"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кюнскен Дерек

Он широко распахнул дверь из пальмового дерева и обнаружил, что в его самодельной пыточной камере за время его отсутствия ничего не изменилось. Фенек по-прежнему находился в углу и выглядел чуть белее, чем раньше. Его туфли были залиты блевотиной.

Тал Хейю-Небра лежала на столе. Ее лицо было бесстрастным – настолько, что на миг Темсе показалось, что она наконец умерла. Затем ее остекленевшие глаза сдвинулись и посмотрели на него. Он улыбнулся.

– Как мы себя чувствуем, тал? Готовы подписать бумаги, которые приготовил мой знак? – спросил он.

Ее голос был похож на звук гравия, падающего на жестяную крышу.

– Я не стану участвовать в похищении душ и подделке документов.

– Ой, Хейю, вы ошибаетесь. Сильно ошибаетесь. Видите ли, я ведь даже не начал.

Это была ложь: Темса уже начал, закончил, а затем начал снова, но старая кожаная кошелка все равно отказывалась говорить. Его взгляд опустился на раны, которые он уже ей причинил; места, где ей что-то отрезали, были перевязаны.

Двадцать пять лет он резал людей, добиваясь от них повиновения, – и они всегда сообщали ему правду, даже когда он делал это просто ради забавы. Теперь же это занятие превратилось для него в вид искусства, а Хейю угрожала прервать его серию побед, и поэтому он чувствовал себя как ребенок, которому не купили сладостей на базаре.

– Думаете, смерть принесет вам победу? Тал, поверьте душекраду, это совсем не так.

– Принесет, – прохрипела Хейю. – Она принесет победу, если ты не получишь то, что тебе нужно.

Его раздражало то, что она права. Если он не приведет каменщиков, которые просто вырубят дверь вместе с куском стены, без комбинаций от замков, без подписи тал на свитках Фенека, ее половины монет, хоть в банках, хоть в хранилище, будут для него недоступны. Он сможет забрать только те сокровища, которые лежат в ее башне, великое множество подсвечников и огромное количество гобеленов – столь уродливых, что Темса ими даже подтираться не хотел бы.

Он быстро оценил свои возможности. Если забрать такое количество монет силой, без подписи или официального документа, вопросы возникнут даже у банкиров, которых Темса шантажирует. Фенек уже сходил с ума, пытаясь придумать новые объяснения для своего отца. На рынке душ подделка документов могла сойти с рук, – если не зарываться, – но, обращаясь в банк, Темса шел по тонкому льду. На покровительство Сизин Темса тоже не мог рассчитывать, ведь власть принцессы над Палатой не была абсолютной. И, кроме того, еще следовало учитывать слухи: народ выносил свой приговор гораздо быстрее, чем Палата.

С пальца Хейю уже срезали перстень с печатью, но это лишь полдела. Да, можно завладеть ее имуществом, подделав ее подпись, однако торы и тал были обязаны несколько раз в год регистрировать свои подписи в банках – именно для того, чтобы избежать подделок. Темса понимал, что сильно рискует. Если Палата начнет что-то вынюхивать, несоответствия его утопят. Все нужно сделать как следует, или вообще никак.

Темса подошел к своему ящичку, в котором лежали острые инструменты, и, подумав, выбрал все необходимое. В углу снова застонал Фенек. Даниб, как обычно, встал позади тал и приготовился ее держать.

– Я все жду, когда ты покажешь, на что ты способен, тор Темса, – подколола его Хейю.

Он показал – без стеснения, не сдерживаясь.

Его рука нашла рукоять серпа, и лезвие с шипением вонзилось в морщинистый живот тал. Темса повернул лезвие и вытащил на свет лампы окровавленные внутренности. К ее чести, Хейю, эта старая кошелка, не закричала, а просто оскалилась и застонала.

Темса сделал шаг назад, позволяя ей умереть от шока и потери крови. Кровь капала на пол с таким звуком, словно кто-то стучит пальцем по барабану. Он переглянулся с Данибом; тот выглядел слегка удивленным.

– Почему? Потому что она – упрямая старая ведьма, вот почему. Она ничего бы нам не отдала, так что лучше избавить ее от страданий… Темса умолк; он тоже услышал, как из его рта вылетают не свойственные ему слова, не подкрепленные мыслями. Может, он зауважал Хейю за стойкость? Может, он утратил хватку? Темса отмахнулся от этих дурацких мыслей. – Нужно наказать ее за то, что она заставила зря потратить время!

