Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)
Так что адмиралу и его офицерам вернули подаренное бойцами Лобанова оружие. Особенно радовался возвращению «парабеллума» сам Нахимов, уж очень он ему нравился.
После посадки меня быстро отделили от всех и повели к вертолету.
– Нужно срочно открыть портал, – пояснил мне дюжий майор в лесном камуфляже. Я его даже вспомнить смог, замкомандира базы «Брест-2011».
– А?..
– Не беспокойся, все готово. Ваших спутников пока в гостиницу определим…
– Нет! – замахал я руками, старясь перекричать рев вертолетного двигателя: – Мы сразу же должны перейти на ту сторону! Это важно!
– Понял! Тогда грузитесь, я пока с начальством свяжусь!
– Хорошо, спасибо! – крикнул я в ответ, махая рукой своим спутникам, чтобы они поторопились. Судя по поведению местных, портал им нужно было открыть не вчера, а год назад.
С порталом особых проблем не было, открыл, оставил «Ключ», причем даже не одного, а двух, прошлая неприятность не была забыта. Начальство как всегда перестраховывалось.
Пришлось еще немало потрудиться, расширяя Аномалию, полтора часа на это убил, но до одиннадцати метров поднял и расширил. За время простоя она успела изрядно сузиться. Надо ли говорить, как нас встретили на той стороне? Хорошо встретили, ждали, а это была приятная новость, значит, старшина все-таки добрался до радиостанции. Пока я расширял портал, туда-сюда бегали курьеры, местное начальство, связисты прокатили катушку с кабелем – прошлый был обрезан при закрытии. После открытия Аля, оставив рядом со мной Андрея и адмирала со своими людьми, куда-то умотала. Хотя понять куда не трудно, наверняка докладывать. И это правильно, нужно подготовить начальство к тем событиям, что произошли с нами в царском мире.
– Товарищ майор? – окликнули меня.
Не сразу, но я откликнулся. Это для армейцев я был полковником, на самом деле мое звание было майор госбезопасности. С трудом переводя дыхание – работать пришлось без перекуров, – повернулся к окрикнувшему меня лейтенанту госбеза, а кто еще будет ходить в таком же камуфляже, как у меня? Их еще перед войной в приказном порядке перевели на полевую форму, благо камуфлы пока хватало.
– Слушаю, – кивнул, массируя руки. Махание не прошло даром, мышцы адски болели.
– Я ваш сопровождающий, лейтенант Смолин. Самолет готов, прошу к машине.
– Вас известили, что нас семеро?
– Так точно, «Дуглас» ждет.
Дождавшись нашу спутницу, мы выехали к аэродрому. За время моего отсутствия его успели разметить под бетонную ВПП, поэтому взлетели мы с простой, утрамбованной полосы чуть в стороне.
Когда самолет, набирая высоту, стал немного наклоняться вправо, вставая на курс, я подсел к адмиралу и поинтересовался:
– Ну как вам?
– Трясет и шумно.
– Ну это вам не на реактивных летать, тот специальный пассажирский лайнер был.
– Да бросьте, – улыбнулся Нахимов, – это уже восьмой самолет, на котором мы летим, понемногу привыкаю. А в первый раз, если честно, чуть сердце не прихватило. Страшно было до ужаса. Думал, поседею.
– Да? – Я удивленно посмотрел на седые виски адмирала. – Я видел, вы еще молились тогда и крестик целовали.
– Скажите, а вы в Бога верите? – неожиданно спросил адмирал.
– В Бога? Нет. Там на небе звезды, это еще Гагарин выяснил и подтвердил. А я человек прагматичный, пока не увижу – не поверю.
– Гагарин?
– Юрий Алексеевич. Первый человек, поднявшийся в космос.
– Богохульник.
– Наверное… – Я как-то потерял интерес к разговору и собрался было вернуться к Але, которая успела уснуть, свернувшись калачиком на неудобном сиденье, как меня остановил вопрос Нахимова:
– Скажите, Александр Геннадьевич… А почему вы не рассказывали про ВАШ мир? Ведь на переговорах вы о нем даже не упоминали.
– А смысл? Переговоры мы вели от лица СССР, а то, что он общается еще с одним миром, так это дело политики, куда я стараюсь не вмешиваться. Предварительные переговоры провел – и ладно, дальше пусть дипломаты разговаривают, – отмахнулся я.
– Скорее исправляют… Я слышал разговор вашего охранника подпоручика Вяземского и вашей спутницы Алевтины Андреевны. Это правда, что из-за оставленного в нашем мире профессора Трауберга у вас могут быть проблемы?
