдома почти на два месяца, немудрено, что он смотрел телевизор с круглыми глазами.

Вот и сейчас за завтраком мы смотрели новости; шёл сюжет из Москвы, в котором репортёр рассказывал об очередном митинге на Красной площади. Народу на нём было столько, что он весь на площади даже не поместился. Многие держали в руках портреты последнего императора, его племянников и имперские чёрно-жёлто-белые флаги. Люди что-то скандировали, а репортёр сообщил зрителям, что народ требует от Временного правительства, чтобы оно передало власть новому русскому императору.

— Негоже России быть без императора, — вздохнув, произнёс отец, глядя в телевизор. — Правильно люди требуют. Уже считай, какой месяц без государя живём. Нехорошо это.

— Так ведь нет подходящей кандидатуры, Васенька, — с улыбкой произнесла мать, подкладывая в тарелку отцу ещё одну порцию омлета с вешенками и беконом. — Деток Михаил не оставил, а племянники: один малой совсем ещё, а второй без царя в голове. Ну какой из него император?

Император без царя в голове — это определение показалось мне забавным. Я усмехнулся, допил свой кофе, доел остатки омлета и, пожелав семье хорошего дня, покинул кухню.

А мать с отцом принялись спорить о судьбе Родины. Правда, сейчас мама даже спорила с мужем по-особому: нежно, не повышая голос, старясь не перебивать.

Быстро собравшись, я вышел из дома. У меня на этот день были назначены две крайне важные встречи, и мне не терпелось их поскорее провести.

Сначала я отправился в контору к Арине Андреевне. Та любезно согласилась представлять наши интересы в суде по иску о возвращении отцу прав на Императорский Екатеринбургский оружейный завод, и мы должны были обсудить с ней детали.

Однако вместо обсуждения чего-либо Никитина с ходу ошарашила меня неожиданным заявлением:

— Игорь Васильевич, я тут подумала, может, вам другого адвоката нанять для этого процесса?

— Но я не знаю, никого, кто мог бы сравниться с вами, Арина Андреевна, — возразил я. — Могу я поинтересоваться, по какой причине вы не хотите заниматься этим делом?

— Не то чтобы я не хочу, — ответила адвокат. — Я очень хочу вам помочь, но всё же моя специализация — уголовные дела, а тут дело экономическое, тут по большому счёту нужен другой адвокат, который лучше ориентируется в соответствующих законах.