Андрей Мартьянов - Танец с Хаосом
…Тем вечером в резиденции аптекаря Эмиеля царили громовые страсти в духе Ф. М. Достоевского.
Принцесса вернулась, это – раз. Принцесса вернулась вместе с Раулем, это – два. Принцесса Валона и Рауль сообщили почтеннейшей публике, что они тайно обвенчались, это – три. Дастин полез бить морду Раулю, это – четыре. В качестве пятого пункта могу добавить, что поединок окончился вничью, ибо драчунов разняли. Эмиель усадил всю компанию за стол, принес несколько кувшинов вина, выгнал со своего кресла мрача (за время моего отсутствия зверюшку явно сводили к цирюльнику и сделали мрачу завивку, только зачем – непонятно), а затем, сверкнув черными глазами из-под седых бровей, провозгласил:
– Почтенные соратники! Не знаю, как вы, а я окончательно запутался. На руках имеются три принцессы, две героя, не способные поделить дамское сердце, один злобный маг и королевство, которому грозит превращение в Империю Зла. Ах да, забыл. У нас есть предприимчивый сид Урсэ, располагающий талисманом убойной силы, – можете посмотреть, что он сделал с бедняжкой мрачом.
– Пу-у-гу! – прогудел мрач из самого темного угла. Додо немедленно мрача поддержал:
– Верно, верно! Пусть каждый расскажет по порядку свою историю! Эмиель, передай мне, пожалуйста, кексы! Никто закусить не хочет? Ваше высочество?
Принцесса, что характерно, не отказалась ни от кексов, ни от пива.
Все бедствия, обрушившиеся на Медиолан, объяснялись высоким и непознанным чувством – любовью. В кого чаще всего влюбляются принцессы? Правильно, в романтических героев. Если подходить строго, то в компании Дастина на данную роль никак не могли претендовать Додо и Эмиель. Они нелюди, а вдобавок их профессии не имели ничего общего с романтикой – аптекарь и мелкий жулик. Мелким Додо был по размерам, а не степени жульничества, что, впрочем, не добавляло ему привлекательности.
Оставались Дастин и Рауль. Но и тут свою роль сыграл пресловутый менталитет человека техногенной цивилизации. Дастин при всем желании не мог походить на истинного героя – у него отсутствовал горящий взор, работу по изведению чудовищ он сначала воспринимал именно как работу и во вторую очередь – как подвиг и уж точно не умел сочинять серенады и исполнять их под аккомпанемент лютни под окнами избранной красавицы. Дастин даже влюблялся неправильно – крепко, с дальним прицелом, но абсолютно прозаически. Из него получился бы хороший отец семейства, вкалывающий изо всех сил ради того, чтобы у жены была новая машина, а дети каждое утро кушали йогурт и развлекались с дорогими игрушками, но вот ходить и смотреть на звезды, а также совершать прогулки под луной в его компании было просто скучно.
После устроенного принцессой триумфа (тогда Компания извела поселившегося в окрестностях столицы гигантского мантикора) и представления героев при дворе ее высочества Валона начала оказывать знаки внимания Дастину, однако вскоре затосковала. И как назло, ей на глаза попался Рауль. Он – принц (пусть младший и изгнанный), знаком со всеми благородными искусствами, а следовательно, с Раулем можно поговорить о риторике, геометрии, астрономии и философии, он играет на музыкальных инструментах, прекрасно танцует на балах, дерется на дуэлях, а совсем недавно – подумать только! – убил дракона (того самого Дракона Пустошей, который чуть не поджарил Рауля в его собственных доспехах).
Если говорить напрямую, то Рауль и являлся предметом мечтаний любой принцессы. По крайней мере, он не будет часами рассказывать о методах ловли мрачей и трехстах шестидесяти пяти способах наладить экономику Медиолана. Именно потому, что Рауль – плоть от плоти порождение сказочного мира, принцесса и предпочла его скучному ассистенту демиурга.
Дальнейшие события развивались в соответствии со всеми канонами романтических сказок. Валона тайно сбежала из дворца, в это же самое время Рауль, отговорившись спешной необходимостью уехать по своим личным делам, на несколько дней оставил Дастина в обществе Эмиеля и Додо, устроил скромную свадьбу, поселил царственную супругу, пожелавшую оставить трон, в маленьком домике на окраинах Альбенго и, разумеется, никому ничего не сказал.
Сами видите, до такой скромной интриги додумался бы и младенец.
Дастин же переполошился, срочно вызвал меня с Теодории и закрутил этот немыслимый винегрет с Гарбаготом и бедной Сашей, закончившийся внезапной сменой власти в Медиолане.
