Сергей Дорош - Темная сторона Луны
До нее высшие владели всеми умениями. Она загнала в тупик друидов, дав нам путь охотников, и высших, разделив их знания и, хуже того, сделав их не тем, что дается, когда твой дух к этому готов, а тем, чему можно научиться. Необходимость в духовном росте отпала. Она создала школы Марса, Юпитера и Сатурна. Немногие высшие, кто понял, что творится, обратились к Теням и создали школу Меркурия. Правда, произошло это слишком поздно: почти все из наследия первых высших оказалось утерянным.
В противовес Меркурию Лилит создала школу Плутона. Но среди высших кровь брала свое, души требовали просветления, оставалась память о предках. Тогда Лилит спровоцировала раскол на Светлую и Темную стороны. Она же очерняла обе стороны перед их противниками, не допуская примирения. Светлые, озлобленные ею же, сумели сделать так, что Солнца Темная сторона больше не видела. Это еще больше разозлило темных. Для того же был создан Некромантский домен, чтобы темные даже не думали о примирении. Но это привело к тому, что Светлая сторона чуть не была уничтожена. Лилит пришлось из того же материала, из некромантов, создать Воинство Небесное. С ее знаниями это просто. Эти две силы, как и третья – Конклав Плутона, – одного корня. И льют воду на колесо одной и той же мельницы, замыкая домены на внутренней борьбе.
– И Круг все время это знал? – удивился я.
– Нет. Я ведь первый, кто повторил путь Лилит и понял, какой силой она овладела. Все вместе я сложил только что. И это объясняет все, в том числе способности ангелов к изменению тела, власть некромантов над умершей плотью и неполноту их знаний. Лилит боится, что ктото сравняется с ней и захочет править всем сам. А ведь она считалась одной из самых верных последователей идей Круга. Превращение в охотника сломало ее дух, но не волю. Хансер интуитивно чувствовал когото сильного за всем происходящим. Потому и поступил так. Он вырвал вас из войн доменов, поставив перед настоящим врагом.
– И он специально дал нам понять, что умирает по своей воле, – добавила Тайви. – Чтобы мы не мстили. Если бы в Зеленом замке началась резня, она бы бросила нас вниз, завертев в круг мести. В этом Лилит была близка к победе.
– Но Тайви и ты, Луи, смогли этого не допустить.
– Но я же мстил, – возразил я. – Эдмунд тот же…
– Ты всего лишь вырывался из замка. Месть не была твоей целью.
– А с Эдмундом ты исполнял свое предназначение, – добавил Иллюминат.
Ушел и я – не стал уточнять, что они имели в виду. Голова и так пухла от мыслей, а на душе кошки скребли.
– Ты все еще считаешь, что мы не понесли невосполнимых потерь? – спросил Агий у Иллюмината. – Мы лишились Карателя и всех, кто мог бы его заменить. Остальные далеки от просветления, Вершителя нет.
– Ты не прав. У нас есть Каратель.
– Кто?
– Луи. Он не обратил на это внимания, да и вы все: он же убивал. Не развоплощал, а именно убивал. И как! Во время прорыва к портальной башне он убил троих несущих спокойствие в открытом бою и магией свернул шею не самому слабому повелевающему стихиями. А Вершитель – вон сколько у нас их: ЛинКеТор, Бьярни и Леонид.
– Все трое?
– В конце концов, кто тебе сказал, что всех должно быть по одному? Вершитель, Каратель или Судия – это предназначение, а не личность. Вот что я имел в виду, говоря с Луи.
– Все же крови слишком много, – покачал головой Агий. – Гюрза…
– Они с Хансером были словно предназначены друг для друга, – вздохнул Иллюминат.
– Нет, – ответила Тайви. – Они были братом и сестрой. Наверно, Хансер подсознательно это чувствовал, потому и пощадил ее, а потом всячески отстранялся. А Гюрзу влекло к нему. Она думала, что Хансер – ее единственная любовь, а это был лишь зов крови.
Они помолчали еще немного, а потом Иллюминат спросил:
– Ну что, Судия, Каратель у тебя есть. Каким будет первый приговор?
– Отец дарклингов, его душу уже нельзя исцелить. Этой мерзости быть не должно, чтобы не было даже искушения вступить с ней в союз. А потом доберемся и до остальных демонов.
– Демонов? – Иллюминат усмехнулся. – Нет, демонами как раз назовут нас. Мы же ушли со Светлой стороны. Кем же мы еще можем быть в их глазах?
