Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Михайлов Дем
Рявкнув, я послал гоблинов дальше, а Хорхе убедился, что вперед двинулись самые опытные. Сейчас не время обучать молодое мясо – мы почти у цели.
Здешние подземелья – сплошной хаос из разбитых остовов плавучих островов, что были выброшены на рукотворную сушу, а затем заполнены и засыпаны поднимаемой со дна грязью и камнем. Помимо самих островов в дело пошли доставленные сюда осколки, и обломки умерших прибрежных городов. Обладающая чудовищной силой летающая техника поднимала с мелководий целые здания, принося их сюда и сбрасывая на трясущуюся землю. Я помню. Я видел. Я стоял на возвышении и смотрел как на моих глазах над океаном поднимается и растет новая земная твердь… Вот так грязные гоблины начинают мнить себя богами или хотя бы ощущать причастность к чему-то истинно великому…
Вылитые на все это месиво жидкая грязь и мелкий щебень, вперемешку с особой добавкой, должны были проникнуть в каждую пустоту, в каждую щелку, превратив все в незыблемый монолит первого глобального убежища. Мы создавали здесь фундамент, подводя основу под глобальный тайный замысел Атолла.
Корпорации всегда было посрать на мнение обычного населения, но в те дни мы нуждались в их одобрении как никогда – ведь одобрение служит удобрением для ростков доверия, а без доверия не заманить гоблинов в широко разинутую пасть морозильной камеры… Поэтому мы постарались как следует и спустя полгода, когда первая партия собранных со всей планеты гоблинов была доставлена на покрывшуюся юной зеленью рукотворную сушу, наш план увенчался полным успехом. Еще бы нет – чего только стоили их изумленные лица, когда пред их взорами тянулись и тянулись мирные зеленые луга…
В тот день по всей планете полетела волна восторженных слухов – Атолл отыскал спасение для всех нас! Смерть отступит, братья! Собирайте вещи – и вперед! Вперед к новой жизни! Доставка в рай бесплатна!
Так стартовал тайный отсчет, а популяция обрекшей себя цивилизации начала стремительно убывать – да с такой скоростью, что позавидует любая чума или война…
Да…
Не отрицаю – тогда многое делалось наспех. Сроки поджимали, планета содрогалась, враги не дремали… Но кое в чем я все же уверен – таких обширных пустот под твердью Формоза быть не могло. Я помню ту пузырящуюся синеватую жидкую грязь, что низвергалась на руины некогда величественных зданий, превращая рабочий процесс в будничные похороны. Тут не могло быть пустот размером больше, чем жопа суслика.
Но вот… мы движемся по круто наклоненному коридору, что некогда являлся шахтой грузового лифта, а на его бетонных стенах с трудом отыщешь пару комков грязи. И чем глубже мы спускались, тем обширнее становились свободные от завалов пространства. Коридоры, комнаты, углы, половины и даже целые здания, упертые заваленными окнами в щебень. Все перевернуто вверх ногами. Мы шагали по потолкам и стенам, лишь изредка ступая на то, что должно было быть полом. Мы с безразличием топтали нарисованные, выгравированные или напечатанные знамена, гербы, лики диктаторов и демократов – все то, что некогда было столь важным, а теперь не имело никакого значения. Небытие поглотило их – как однажды поглотит и нас…
Мы спустились еще на пятьдесят метров и от авангарда пришло короткое сообщение, заставившее меня пройти в голову отряда. Спрыгнув в пролом, я оказался в почти горизонтально идущем коридоре. Под чудовищным давлением его изрядно покорежило, кое-где завалило, но большей частью он уцелел – как и тянущиеся вдоль него частые комнатушки. Что-то трущобное, где всегда пахло жареной солониной, самогоном и годами немытыми телами. Но сейчас комнаты были заняты костьми – тщательно рассортированными и разложенными со знанием дела по отдельности.
Луч фонаря высветил комнату, набитую оскаленными черепами без нижних челюстей – они хранились по соседству. Следом еще помещение с костяными коробками, затем шли позвонки и, похоже, на каждый позвонок отводилась своя комнатушка. Медленно двигаясь по коридору, я освещал комнату за комнатой, глядя на ребра, кости тазовые и бедренные, фаланги пальцев… Ни единого волоконца плоти или одежды, нет никакого запаха, а сами кости такие чистые, что видна каждая царапина. Это и странно, что они такие чисты – тут высокая влажность, под ногами хлюпает вода, но на стенах и костях никакой плесени, будто они обработаны особыми химикатами или же их кто-то регулярно очищает…
Хотя почему «кто-то»?
