Тимоти Зан - Трилогия Трауна-3: Последний приказ
И увидел, как изменилось ее лицо. Он нахмурился — и тоже услышал. В его сознании раздался голос Лейи:
Не открывай глаза, Мара Джейд, и слушай меня. Я все вижу. Я помогу тебе.
— Нет! — закричал К'баот. — Она моя!
Люк посмотрел в дальний конец тронного зала — он боялся, что К'баот в отместку ударит по Лейе. Но там ничего не происходило. Даже щебенка перестала сыпаться на галерею, под которой столпились его друзья. Возможно, долгий бой все-таки истощил силы К'баота, и он больше не мог позволить себе рассредоточить свое внимание. Люк заметил блеск металла — под галереей, наполовину придавленный каменным крошевом, которое блокировало дверь турболифта, лежал его лазерный меч. Если бы ему удалось призвать его и восстановить силы, чтобы присоединиться к Маре…
Тут он заметил еще кое-что. Любимцы Каррде дружно натянули поводки, привязанные к перилам галереи. Камнепад, обрушившийся на их хозяина, животных не затронул.
Обозленные ворнскры рвались к Маре. И к К'баоту.
Во время их похода по лесам Миркра дикий ворнскр чуть было не погубил Мару. Но, кажется, сейчас направить ворнскров ей на помощь было делом техники. Лазерный меч шевельнулся, повинуясь воле Люка, блеснуло изумрудное лезвие. Меч вырвался из-под груды щебня, рассыпая искры, когда клинок касался камней. Люк напрягся, и оружие поднялось в воздух и полетело к нему.
А когда меч пролетал мимо галереи, Люк позволил ему чуть опуститься, чтобы аккуратно перерезать натянутые поводки ворнскров.
Разумеется, К'баот их заметил. Когда хищники взлетели по лестнице, он был уже почти у трона. На ворнскров обрушились разряды голубых молний. Один из зверей взвыл и покатился по щебенке, другой содрогнулся, но не отступил.
Но К'баот на миг отвлекся, а это было все, что требовалось Маре. Одним прыжком, прикрывая рукой глаза от каменного града, она преодолела оставшееся расстояние до противника. И когда К'баот запоздало поднял руки, чтобы ударить ее молниями, она упала перед ним на колени и нанесла яростный удар снизу вверх. К'баот в последний раз крикнул и рухнул на пол…
И, как это было с Императором на борту Звезды Смерти, энергия темной стороны вырвалась на волю в неистовом шторме голубого пламени.
Люк был готов к этому. Выкладываясь до последнего предела, он при помощи Силы подхватил Мару и как мог быстро потащил ее прочь от вспышки темной энергии. Он чувствовал, как первая волна катаклизма ударила его, чувствовал, как стало немного легче, когда к его усилиям присоединилась Лейя.
А потом вдруг оказалось, что уже все.
Минуту, показавшуюся ему вечностью, он просто хватал ртом воздух и пытался не провалиться в глубокий обморок. Потом он смутно ощутил, как кто-то отгребает заваливший его щебень.
— Люк, ты цел? — спросила Лейя.
Он заставил себя открыть глаза. Сестра была вся в грязи, синяках и ушибах — словом, выглядела не лучше, чем он себя чувствовал.
— Ага, — сказал он, выкапываясь из-под оставшейся щебенки и пытаясь вспомнить, где у него ноги. — Как остальные?
— Не так уж и плохо, — ответила она, схватив его за руку и помогая удерживаться в стоячем положении. — Но Хэну понадобится медицинская помощь — у него серьезные раны.
— Маре тоже, — мрачно добавил Каррде.
Он подошел к ним, осторожно неся на руках потерявшую сознание девушку.
— Мы должны как можно скорее доставить ее на борт «Дикого Каррде».
— Ну так вызови их, — посоветовал Хэн. Он стоял на коленях, вглядываясь в лицо клона Люка. — Пусть подберут нас.
— Подберут нас — где? — не понял Каррде. Хэн показал туда, где умер К'баот.
— Да хотя бы вон там.
Люк обернулся. Когда энергия темной стороны вырвалась на свободу, та часть зала пострадала сильнее всего. Стены и потолок почернели и покрылись выбоинами, металлический пол там, где упал К'баот, покорежился и частично расплавился. Трон сорвало с места — он лежал в метре от своего основания и тихо тлел.
А позади трона, в рваном проломе стены, Люк увидел яркую мерцающую звездочку.
— Верно, — сказал он, глубоко вздохнув. — Лейя?
— Я вижу, — кивнула сестра; протянула Люку его лазерный меч и активировала свой. — Давай-ка займемся.
* * *
Два ударных фрегата все-таки прорвались к осажденному «голану», поливая платформу массированным огнем. Секция боевой станции потемнела, на ее фоне было хорошо видно, как истребители повстанцев прошли на территорию верфей.