Вместо эпилога
Каратель Луис Радриго Диэс дель Сентилья
маркиз де Касталенде и Самдора
Вот так все и было. Утром Тайви и Иллюминат ушли. Я видел горе ЛинКеТора. И оно стало бы еще больше, знай он, что Тайви уносит под сердцем его ребенка. Чтото у них произошло на Земле, уж не знаю, когда и как. Точно так же не ведаю, откуда ко мне пришло это знание, но сейчас от меня вообще ничего невозможно скрыть. Наверно, обладай мой друг моей тягой к бумагомарательству, он написал бы нечто подобное:
Находить и терять – это наша судьба.
Ты ушла, я остался, словно в глупой балладе.
Позади – буря чувств, впереди – пустота.
Я не верю в судьбу, я – как воин в засаде:
Океан пустоты, море глаз, реки лиц,
Среди них нет тебя, и душа моя бьется.
Остается лишь выть на луну, павши ниц,
Ждать тебя, ждать, когда наше счастье вернется.
Ты вернешься другой изза дальних земель,
Я останусь таким же, но только мудрее.
Снова воет тоскливую песнь менестрель,
Душу рвет на куски… Возвращайся скорее!
Помню вкус твоих губ, помню блеск твоих глаз,
И слова твои: «поздно» – под полной луною.
Я не верю словам, это все не про нас!
Я дождусь тебя, знаю – ты будешь со мною.
Губы могут солгать – это было не раз,
Тело – словно струна, напряженная страстью.
Я поверил ему и подумал о нас.
Это тело не лжет, я пройду сквозь ненастья!
Чтоб в глаза заглянуть, чтобы снова спросить,
Чтоб под полной луной снова шепот услышать.
Без меня неужели ты сможешь прожить?..
Лишь дождаться тебя… Без тебя как мне выжить?
А может быть, я преувеличиваю. Но Тайви не вернулась ни через месяц, ни через год. И вместе с нею исчез Грааль. Но мы о нем горевать не стали: с него все началось. Эта вещь приносит только несчастья. Сейчас, когда я дописываю эти строки, моя война с дарклингами идет полным ходом. Их отец уже мертв. Остальных я убиваю только по приговору Агия. Стараюсь не отнимать лишних жизней, даже защищаясь. Это даже не война, а истребление. Правда, в последний месяц я ощущаю противодействие. Наверно, в дело вступил Конклав Плутона. Но я этого ждал, я их не боюсь, как не испугался бы Хансер. О нем, кстати, уже напридумывали легенд, особенно простые плутонцы этим грешат. С каждым днем растет количество тех, кого он якобы убил перед смертью, перед тем как получил последний удар. Его предсмертная речь становится все мудрее и цветастее, но правда лишь в том, что он смеялся в лицо своим убийцам, как буду когданибудь смеяться я. Такие, как я, не умирают от старости. Я молю Бога только о том, чтобы моя Хильда не повторяла ошибки Гюрзы, а мой сын Фульк, похищенный мной из Лазурного домена, не забыл того, чему я его учил, ну а моя недавно родившаяся дочь была женщиной, а не воином. Война все же для мужчин, а женщина – хранительница домашнего очага.
Целитель Тайви Харрол
Через год после нашего ухода друиды из Райских Врат передали мне рукопись Луи. К тому времени мы побывали у Гальдрикса. Его советы до сих пор ценны для Иллюмината. И, помоему, он тоже близок к Просветлению. Иначе откуда у него взялись бы силы сладить в одиночку с Римским херувимом? Он же помог нам найти семью Хансера и Гюрзы. Их отец эмир Хаким был союзником друидов. Не надо думать, что друиды – это обязательно лес. В пустыне тоже есть жизнь, божье дыхание, а значит, есть друиды. Это в древности Круг зародился в чащобах, покрывавших Европу, с тех пор он распространил свою деятельность на весь мир. Часто эмир приходил на помощь Иерусалимскому братству. За это однажды и поплатился.
Когда мы нашли его род, Хакима в живых уже не было. После смерти жены он искал смерти в бою и нашел. Правил его младший сын, уже в свои семнадцать заплывший жиром, наглый и чванливый. Мы у него не задержались.
После этой встречи Иллюминат долго сокрушался, что ни Хансер, ни Гюрза не оставили детей. Хаким был потомком как высших, так и друидов. Но иногда и у волка рождается выродок, как его младший сын. Иллюминат даже предложил тайно проникнуть в Зеленый домен и поискать – может, остались у Хансера случайные дети, в которых во всей красе проявились достоинства его рода. Но лучше я пошлю весточку Луи. Он с этими поисками справится легко.
Мой же сын, которому уже четыре месяца, ребенок необычный. Иллюминат на него очень надеется как на будущего великого Целителя и, возможно, нечто большее. Его мечта – уметь изгонять Тьму из душ предавшихся ей. Но ято понимаю, что для этого нужно прежде всего желание человека исцелиться. Против его воли никто ничего не сможет сделать. Это божий дар роду человеческому – свобода выбора.