Я помнил то упоминание… и я видел тот ужас в глазах здешней элиты, когда они рассказывали о живущем в подземельях гигантском существе. Пятеро из них предпочли умереть, но сюда не пошли. Шестой согласился, но едва спустившись метров на десять, он скрючился, схватился за грудь и сдох… Еще двое до сих пор с нами, но с каждой минутой их речь становится все бессвязней. Если вслушаться, то станет ясно, что они боятся не смерти. Нет. Они до жопы боятся опустошения…
- Лид…
- Тихо – бросил я и прыгнул еще раз, проваливаясь в очередную комнату.
Под ногами плеснула вода, волнами разбившаяся о каменные возвышения. Хватило короткого взгляда на подсвеченную электроникой комнату, чтобы убедиться – я на месте. На девяти из десяти выступающих из воды прямоугольников, что походили на какие-то алтари, а на самом деле были остатками каких-то музейных пафосных витрин, лежали тела. Живые тела. В полном снаряжении, при оружии, они лежали на спинах, вытянув руки по швам, а вокруг их голов, оставив рты и носы открытыми, подрагивала тягучая бело-желтая густая масса, что больше всего походила на чуток загустевший гной. Все это дерьмо, пульсируя, нервно подрагивая, спускалось с алтарей и уходило в воду, вновь появляясь на перекошенной сломанной стене, что служила подобием входного порога в следующее помещение.
Жестом остановив полезших вниз бойцов, я коротко ударил и дернувшееся ко мне гнойное щупальце лопнуло, обрушившись в воду бесформенной массой. Прыгнув, перелетев несколько витрин, я приземлился у стены, ударил, пробивая бетон. Полоснув лезвием по остаткам стены, перерезал полезшее живое тесто и шагнул, подгоняемый поток рванувшей в пролом воды, оказавшись в…
- Ну сука надо же… - рассмеялся я, замерев у подножия широкой каменной лестницы с уцелевшими перилами.
Лестница ступеней в сорок. Красивая, массивная, дорогущая. Начинает свой путь с центра некогда роскошного овального зала, бывшего частью чьего-то тоже недешевого особняка. Теперь верхняя площадка лестницы упирается в покрытую трещинами железобетонную мокрую стену. На верхней площадке восседает голый по пояс Каппа. Его пожитки сложены на верхней ступени чуть ниже, руки сложены на скрещенных ногах, спина неестественно прямая, а голова… голова накрыта гнойной «присоской», от которой тянется длинное щупальце, уходящее в стенной пролом, где колышется желтоватая полужидкая масса.
- Вот тебе и утечка мозгов – пробормотал я, вдоволь наглядевшись на эту херню и поднимая гранатомет – Хер с тобой, узкоглазый…
- Постой, командир… - спина Каппы качнулась, правая рука поднялась в останавливающем жесте – Я…
- Ты? – лениво поинтересовался я, нацеливая гранатомет аккурат в пролом.
- Он просто хочет общаться… он хочет познавать…
- Твою жопу? – осведомился я, глядя, как из-за поясов его штанов начинает вытекать густой гной – И как глубоко он тебя познал?
- Он питается всем, что дают… неприхотлив, терпелив, умен, рассудителен… он настоящий воин… Командир… я подвел тебя…
- Еще как – подтвердил я, опуская оружие – Какого хера, гоблин? Тебе сказали – иди и убей ведьму. Шагай и не останавливайся…
- Я задержался в пути… всего на миг… Мне нет оправдания… - левая рука Каппы безошибочно сцапала рукоять тесака, крутнув, направило острием себе в левый бок – И я…
Стена гноя в проломе колыхнулась, рванулась вперед, облепив оружие и выдернув его.
- Час – буркнул я, глядя на висящий под потолком тесак, наполовину скрытый обхватившим его щупальцем – Даю тебе час, чтобы вытащить из мозгов и жопы это гнойное дерьмо, снарядиться, подняться, отыскать меня и дать полный расклад. Один час, Каппа. Понял?