– Я сама подговорила канцлера посадить на трон двойняшку, – степенно рассказывала Валона. – Канцлер привез Вайру в столицу, той же ночью я скрылась из замка, а остальное уже рассказал Рауль. Мы были уверены, что никто ничего не заметит. В конце концов, я сама вправе решать свою судьбу!
– Из-за вашего необдуманного поступка, – строго сказал Эмиель, – королевство ждет хаос и разорение! Вы подумали о своей ответственности перед народом и короной? Гарбагот уже начал… реформы! – Последнее слово аптекарь произнес страшным шепотом, словно оно являлось неприличным. – Кроме того, разве вам не приходило в голову, что девица с хутора, будь она хоть сто раз похожа на настоящую принцессу, не может управлять страной?
– Возражаю. – Я подался вперед. – У меня на Теодории социал-демократы утверждают, будто государством может управлять любая кухарка.
– Вот пускай у вас на Теодории кухарки и управляют, – огрызнулся Эмиель. – Дастин, какие будут мнения и предложения?
– Гады вы, а не верные друзья! – высказался мой напарник. – Разве не могли объяснить по-человечески?
– Это было мнение, а не предложение, – согласился аптекарь, а я подтолкнул Дастина и прошептал:
– Что ты толковал о правилах Игры? По-моему, в этой ситуации правила соблюдены полностью. А для полноты картины проигравший в поединке романтической любви соперник должен оседлать коня и отправиться на поиски Святого Грааля. Или удавиться на кривой осине, на худой конец. Оставив записочку: «В моей смерти прошу винить Валону М.».
– Катись ты знаешь куда? – поморщился Дастин. – Предложение у меня одно-единственное: надо ехать во дворец, убирать с трона Гарбагота, искать Сашу и возвращать ход истории на круги своя.
– Да, но я же сказала, что не хочу быть ни принцессой, ни королевой! – тотчас возразила Валона. – И вообще мы с Раулем уезжаем. В свадебное путешествие. Потом построим маленький замок на ничейных землях…
– …Будем жить долго и счастливо и умрем в один день, – уныло покивал напарник. – Ладно, отправляйтесь, благословляю. Только сначала наведем порядок. Не хотите править – пожалуйста. Корону можно отдать вашему дядюшке.
– Ничего подобного! – начал возражать я. – Только свободные выборы! Забудьте вы про варварские традиции абсолютизма! Начинайте приобщаться к цивилизации!..
На меня посмотрели как на сумасшедшего. Или, того хуже, вольнодумца.
– Сделаем так, – прервал тяжелую паузу умный господин аптекарь. – Перво-наперво изгоним Гарбагота. Как это сделать, придумывайте сами. Я не герой, а консультант. Потом ее высочество напишет отречение по всей форме и передаст корону преемнику. Замечу, что с сегодняшнего дня вы уже никакая не принцесса, а настоящая королева. Народ уверен, что именно вам сегодня возложили на голову венец. От обвинений в связи с силами Тьмы отбрехаемся. Свалим вину на Гарбагота Кумарийского. Заморочил голову, навел злые чары… Как обычно.
– Хватит языками чесать, – вздохнул Дастин. – Вооружайтесь и поехали в город, пока совсем не стемнело. Иначе ворота закроют и не пустят.
* * *
Я подозревал, что нравы в феодальных королевских дворцах отнюдь не пуританские, да и самые злобные маги вроде бы обязаны придерживаться минимальных приличий – двор должен быть подметен, оружие у стражников хоть самую капельку почищено, а сами блюстители вовсе не должны… даже не знаю, как это описать.
В общем, мы обнаружили, что в замке Альбенго ворота распахнуты настежь, охрана тотально отсутствует, а со двора доносится весьма ощутимый аромат свежего навоза.
– Боже мой, – ахнула Валона, принюхиваясь, – стоит оставить дворец на неделю, как он превращается в конюшню! Мои розы! Они срубили все мои розы! А это что? Кто разбил мраморный фонтан?
– Это Дастин во всем виноват, – наябедничал вертевшийся под ногами Додо. – Это он привел Гарбагота! И пусть не оправдывается соображениями о благе государства и желании спасти исчезнувшую принцессу! Ой! Ого, блин! Гоблин!
Гоблин, на которого указывал Додо, восседал под чудом уцелевшими кустами шиповника и обильно умащал почву навозом.
– Давайте его убьем! – потянулся за мечом Рауль.
– Не надо, ему и так плохо. – Эмиель подозрительно глянул на гоблина, пучившего красные глазки, и проворчал: – Узнаю работу сидов. А я-то гадал, куда исчезла склянка с желудочным порошком. Дастин, можешь не волноваться – ваша подружка, кажется, неподалеку. Любезный, что у вас случилось? – Этот вопрос был адресован к терзавшемуся несварением гоблину.