– Почему могут? Будут. Видите ли, сотрудничество, несмотря на некоторые сомнения, которые у меня появились, не может, а именно БУДЕТ взаимовыгодным. И чтобы отсеять сомнения у руководства, я оставил профессора в вашем мире. Он очень важная фигура тут, так что переговоры состоятся, можете мне поверить. Ну а дальше уже работа политиков. Вы не беспокойтесь, у меня есть, что рассказать и предложить руководству. Мы с государем это подробно обговорили. Да и у вас, я так понимаю, есть некоторые предложения и полномочия к переговорам.
– Возможно… – задумался адмирал.
Извинившись, я оставил его размышлять, а сам перебрался обратно. Тут меня отвлек каперанг Ульянов. Видимо, воспользовался тем, что рядом нет незнакомых людей. Раньше-то, пока мы бегали по тылам, перекинуться даже парой слов особо времени не было, а тут офицеры решили воспользоваться ситуацией.
– Скажите, Александр Геннадьевич, а эти летательные аппараты действительно технически превосходят те, что я уже видел в вашем мире?
– Где это вы видели? – искренне удивился я.
– Когда нас взяли в плен те люди, нас расселили по комнатам, ненадолго еще…
– А, ну да, мы потом в аэропорт выехали, – кивнул я.
– Так вот, там был такой серебристый ящик и в нем картинки, как в театре, но очень похожие на живое.
– Телевизор, – едва слышно прокомментировал Андрей со своего места. Причем в его голосе было легкое превосходство над незнающими людьми. Сам видел его всего пару раз, а туда же.
– Так вот, у меня вопрос по картинкам.
– Извините, Сергей Владимирович, а не подскажете, что там показывали?
– Там был железный скелет человека, и он двигался и стрелял…
– А, понял. «Терминатора» отрывок успели посмотреть, – понятливо хмыкнул я.
– Вы мне не объясните, что все это было?
– С превеликим удовольствием, называется это – синематограф…
Москва. Кремль. Кабинет для совещания. 12 июля по миру СССР. 10 июля по миру Александра. 12 часов 35 минут
– Ну каков, а? Что скажете, товарищ Берия? – спросил Сталин, вставая и расхаживая по кабинету.
– Наглец, – неожиданно хмыкнул Лаврентий Павлович.
Покачав головой, Иосиф Виссарионович подошел к окну и, посмотрев на садившееся солнце, поинтересовался:
– Что вы думаете по этому поводу?
– Просчитал он нас. Пробьем мы окно в мир Николки.
– Вы вот что, товарищ Берия, встретьте их на аэродроме. Устройте их в вашей гостинице. А завтра с утра будет уже официальная встреча. Тайная, вы понимаете меня, товарищ нарком? Тайная.
– Хорошо, товарищ Сталин, – ответил нарком, – приказ аналитикам просчитать Николая я уже отдал. Также они соберут всю информацию по вновь обнаруженному миру.
– Хорошо, – кивнул Верховный, после чего, подойдя к столу, снял трубку телефона: – Пригласите ко мне товарища Ворошилова.
– Разрешите идти?
– Идите?
Пропустив входящего в кабинет маршала, нарком услышал тихий, вкрадчивый вопрос Сталина:
– Объясните мне, товарищ командующий, почему вверенные вам войска оставили позиции ДО назначенного вам срока. И объясните, ОТКУДА у нас такие потери?!
Берия вздохнул, несмотря на предупреждение и начавшуюся подготовку к боям, войска все равно имели мало опыта. Немцы фактически очистили – согнали – приграничную полосу от диверсионных и засадных частей Красной Армии и пытались пробиться к УРам. Сейчас Верховный распекал Ворошилова за срыв наступления под Минском, где два механизированных корпуса под командованием генерала Петрова окружили три пехотные дивизии немцев. А из-за халатности командира одной из танковых дивизий большая часть смогла вырваться, правда, бросив всю технику и тяжелое оружие. Спасали присланные из-за портала высотники Ту-22, которые не только отслеживали все перемещения противника, но и наносили ночные точечные бомбардировочные удары по железнодорожным станциям в Польше. Благо один из самолетов был оборудован под бомбометание.
Прилетели мы ночью. Группу представителей царского мира под предводительством адмирала Нахимова встретил лично нарком Берия и после приветствий увел с собой. К нам же подошел капитан и велел следовать за собой. Честно говоря, я хотел отправиться домой – к себе на квартиру. Но приказ наркома – письменно доложить о наших приключениях – поставил крест на моих планах.
«Ладно, хоть в самолете немного поспать успел!» – вздохнул я, следуя за сопровождающим. Через час, сидя в одном из кабинетов управления, писал рапорт о наших приключениях. Подробный. Очень подробный. Насколько я знал, Андрей и Алевтина занимались тем же в соседних кабинетах.