— Не поддавайтесь панике, капитан, — посоветовал Траун, но и он уже помрачнел. — Мы еще не разбиты. Это не так-то просто.
На консоли замигал огонек. И как будто этого было мало, пискнул сигнал Пеллаэон опустил взгляд.
— Сэр, пришло срочное сообщение с Вейланда.
У Пеллаэона были дурные предчувствия, и капитан очень боялся, что они вот-вот оправдаются.
— Зачитайте, — ровным голосом распорядился Гранд адмирал.
— Идет расшифровка, сэр, — Пеллаэон нетерпеливо постукивал пальцами по консоли, пока строчки медленно вползали на экран. — На гору напали. Две самостоятельные группы местных и несколько человек повстанцев… — он даже замолчал, потому что не мог поверить в окончание фразу. — И группа ногри…
Ему не довелось дочитать доклад до конца. Невесть откуда взявшаяся серая рука сжала капитану горло.
Он обмяк в кресле, хватая ртом воздух и с ужасом понимая, что тело больше не слушается, словно парализованное.
— Ты предал господина нашего Дарта Вейдера, — промяукал замогильный голос ногри над его ухом — И всех ногри. Нас предали. Мы отомстили.
Едва слышный шорох, и Рукх исчез. Все еще задыхаясь, преодолевая вялость внезапно онемевших мышц, Пеллаэон протянул руку к приборной доске. Он дважды промахнулся, прежде чем сумел попасть по кнопке общей тревоги.
И когда все отсеки «звездного разрушителя» заполнили пронзительные вопли сирен, капитан сумел, наконец, повернуть голову.
Траун по-прежнему сидел в кресле; лицо Гранд адмирала было необычайно безмятежно. По безупречно белому кителю расплывалось темно-красное, почти черное пятно. В центр него был воткнут нож Рукха.
Траун заметил взгляд капитана и — к изумлению Пеллаэона — улыбнулся.
— Зато, — еле слышно прошептал он, — как артистично…
Улыбка погасла. Как и огонь во взгляде… Траун, последний из Гранд адмиралов Империи, умирал.
— Капитан, сэр!..
Слишком поздно прибежавшие медики суетились вокруг тела.
— Капитан, — повторил радист. — «Немезис» и «Штурмовой ястреб» просят приказов. Что мне им сказать?
Пеллаэон посмотрел в иллюминатор. На хаос, который уже вырвался на свободу, прорвав оболочку предположительно неприступных верфей. На неожиданную необходимость разделить флот, чтобы спасти хотя бы остатки. На корабли повстанцев, которые не замедлили воспользоваться результатами диверсии. Может быть, Пеллаэон никогда не был гениальным военачальником и, возможно, никогда им не станет, но кое-что он умел. Гилад Пеллаэон всегда точно мог распознать шансы на победу и поражение и всегда понимал, когда надо начинать спасать людей.
Траун еще мог бы все исправить. Но он, Гилад — не Траун.
— Передайте на все корабли, — прохрипел он; горло саднило, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что причинил предательский, из-за спины, удар Рукха. — Приготовьтесь к отступлению.
29
Солнце садилось в редкие облака на западе, и краски вечера постепенно меркли, уступая место ночной тьме Корусканта. Мара облокотилась на высокие, по грудь, перила из грубого камня, опоясывающие крышу Дворца, слушала, как вечерний ветерок что-то тихо нашептывает ей, и любовалась на огни Центра Империи, раскинувшегося внизу. И хотя город, как всегда, деловито жужжал, было в этой картине что-то удивительно умиротворяющее.
А может быть, умиротворение поселилось внутри нее. В любом случае эта перемена ей нравилась.
В двадцати метрах позади нее открылась дверь, ведущая на крышу. Мара потянулась туда Силой, хотя и так знала, кто это. И она оказалась права.
— Мара? — тихо окликнул Люк.
— Я здесь.
Она скорчила огням внизу недовольную гримасу. Она знала, что он пришел за ответом.
Никакого внутреннего умиротворения не хватит.
— Впечатляющий вид, правда? — сказал Люк. Он подошел к перилам и тоже стал смотреть на город. — Должно быть, он у тебя вызывает воспоминания.
— Перевод: как я себя чувствую, возвратившись домой. Знаешь, Скайуокер, строго между нами: когда ты пытаешься юлить вокруг да около, ты просто умилителен. Я бы на твоем месте давно уже сдалась и осталась бы простым и честным деревенским парнем.
— Извини, — сказал он. — Наверное, я слишком много времени провел в обществе Хэна.
— А также в моем и Каррде, полагаю?
— Ты хочешь услышать честный ответ простого деревенского парня?
Она криво улыбнулась ему.
— Прости, что я так сказала.