Темса увидел, как вокруг когтей на металлической ноге образуется лужа крови.

– Разведи костер в спальне, пусть все думают, что она спятила и сама все сожгла, – сказал он. – Разложи нескольких охранников так, как будто они погибли в огне, а затем забери ее и всех остальных, чтобы я мог их поработить. Будь я проклят, если в итоге я не добуду хотя бы пару теней. Кстати…

Даниб указал вниз – туда, где собрались тени.

– Разберись с ними. С помощью медных ножей. Продавать их нельзя, это вызовет подозрения. Если я не могу добыть их монеты, значит, по праву они мне не принадлежат. Я не могу ни положить их в банк, ни взвесить. – Темса вытер клинок и уже собрался положить его в предназначенную для него выемку в ящике, но передумал. – Устрой пожар и рядом с хранилищем. Собери мебель в кучу рядом с его дверью и подожги. Половины монет расплавятся, и языков, которые смогут проболтаться, станет меньше.

Даниб пожал плечами. «А вот Ани бы наверняка что-нибудь сказала», – подумал Темса. Ей никогда не нравилось, когда тени пропадают зря. Это логично: чем больше теней захватывает Темса, тем больше денег в ее собственном кошельке. А все остальное Ани не беспокоило. Интриги и хитроумные планы были выше ее понимания. Вот почему сегодня Темса оставил ее приглядывать за «Плитой».

– Действуй, старый друг! – приказал он. – А, Фенек! Я совсем про тебя забыл. Можешь идти.

Знак тут же выбежал из комнаты. Темса последовал за ним, оставив Даниба убирать тело со стола.

Острозубка все еще ковырялась в шестернях замка. Слезы стекали по ее грязным щекам, оставляя на них полосы. Кажется, она так и не смогла унять дрожь в руках. Она слишком сильно сосредоточилась на своей задаче и услышала Темсу только тогда, когда он уже встал у нее за спиной. Лезвие серпа зацепило ее за шею, и Острозубка замерла.

– У меня ефе полчафа, – пискнула она, старясь не глотать, чтобы не порезаться.

– Я передумал, – шепнул Темса ей на ухо.

Тишина была долгой и мучительной. В конце концов Острозубка сумела выдавить из себя одно слово:

– И?

– Это конец. Ты мне больше не нужна. – Темса помолчал, давая ей поскулить. – Но ты участвовала в определенных преступных деяниях и обладаешь важными сведениями. Короче говоря, ты слишком много знаешь, Острозубка, и это не в моих интересах.

Острозубка задрожала с такой силой, что едва не перерезала сама себе глотку.

– Высунь язык, Острозубка.

– Нет.

– Предпочитаешь другой вариант?

Потратив несколько секунд на раздумья, она в конце концов приняла правильное решение. Пальцы Темсы, украшенные тяжелыми перстнями, ухватились за скользкий язык Острозубки, сильно потянули за него, а затем познакомили его с клинком. Острозубка рухнула на пол, зажимая рот ладонями; по ее рукам текли потоки крови. Темса посмотрел на мрачные, бесстрастные лица своих громил.

– Советую вам валить отсюда, иначе вы можете оказаться не с той стороны пожара.

Уговаривать их не пришлось, и они относительно молча вышли из комнаты. Темса остался наедине с замочным мастером; она отрывала полоски ткани от рукавов, чтобы перевязать язык.

– Это и к тебе относится, Острозубка, – сказал Темса, подталкивая ее золоченой ногой. – И не смей забывать мою доброту.

Что-то буркнув, Острозубка метнулась к лестнице, оставляя за собой кровавый след. Темса представил себе, что она сказала «спасибо».

Слушая стихающий топот, Темса скрипел зубами. Уже дважды на его решения повлияло милосердие. Темса обругал себя, во всем виня усталость. С тех пор как он зашел в эту адскую башню, ночи его стали бессонными, а дни завершились его первым поражением. Сегодня ночью его преследуют проблемы, и теперь их стало на одну больше: он лишился замочного мастера.

– Даниб! – заревел Темса.